В одну из коротких передышек, когда сводный отряд, состоящий из подразделений майоров Шубина и Садовника, отвели назад, в занимаемое спецназом здание, где пострадавшим бойцам наскоро оказали медицинскую помощь, его командир — полковник Сергей Косюк — вышел по рации на связь с министерством. — По нам с тыла бьют снайперы! — хрипло доложил он, утирая на щеке кровоточащую ссадину. — У меня два «двухсотых» и семь раненых! — Какие еще снайперы?! — заорали в ответ. — Сзади вас все чисто и под контролем! Ты что-то путаешь! — Это вы путаете! — прорычал Костюк. — Можете приехать и убедиться! — Не забывайся, полковник! — возник в рации напряженный голос курирующего замминистра. — По снайперам я дам команду проверить! А пока ни шагу назад. К вам скоро прибудет подкрепление! — Прошу добро на применение оружия в отношении боевиков «Правого сектора»! — выслушав сентенцию начальника, заиграл желваками Костюк. — Они в первых рядах восставших и безнаказанно увечат личный состав, делая наших бойцов калеками. — Запрещаю! — взвился до визга генерал. — Никакой стрельбы! Это приказ Самого! Ты меня понял?! — Понял, — ответил Костюк, выключая связь. И скрипнул зубами: — «Мудила». — А что за подкрепление? — поинтересовался стоявший рядом, нервно сосущий сигарету Шубин. — Наши вроде все здесь, — кивнул в сторону вновь начавшегося шума. — Пришлют каких-нибудь пацанов из внутренних войск, — хмуро бросил командир. И протянул к майору руку. — Дай зобнуть*. Замминистра не обманул. Спустя полчаса у здания остановились два с тонированными стеклами «Богдана»* и передвижной водомет, а старший, толстый подполковник, доложил о прибытии. — Контрактники? — спросил Костюк, глядя на строящуюся у автобусов со щитами в руках и бронежилетах роту. — Только командиры взводов и отделений, — испуганно озираясь, сглотнул толстяк. — Остальные последнего призыва. — Вы бы еще младенцев привезли, твою мать! — выругался Костюк. — Садовник, Шубин, принимайте пополнение и вперед! Смените бойцов Абисова. Всю ночь атаки майдановцев на спецназ не прекращались (тот горел, умывался кровью, но стоял), а к утру, потеснив «Беркут», боевики «Правого сектора» захватили автобусы с водометом внутренних войск, тут же превратив машины в пылающие факелы. Статистика утра была еще печальнее. Число убитых при столкновениях на майдане выросло до сотни, из них в бюро судмедэкспертизы доставили шестьдесят семь тел гражданских, многие из которых были подстрелены с высоток неизвестными снайперами. К этому времени ряды киевского «Беркута» значительно поредели. Несколько бойцов были убиты прицельными выстрелами в спины, еще десяток получили множественные переломы и увечья, а оставшиеся напоминали видом гладиаторов, сражающихся кому-то на потеху. Их щиты опускались все ниже, руки с дубинками затекли от ударов, защитная «черепаха» едва держалась. В один из таких моментов к бойцам-правосекам прибыло свежее подкрепление. Прямо перед Шубиным, вращая над головой гудящей цепью с шипованным шаром на конце, из рядов атакующих выскочил здоровенный малый и с криком «москалив на ножи!» обрушил его на голову стоящего плечо в плечо с майором сержанта Мити Васнецова. Не выдержав удара, шлем спецназовца треснул, а Митя, ойкнув, повалился назад, забрызгав товарищей мозгами с кровью. — Ах ты ж, гад! — взвыл от отчаяния майор и, сделав стремительный выпад, перебил нападавшему горло дубинкой. — Сотныка, сотныка Олеся вбылы!!! — отхлынула в этом месте толпа назад, а потом Шубина что-то ударило в плечо, и вверху закружилось небо. С летящими вниз черными хлопьями и хвостами дыма. Очнулся он в просторной с белым потолком и запахом лекарств комнате. В ней, хрипя и стеная, на кроватях лежал еще десяток раненых. — Где я? — спросил у подошедшей женщины в белом халате. — На Оболони, в больнице, — нагнувшись, женщина поднесла к губам майора поилку. — Вот, глотните и молчите. Вам нельзя разговаривать. — А мои ребята где? — утолив жар в груди, прошептал Шубин спекшимися губами. — Я не знаю. Застонав и сделав над собой усилие, он попытался поднять голову и снова уплыл во тьму, вязкую и с кошмарами, а когда очнулся, увидел сидящего рядом с костылем под мышкой Валеру Шалимова в больничном халате. — Ты? — горячечно блеснул глазами. — Я, — с кряхтеньем уселся тот на пластиковый стул у кровати. — Ну вы нас и напугали. Были без сознания почти неделю. — Вас — это кого? — спросил Шубин. — Оксану Андреевну и меня. Она ушла час назад, всю ночь сидела рядом. — Как у нее дела? — забеспокоился майор. — Как дети? — Все нормально. — А как обстановка там? — скосил Шубин глаза на ближайшее окно. — Чем все закончилось? — Полный абзац. Янукович сбежал, тварь. С начальником СБУ и генеральным прокурором. Власть теперь у майданутых. — А как «Беркут»? — Костюк всех увез на базу. Живых и мертвых. — Наши все целы? — Все, кроме Васнецова. Светлая ему память. Оба надолго замолчали. — Так кто теперь во главе страны? — спросил чуть позже Шубин. — Председатель Верховной рады Турчинов, премьер-министром стал Яценюк, а во главе МВД Аваков. — Гомосек, кролик и баптист, — гадливо скривился майор. — Бедная Украина. И кто же их назначил? — Майдан, — пожал плечами Шалимов. В палате появился старенький врач, чем-то похожий на Айболита, в сопровождении медсестры. — Так, больной, в койку, — легонько похлопал по плечу Шалимова. — Ну, как вы, голубчик? — Уселся на его место. — Ничего, терпимо, — тихо произнес Шубин. — У меня, насколько понял, огнестрел? — Огнестрел, — кивнул седой головой доктор. — С повреждением правой лопатки. Могло быть хуже, если б не бронежилет. А это вам на память, — держите. — И вложил в руку Шубина пулю. — От натовской снайперской винтовки «Гепард М-4», — внимательно осмотрел ее майор. — У нас таких нету. — Вам виднее, — блеснул стеклами очков врач. — А сейчас вас погрузят на каталку, и я осмотрю рану. Анна Львовна, — обернулся к медсестре, — распорядитесь. — И долго мне тут лежать? — Если все пойдет хорошо, недели две-три, может, чуть больше, — с этими словами Айболит встал и продолжил обход. После осмотра, перевязки и уколов, ближе к обеду, в палате появилась Оксана, в накинутом на плечи халате и с объемистым пакетом. — Здравствуй, Саша, — присела на стул, сдерживая слезы. — Привет, — улыбнулся Шубин, чувствуя запах знакомых духов. — Как сама, как дети? — С нами все хорошо. Ты-то как? Вон какой бледный. — Не беспокойся, со мной все нормально. — Здесь для тебя соки и все то, что разрешил Михаил Антонович. Может, хочешь чего-нибудь? — Спасибо, дорогая, — взял ее руку в свою Шубин. — Спасибо. Чем занимаются Юра и Аленка? — Сидят дома. В город выходить опасно. — Чего так? — широко раскрыл глаза муж. — Ведь теперь власть вроде у народа. — На улицах полно западенцев Тягнибока и боевиков Яроша из «Правого сектора». Ловят и избивают милиционеров, а по ночам начались грабежи еврейских квартир. Многие срочно уезжают из Киева. — Вон оно как, — протянул Шубин. — Теперь все ясно. А что слышно про «Беркут»? — Он в вашем военном городке вместе с семьями. Я звонила подруге. Периметр окружен боевиками, но на штурм пока не идут. Оттуда никого не выпускают. Ведут переговоры о сдаче. — Это вряд ли, — хмыкнул муж. — Наши теперь при оружии. Жаль, семьи их связывают. А теперь слушай меня внимательно. Больше сюда не приходи. — Да я же… — начала Оксана. — Я повторяю, слушай, — жестко сказал Шубин (та испуганно кивнула). — Как только вернешься домой, собери все самое необходимое и погрузи в нашу «Ниву». Детям скажи, что едете в гости к бабушке в Стаханов. То же самое соседям. С собой для охраны захватите Аскольда. Здесь в ближайшее время будет установлен бандеровский режим со всеми вытекающими. По принципу «наша влада повынна буты страшною». Я тебе рассказывал. — Ужас, — прижала ладони ко рту Оксана. — Неужели так и будет? — Все к тому шло, — уставился в потолок Шубин. — За меня не беспокойся, тут, как знаешь, Валера Шалим. Мы приедем туда же, как только я встану на ноги. А теперь вытри слезы и иди. Делай все, как сказал. Буду тебе позванивать. — Иду, родной, — наклонившись, поцеловала его в щеку жена, быстро встала и ушла, оглянувшись на прощание. Шубин между тем задумался. От Киева до Стаханова семьсот двадцать километров, и на внедорожнике их можно проскочить часов за десять, с остановкой на ночевку. Трассу жена знала, в прошлом году они ездили по ней в отпуск, и машину водила прилично. Трехлетний «немец» Аскольд, прошедший выучку в служебном питомнике УВД, в пути будет отличной охраной. По команде «фас» порвет горло любому. «Так, а где же мой сотовый телефон?» — всплыла в голове мысль, и Шубин посмотрел в сторону дальнего окна, в которое с интересом пялился Шалимов.