Спустя еще час, сразу после получения приказа, начался массированный обстрел Донецка. Реактивные снаряды с воем уносились в сторону темнеющих вдали городских окраин, им вторили залпы самоходных установок. После непродолжительной артподготовки для нанесения авиаударов туда же прострекотали несколько вертолетов, началась осада столицы Донбасса. — Слава Украини! — взяв под козырек, напутствовал выдвигавшуюся из аэропорта бронегруппу маститый генерал из Киева. — Гэроям слава! — вразнобой и без особого подъема отвечали сидящие на броне солдаты с нацгвардейцами. Отсутствие энтузиазма объяснялось просто. Антитеррористическая операция шла в шахтерском крае уже больше месяца, но вместо побед разродилась целым рядом досадных поражений. В апреле провалился так хорошо спланированный при участии американских военных советников штурм Славянска. Уже было ворвавшаяся туда нацгвардия, усиленная элитным спецподразделением МВД «Омега», понесла значительные потери и вынуждена была позорно отступить, бросая технику с вооружением и боеприпасы. Желая взять реванш, при поддержке авиации с артиллерией силы ΑΤΟ вновь предприняли наступление на героически обороняющийся город и уже было заняли господствующую над местностью гору Карачун, но вскоре были выбиты оттуда, героически предавшись драпу. За три дня кровопролитных боев украинекая армейская группировка потеряла под Славянском три боевых вертолета, сбитых ополченцами из ПЗРК*, несколько сгоревших вместе с экипажами бронемашин, а также до сотни раненых, попавших в плен и убитых. Примерно то же самое произошло и в ряде других, атакованных силами ΑΤΟ, городов Донбасса. В Мариуполе 72-я отдельная мотострелковая бригада ВСУ*, усиленная карательным батальоном нацгвардии «Азов», получила достойный отпор от местных ополченцев и, лишившись нескольких командиров, а также до двух десятков бойцов, позорно бежала; под Краматорском двигавшаяся на город колонна бронетехники с десантом попала в засаду, понесла значительные потери и ретировалась к горе Карачун, а под Волновахой ополченцы сами напали на украинский блокпост, уничтожив там более полусотни «гэроив». Новая украинская власть впала в шок и вместе со своими заокеанскими друзьями разразилась сентенциями о «руке Москвы» в донецком ополчении. Мол, в нем воюет российский спецназ, руководимый ГРУ Министерства обороны России. Все это было ложью, поскольку командовал донецким ополчением полковник запаса Игорь Иванович Стрелков, в прошлом боевой офицер, прошедший не одну «горячую точку». Многие же из его бойцов, местные жители, в свое время служили в Советской армии. Как правило, в ВДВ, погранвойсках и на флоте. Пришли на помощь землякам, как всегда было в тяжкую годину, и казаки — с Дона и Кубани. Вот и весь спецназ, который так перепугал сидящую в Киеве хунту. Оставив позади аэропорт, штурмовая группа покатила в сторону шахтерской столицы, окраины которой то и дело вспучивались фонтанами артиллерийских разрывов, а сверху обстреливались ракетами двух едва различимых в небе СУ-25. В разных концах миллионного города в небо поднимались клубы дыма, издалека доносило стон воздушной тревоги. — Отличная огневая поддержка! — проорал Блад, держась рукой за скобу башни головного бэтээра, трясущимся рядом на теплой броне Залесски с Рунге. — Да, — мотнули касками те. — Не завидуем мы повстанцам! На подъезде к окраинным кварталам колонна развернулась в боевой порядок: головной бэтээр с урчащей за ним БМП остались на шоссе, а остальные сползли с него и двинулись по обеим сторонам озимого поля. — Атака! — высунулся из башни командир, и машины сразу прибавили ходу. Спустя пару минут за поворотом открылась густая лесопосадка, а на шоссе, перекрывая его поперек, засерел выполненный из бетонных плит, окаймленных автопокрышками, блокпост, с развевающимся над ним российским флагом, откуда навстречу атакующим понеслись огненные трассы. Ду-ду-ду-ду! — задвоили в ответ крупнокалиберные пулеметы обеих машин, а десант кубарем скатился на землю. — Русиш швайн! — нырнув в близлежащий кювет, выхаркнул попавшую в рот землю Рунге и стал обстреливать баррикаду короткими очередями. Из другого кювета на противоположной стороне шоссе к нему присоединились Залесски с Бладом, а еще несколько бойцов, в том числе три «солдата удачи», пригнувшись и ведя на ходу огонь, засеменили вслед за сбросившими ход бронемашинами. Внезапно под днищем одной уже почти достигшей горящего блокпоста, чадно воняющего резиной, оглушительно грохнул взрыв, машину подбросило, развернуло, и железо вспыхнуло костром, сквозь который донесся жуткий вой заживо горящих внутри стрелков и экипажа. В борту отвалилась дверь, и изнутри выбросились два факела. — А-а-а!!! — душераздирающе понеслось в грохоте боя. Ворвавшись на разрушенный блокпост, «чистильщики» обнаружили там прошитого пулеметной очередью мертвого старика, рядом с которым валялось охотничье ружье, и истекающего кровью, раненного в грудь молодого парня в тельняшке, с пустой кобурой на поясе, с ненавистью глядящего на победителей. — Ну что, земляк, отвоевался? — передернув затвор, встал над ним разгоряченный Рубин. — Сука ты, а не зем… — прохрипел раненый и не закончил. Наемник трижды выстрелил ему в голову. — Поторопился ты, Серж, — отхлебнул из фляги подошедший Залесски, внимательно озирая развалины. — Парня нужно было сначала допросить, а уж потом… — возвел он глаза в небо. — Он бы ничего не сказал, — шевельнул ногой труп Рубин. — Судя по виду, в прошлом моряк. А они все коммунисты и фанатики. — Я-я, — наклонился над убитым стариком Рунге и, вынув из ножен кинжал, отсек у того на руке палец с обручальным кольцом. — Золото, — продемонстрировал напарникам. — Высшей пробы! Сквозь развороченный блокпост, урча и воняя выхлопами, проползали грузовики с десантом второй волны. В поддержку атакующим. На выезде посередине дороги лежало еще одно тело в зеленом камуфляже. Водители рулили через него, превращая то, что еще недавно было человеком, в лепешку. Часть третья За Новороссию! Глава 1 Холодное лето 2014-го Высокое небо расчерчивали перистые облака, солнце радовало глаз, воздух дышал утренней свежестью и прохладой. На плацу жилой зоны перед казармами застыл выстроенный в несколько шеренг «контингент», в шапках и робах, в кирзовых ботинках, с номерами на груди. Мордатый, с выпяченным животом зам по режиму перед строем хриплым голосом читал текст амнистии. Чуть позади него с выражением значительности на лицах стояли начальник лагеря, прокурор, а еще представитель главка ИТУ* из Киева. «… Настоящий Закон вступает в силу со дня, следующего за днем его опубликования. Исполняющий обязанности Президента Украины, Председатель Верховной Рады Украины Турчинов. Город Киев, 8 апреля 2014 года», — закончил оглашение документа майор, и его последние слова отдались эхом среди бетонных коробок. Поначалу на миг возникла звенящая тишина, а потом из шеренг выкрикнули: — Туфта! Снова освобождают одних убогих! — Это кто там гавкает?! — сделал шаг вперед начальник зоны, полковник. — Выйти из строя! Ответом было молчание. Никто не вышел. — Засранцы, — пробурчал начальник и обернулся к представителю главка: — Прошу вас, Сергей Петрович. Тот встал рядом, откашлялся в кулак и сообщил, что амнистия не туфта, а очередной шаг новой власти к торжеству справедливости и демократии. — А потому, — веско продолжил он, — акт милосердия будет распространяться и на тех, кто пожелает ей служить в рядах вооруженных сил Украины. — Это как?! — снова выкрикнули из рядов, и заключенные стали перешептываться. — Молчать! — поднял кулак начальник лагеря. — Всем слушать! — С сегодняшнего дня во всех местах лишения свободы, — продолжил киевлянин, — работают соответствующие комиссии. И помимо лиц, указанных в законе, в списки на освобождение будут включены лица, изъявившие намерение принять участие в ΑΤΟ в составе украинской армии. Оно должно быть оформлено заявлением. — Ни хрена себе, — прошелестело по рядам, и «контингент» оживился. В конце выступил прокурор, рассказавший необходимые юридические детали, после чего заключенных развели отрядами по казармам. Думать и писать заявления в комиссию. Необычной амнистии на Украине предшествовал целый ряд неблагоприятных для Киева событий и, в первую очередь, антитеррористическая операция в Донбассе, которая задумывалась как блицкриг. Сначала всё пошло вроде бы бодро и победоносно: каратели высадили десант в Донецком аэропорту, расстреливали артиллерией Славянск и бомбили с воздуха Луганск, беря восставших в смертельное кольцо. Но потом военная удача переменилась. Народное ополчение Донбасса сорганизовалось и отбило все атаки. Горели подожженные танки и бронетранспортеры украинской группировки, с неба все чаще рушились сбитые самолеты с вертолетами; брошенные командирами солдаты стали сдаваться в плен и разбегаться. Новых же «гэроив», желающих принять участие в ΑΤΟ, становилось все меньше. Вот тогда в мудрых головах киевской власти и родилась мысль найти добровольцев среди заключенных. Амнистировать планировалось порядка тридцати тысяч уголовников. Гремя каблуками по истертым доскам казармы, отряд, в котором тянул свой срок Серега Ионаш, заполнил пахнущее хлоркой помещение. Одни сразу же отправились в умывальник, служивший одновременно курилкой, а вторые, рассевшись по койкам, стали живо обсуждать волнующие новости. — Ну, дожили, братва! — пихнув под спину подушку, заявил рецидивист Хрящ, отбывавший очередные пять лет за грабеж. — Зассали граждане начальники, просят у нас помощи! — Хрен им в нюх, — отозвался из своего угла отрядный авторитет по кличке Дед. — Ворам брать оружие в руки западло. Пусть сами воюют, твари! — Не скажи, — блеснул на него глазами второй, с погонялом Сократ. — Западло было раньше. Теперь все поменялось. — Ну и что ты предлагаешь? — цыкнул слюной на пол Дед. — Взять и накатать заяву? — А почему нет? — прищурился Сократ. — Глядишь, и попрет. Откинемся, а там будет видно. — Сократ дело говорит, — скрипнул койкой беспредельщик Сеня Бык. — Главное, выйти на волю и получить стволы. Потом вальнем начальников — и гуляй, рванина. Спустя некоторое время хлопнула входная дверь, а через пару минут у двухъярусных коек возник дневальный. — Всех желающих подать заявления приглашает к себе отрядный! — забазлал он. — Быстро заворачивают начальники, — встал с койки Сократ. — Ну, кто как, а я пошел записываться. — И я, и я, — встали еще несколько. Дед громко выругался. К вечеру заявления о желании принять участие в ΑΤΟ на стороне украинской армии накатал почти весь лагерь. Даже туберкулезники и педерасты. У всех взыграло патриотическое чувство. А еще через неделю, когда оперчасть оформила необходимые дела, в зону приехала комиссия во главе с прокурором. Из подавших заявления амнистировали половину, в том числе воровских авторитетов. После этого двум сотням потенциальных защитников родины вернули хранящиеся на складе шмотки, в которых сидельцы прибыли с воли, конвой вывел их из ворот лагеря и сопроводил в отдельно стоящий блок для передачи военным «покупателям». — Р-равняйсь! Смирно! — проорал рыжий капитан в камуфляже перед шеренгами «товара», построенного на площадке перед блоком. Бывшие зэки, посмеиваясь и толкая друг друга в бок, выполнили команду. Тотчас же была проведена перекличка. — Пан майор! — прошагав к стоящему перед строем военному начальнику, вскинул к кепи руку капитан. — Прием — передача добровольцев проведен! Налицо все, согласно полученным документам! — Здравствуйте, панове добровольци! — тоже приложив к козырьку пальцы, гаркнул майор. — Поздоровляю вас с вступлением до украинской армии! — И тебя с тем же!.. наше вам с кисточкой!.. га-га-га!.. — донеслось из рядов, и один, на правом фланге, стал отбивать чечетку. — А-атставить!!! — порысил вдоль строя капитан, а майор налился краской и процедил «сгною, падлы».