При появлении следующего с тыла бэтээра один из бойцов, выйдя вперед, поднял руку, требуя остановиться, а остальные с любопытством уставились на машину. Метрах в десяти от поста Генка слегка сбросил ход. Военный сделал пару шагов навстречу. Когда он почти поравнялся с машиной, Генка снова рванул вперед, приведя стражей в недоумение. Одни стали что-то орать, размахивая руками, а тот, что подходил, сорвал с плеча автомат и запустил вслед удаляющемуся броневику очередь. Дзинь-дзинь-дзинь! — секануло в корму, не причинив вреда, в ответ рыкнул Серегин пулемет, и стрелявший кубарем покатился по асфальту. Через несколько километров впереди, на въезде в Стаханов, показался второй блокпост, теперь уже, как надеялись ребята, ополченский. — Давай, брат, меняй флаг! — притормозив, заорал Генка. Серега быстро отдраил верхний люк, вытащил из-за пазухи не первой свежести вафельное полотенце и шустро все исполнил. — Вылазьте наружу, суки! Живо! — наставили на тормознувшую у блокпоста машину несколько стволов гражданские с георгиевскими ленточками в петлицах. — Земляки! Мы свои! — спрыгнул им навстречу с брони радостно улыбающийся Серега. — Ну да! — поддержал приятеля, выбираясь из люка, замурзанный Генка. — Едем к папкам с мамками. Глава 2 Дрг Лежа на опушке редкого сосняка, примыкавшего сбоку к окаймленной меловыми горами долине, Шубин оглядывал в бинокль тянущуюся вдоль нее дорогу. Та была пустынной. Через несколько дней после возвращения домой, вступив вместе с Шалимовым и Свергуном в Луганское ополчение, майор принял активное участие в боевых действиях против карателей в качестве командира небольшого отряда. Когда же ополчение соорганизовалось в армию и партизанщины стало меньше, понадобилась разведка. В этой связи бывшего беркутовца вызвали в штаб, где командование предложило ему осуществлять руководство работой диверсионно-разведывательных групп. Однако не терпевший писанины и кабинетов майор отказался, попросив разрешения сформировать и возглавить отдельную диверсионно-разведывательную группу под своим началом. — Это дело я хорошо знаю, — сказал начальству. — А штабистика не по мне. Начальство возражать не стало. В группу, как и следовало ожидать, попали Свергун с Шалимовым, а также сбежавший из украинской армии любимый племянник Ионаш вместе со своим приятелем Веселовым. Разведчикам был придан бронетранспортер, который ребята угнали из чугуевской бригады, и группа приступила к выполнению заданий. Первый же поиск оказался удачным и принес желанные результаты. В Станично-Луганском районе, занятом нацгвардией и украинскими войсками, куда разведчики просочились ночью по полевым дорогам на своей боевой машине, они обнаружили в селе Золотаревка группу мародеров, которую полностью уничтожили, захватив при этом их командира. Тот оказался сотником и имел при себе карту с местами дислокаций карательных частей и подразделений. Сотник, вместе с ней доставленный в штаб, дал много ценной информации. Затем было еще несколько удачных вылазок, сопровождавшихся нападениями на блокпосты карателей, их отдельные группы, а также налаживание агентурной работы. У начальника контрразведки ЛНР, в прошлом особиста советской армии, Шубин получил доступ к изъятым в областных правоохранительных структурах спискам и делам их сексотов. Они составляли обширную сеть осведомителей по всей области. Пользуясь этими сведениями, майор со своей группой тайно посещал осведомителей, предлагал им продолжить сотрудничество. Многие из бывших сексотов соглашались. И тогда им давали задания по сбору и передаче необходимой информации, которая вскоре стала поступать регулярно. Вот и сейчас, по агентурным сведениям одного перевербованного тайного осведомителя, живущего в Кременском районе, туда со стороны Харькова должна была прибыть автоколонна с боеприпасами и продовольствием для украинской военной группировки. Сообщил он и маршрут ее следования. Источнику можно было верить, поскольку в его доме жил командир расположенной там части, и усиленная отделением ополченцев группа скрытыми путями выдвинулась на место. И вот уже почти сутки группа сидела в засаде. — Может, их и не будет вовсе? — жуя травинку, сказал лежащий рядом с Шубиным командир ополченцев с позывным Чечен. — Дело уже к вечеру. — Должны быть, — вполголоса ответил майор, и тут же бинокль в его руке чуть дрогнул. — Вон они, бродяги, — растянул в ухмылке обветренные губы. — На, убедись сам, — протянул оптику Чечену. Тот цепко ухватил ее рукой, приложил к глазам под длинным козырьком кепи и тихо присвистнул. Справа, в дальнем конце долины, на полевой дороге, бликуя стеклами и едва слышно гудя, возникла колонна автомашин, впереди которой пылила БМП с сидящими на броне солдатами. — Так, двигай к своим, — отобрал у Чечена бинокль Шубин. — Сразу после взрыва твои гранатометчики бьют в последнюю машину, а остальные расстреливают колонну. Парни, готовность один! — обернулся к лежавшим с другой стороны беркутовцам и Сереге. — Есть, командир! — щелкнул переключателем взрывной машинки Свергун, подав на нее питание. Шалимов клацнул затвором станкового РПК*, а Ионаш, пригнувшись, метнулся к замаскированному в кустах, метрах в двадцати от наблюдательного пункта, бронетранспортеру. Переваливаясь на неровностях дороги и гудя моторами, колонна, стреляя отработанными газами, приближалась. Сразу за БМП следовали пять тяжело груженных армейских ЗиЛов с брезентовыми тентами, а последним шел гражданский внедорожник, с установленным на крыше турельным пулеметом. — Давай, Юра, — сказал Свергуну Шубин, и тот нажал кнопку, когда бронемашина оказалась почти напротив. Мощный взрыв под ее днищем подбросил тяжелую машину, и, валясь на бок, она запылала факелом, сквозь который доносились вопли горящих солдат да лязг работающих траков. А еще через секунду справа хлопнул гранатомет, и пульсирующая комета поразила внедорожник. Одновременно с этим из засады заработал пулемет бронетранспортера, которому стали вторить РПК Шалимова и автоматы диверсантов. Через несколько минут по команде майора огонь прекратился: у горящей БМП и возле грузовиков валялось с десяток тел, а на противоположной стороне дороги колыхались кусты. Там неясно мелькали фигуры убегавших. — Герои, твою мать, — процедил Шубин, вскочил и, махнув рукой, первым заскользил по траве вниз. К расстрелянной колонне. Завалившаяся в кювет БМП продолжала чадно гореть, постреливая оставшимся внутри боезапасом, кабины и тенты грузовиков были посечены очередями, внедорожник превратился в кучу искореженного металла. Настороженно оглядываясь, разведчики быстро осмотрели лежащие в причудливых позах тела (живых не было), потом груз — в кузовах в зеленых ящиках были артиллерийские снаряды, мины и гранаты, а в цинках патроны. — Да, нашим это все здорово пригодилось бы, — выдернул из рук свисающего с борта солдата автомат Свергун и повесил его на плечо. — Тут боекомплект на полк, а может, и того больше. — Им бы тоже, — кивнул Шалимов на труп без головы, с офицерскими погонами на камуфляже. — Теперь, как говорят, ни нашим — ни вашим. — Давай, Чечен, приготовьте все это к взрыву, — кивнул на грузовики Шубин. — Да поживее. Отсюда надо побыстрее убираться. Чечен, сапер по военной специальности, и один из его бойцов с позывным Тор, в прошлом мастер-взрывник на шахте, занялись минированием, используя прихваченные с собой динамитные шашки. Остальные, выгрузив из кузовов по несколько цинков с патронами, потащили их к стоящему в охранении бронетранспортеру, а Шубин, расстегнув висящий на боку планшет, уткнулся в карту. Отсюда их путь лежал дальше. На трассу Счастье-Новоайдар, где располагался блокпост нацгвардейцев. Для нападения на него и захвата языка. Тот требовался для получения сведений о силах карателей, расположенных в Новоайдаре. — Готово, — доложил через десять минут Чечен. — Можно поджигать огнепроводные шнуры и сваливать. — Давай, — щелкнул кнопками на планшете майор. Чечен махнул рукой Тору, и тот забегал меж грузовиками. Когда все трое, сопя, прирысили к бронетранспортеру и споро укрылись за ним вместе с остальными, земля на дороге качнулась, и раздался вселенский грохот. От динамитных шашек сдетонировали боеприпасы, в небо взлетел огненный вихрь и пронесся над головами. — В машину! — приказал Шубин, и тут же часть бойцов исчезла внутри, а остальные уселись на броню. Веселов, скаля зубы, воткнул скорость, и машина, осторожно съехав вниз, покатила по дороге в ту сторону, откуда пришла автоколонна. Спустя несколько минут, миновав вброд мелкий в этих местах Евсуг с песчаными берегами, она запетляла по степной дороге. Закат солнца группа встретила в лесопосадке в нескольких километрах от трассы, где на пересечении с второстепенной дорогой находился украинский блокпост, окруженный с двух сторон полями цветущего подсолнечника, что несколько упрощало задачу группе. Выставив в двух местах секреты, Шубин приказал загнать машину в неглубокую ложбину среди деревьев, разрешив всем отдыхать. А сам вскарабкался на раскидистый дуб, возвышавшийся над массивом. Градуированная оптика бинокля приблизила блестящую вдали гудроном трассу с изредка проходящим по ней транспортом, нарушающую гармонию химеру блокпоста, где несколько человек в хаки останавливали и досматривали автомобили, а также установленный на бруствере вырытого на обочине окопа станковый гранатомет «Пламя», у которого резались в карты два раздетых до пояса солдата. — Неплохо устроились, — пробурчал Шубин, продолжая изучать местность. Минут через десять он, кряхтя и думая про себя, что возраст потихоньку начал сказываться на ловкости конечностей и подвижности суставов, спустился вниз. Первым делом он направил на свое место наблюдателя и, назначив две группы захвата, изложил план действий. К посту надлежало подойти с двух сторон по полю, примыкавшему к нему почти вплотную, забросать фанатами и взять языка, желательно командира. Бронетранспортеру с экипажем и оставшимися стрелками предписывалось в ходе операции подойти ближе, обеспечив огневую поддержку и прием групп на борт с последующим отходом. — Вопросы? — обвел взглядом присутствующих майор. И, переждав молчание своих бойцов, сам ответил: — Вопросов нет. — А теперь нужно произвести разведку, — продолжил Шубин, — на предмет обнаружения «монов». По опыту боевых действий ополченцы знали, что подходы к украинским блокпостам минируются противопехотными минами МОН, весьма коварной и неприятной штукой. Они были натяжного действия, при необходимости могли подрываться операторами дистанционно и поражали на расстоянии до пятидесяти метров все живое. — Я пойду, — глубоко затянувшись, ткнул в траву окурок Чечен. — И я, — добавил Тор, — для надежности. Шубин молча кивнул, и разведчики стали готовиться к выходу. — Готовы, — сказал через несколько минут Чечен, а Тор поправил на плече саперную сумку. — Добро, — ответил майор, и тут же пара, перебежав открытое место, нырнула в подсолнухи. Потянулись тягостные минуты ожидания. Одни, коротая их, захрустели выданными галетами, запивая их теплой водой из фляжек, другие молча курили, третьи тихо переговаривались. — Возвращаются, — спустя час доложил сидевший на дереве наблюдатель. И еще через некоторое время у бронетранспортера возникли, загнанно дыша, ополченцы. — Все сделали, — прохрипел Чечен, утирая рукавом катящийся со лба пот, а Тор, приняв из чьих-то рук фляжку, забулькал горлом. Отдышавшись, бойцы сообщили Шубину, что, сняв пять «монок», устроили проход к блокпосту, откуда уже можно добросить гранаты. — Как начнет смеркаться, пойдем, — взглянул на часы Шубин. — А пока всем проверить оружие и ждать. Когда на степь легли вечерние тени и где-то в полях затрещал стрепет, группы захвата стали выдвигаться к блокпосту, а бэтээр, тихо работая двигателем, подтянулся к идущей в ту сторону заросшей грунтовой дороге. Часть поля ведомые Чеченом с Тором ополченцы прокрались на ногах, время от времени замирая и прислушиваясь, а остальное на животах, по-пластунски. — Здесь, — прошептал Шубину в ухо Чечен, показав пальцем на два привязанных к подсолнухам впереди обрывка бинта, указывающие проход в минном поле. Чуть приподнявшись, майор сделал условный знак, группы выдвинулись туда и расползлись по сторонам: одна вправо, вторая налево. Когда блокпост, окаймленный метелками полыни, оказался метрах в двадцати, Шубин поднял руку, и группа прекратила движение. Со стороны укрепления доносились неясные голоса, музыка и смех. Там было спокойно. Выждав еще пару минут, командир извлек из разгрузки свисток, воздух огласила громкая трель, и в блокпост с двух сторон полетели гранаты. Как только они взорвались и над головами с визгом пронеслись осколки, в сторону чадного дыма, пыли и перепуганных воплей понеслись автоматные вспышки групп захвата. С поля чертом вынесся бронетранспортер и, развернув башню, стал расстреливать окоп с завалившимся на бок гранатометом. Вскоре все было кончено. Рядом с постом и на асфальте валялись шесть подплывавших кровью нацгвардейцев, на бруствере прошитый очередью гранатометчик, а в кювете, прижимая руки к животу с пузырящимися оттуда кишками, смертно икал еще один, с шевронами сотника на мундире. Не обошлись без потерь и разведчики. В ходе скоротечного боя ответной очередью с блокпоста был убит один из ополченцев Чечена, а второй легко ранен в ногу. — М-да, — подойдя к кювету, присел на корточки перед мертвым сотником Шалимов. — А их командир того, кончился. — И сплюнул на землю. Из проема укрепления появился Свергун, волокущий за шиворот бородача в натовском камуфляже. — Заховался под нары, гад! — подтащил его к снаряжающему патронами магазин Шубину.