— А вот это его винторез, — сказал подошедший вслед за ними боец, демонстрируя зарубежного образца винтовку со снайперским прицелом. — Кто такой? — вщелкнул магазин в приемник автомата майор. — Отвечать! Быстро! Затравленно озираясь, бородач что-то забормотал по-английски. — Так он наемник, тварь! — ощерился боец и саданул пленного кулаком по морде. — Нье убивайт! — пустив из сопатки кровь, рухнул тот на колени. — Я ест комбатант!* — И зашелся в плаче. — Сука ты, а не комбатант, — сузил глаза Шубин. — Так, парни, этого в машину, быстро собрать оружие, уходим! К следующей ночи ДРГ была в лесном урочище под Старобельском, где остановилась на отдых. В этом месте, хорошо укрытом от посторонних глаз, у разведчиков был небольшой схрон, в котором хранились пара бочек горючего, боеприпасы и немного продуктов. Вскоре на окруженной деревьями поляне у родника трещал небольшой костер, где на железном тагане в ведре закипал кулеш, приправленный салом. Наскоро похлебав горячего и выставив охранение, группа завалилась спать, а майор, оставшись у затухающего огня, извлек из планшета листок кальки, развернул и стал рассматривать. Там были отображены улицы и дома села Запорожское, где ему следовало встретиться с осведомителем, чтобы получить план укрепрайона, строящегося оккупантами в Старобельске, а заодно сведения о точных местах их дислокации и численности. Ранним утром, как только начало светать, группа похоронила погибшего бойца в выкопанной под старым кленом могиле. С минуту помолчав, все направились к бронетранспортеру. — Как с боезапасом и горючим? — поинтересовался Шубин у протирающего тряпкой пыльный триплекс Веселова. — Первого в наличии полбыка*, горючего под завязку, товарищ майор, — оторвался тот от дела. — Добро, — кивнул Шубин. Нужно было назначить, кто вместе с ним пойдет в Запорожское. Командир выбрал Шалимова и одного из ополченцев. Тот раньше, как выразился сам, «приймачил тут у одной молодычки», хорошо знал подходы к селу и кой-кого из местных. — Александр Иванович, возьмите и меня, — попросил майора Ионаш. — А то у нас с Генкой все бэтр да пулемет. Хочется живого дела. Племянника Шубин не выделял из других, жучил, когда надо, и был, в принципе, доволен парнем. Серега, как и его приятель, был не трус, с желанием участвовал в боях и ходил в поиски, но относился к войне, как к игре, что не особенно радовало майора. По-видимому, сказывалось его братковское прошлое. Не иначе. — Добро, — немного подумав, сказал он. — Тогда ты, Валера, — взглянул на Шалимова, — останешься. — Хорошо, — кивнул прапорщик. Отправились. С «примаком» во главе, которого ополченцы так и звали, все трое шли по тропинке на лесистом склоне в сторону села. У майора с Примаком на груди висели автоматы, Серега прихватил снайперскую винтовку. Когда группа поднялась из ложбины наверх, где в километре впереди среди высоких тополей белели первые хаты, Шубин оставил племянника в засаде в кустах, приказав тому внимательно наблюдать за обстановкой, а они с Примаком короткими перебежками достигли крайней, с густым вишняком, усадьбы и скрылись между деревьями. Разведчиков не было примерно час, а потом где-то в центре села хлопнул выстрел, за ним стрекотнул автомат. Коротко и глухо. — Вляпались! — пронеслось в голове, и Серега в первую секунду хотел было рвануть на помощь. Но потом одумался, щелкнул затвором и прильнул к прицелу. Окуляр приблизил зелень садов, крыши домов и пыльную дорогу меж ними. Вдруг в вишеннике колыхнулись ветки, из него выскользнули две фигуры и ходко побежали в сторону Сереги. Когда Шубин с Примаком были уже метрах в ста от засады, на дороге появились еще трое. Бежавший первым громко заорал «стой!», а остальные стали палить по бегущим из автоматов. — Хрен тебе, — прошипел Серега, плавно нажимая спуск, и оравший, согнувшись пополам, рухнул на землю. Следующим выстрелом Серега убил второго, а последний мгновенно исчез. Словно его и не было. — Молодца, — просипел прибежавший через пару минут Шубин, рядом с которым загнанно дышал Примак. — Давай ходу! Отбежав приличное расстояние, группа наконец решила, что можно и отдышаться, и скоро все трое лежали на пригорке перед ложбиной, высматривая, не было ли погони. Не увидев ничего внушающего опасений, они заспешили по тропе назад, к месту стоянки. — Ну как, дядь Саш, удалось встретиться с нашим человеком? — труся рядом с майором, поинтересовался Серега. — Вполне, — подмигнул тот. — И встреча была плодотворной, — похлопал рукой по планшетке. — Только откуда взялись эти гниды? — поддернул на плече «коротыш» Примак. — В селе ведь, как мы выяснили, гарнизона нету. — Думаю, с соседнего села, — ответил Шубин. — Там у них комендатура. Всю оставшуюся дорогу ему не давала покоя одна мысль. Один из гнавшихся за ними, тот, что кричал «стой!», кого-то смутно напоминал. И у него был знакомый голос. К вечеру, использовав оговоренный заранее «коридор», группа была в Луганске. Пленного определили под охрану, а потом Шубин отправился на доклад к начальству. Руководство оказалось весьма довольным — работа диверсантов впечатляла. — Так, Александр Иванович, — сказал командующий, рассматривая аккуратно вычерченный карандашом план укрепрайона. — Группа отлично сработала, можете отдыхать. — И готовься к рейду на Донецк, — добавил начальник штаба. — Будешь обеспечивать перемещение туда нашего подкрепления. В том, что он сказал, не было ничего нового. Все более соорганизовываясь и превращаясь в армию, ополчение Донбасса стало проводить успешные совместные операции, оказывать друг другу помощь бойцами и захваченными у карателей техникой с боеприпасами. — И куда точно, если не секрет? — поинтересовался Шубин. — Для тебя нет, — оторвался от плана командующий. — В район Саур-Могилы. Мы там готовим укропам* крупную неприятность. Об этом стратегически важном для шахтерского края участке обороны Шубин знал из боевых сводок. Возвышавшаяся почти на триста метров над уровнем моря, Саур-Могила позволяла контролировать и держать под огнем значительную часть Донецкого кряжа, а также не малой протяженности границу с братской Россией, откуда регулярно поступала помощь в виде добровольцев-интернационалистов, а также гуманитарных конвоев. — Знаковое место, ее штурмовал мой отец в 43-м, — сказал Шубин. — Там же, на Миус-фронте в декабре 41-го погиб мой дед, — нахмурился командующий. — Все возвращается на круги своя, — философски изрек начальник штаба. Глава 3 Бог шельму метит Начало карательной операции в Донбассе Линник воспринял с энтузиазмом. — Если быдло не желает жить по нашим законам, нужно его заставить! — заявил соратникам герой Майдана. Утвердить власть «Спильной справы» в Старобельске, а тем более на Луганщине, ему не удалось, зато теперь кэривнык с нетерпением ждал освободителей. Вскоре те не преминули явиться. В лице украинской армии и батальонов нацгвардейцев, сформированных из активистов Майдана. На бронетехнике, с начесанными чубами и под развернутыми знаменами. Один такой отряд, под названием «Айдар», вошел в Старобельск в конце мая. Горадминистрация прежнего режима, как и следовало ожидать, разбежалась, и Линник взял быка за рога. Встретил со своим активом бандеровцев хлебом-солью. Тем более что был знаком с командиром батальона подполковником Мельничуком, лично представленным ему в Клеве Парубием. Как водится в таких случаях, знакомцы обнялись и почоломкались, что сопровождалось криками «Слава Украини — гэроям слава!», после чего высшее руководство удалилось отметить событие в специально заказанный по такому случаю лучший в городе ресторан, а батальон двинулся на расквартировку в расположенное неподалеку село Половинкино. По своему статусу «Айдар» являлся добровольческим подразделением территориальной обороны, а в его задачи входило патрулирование дорог, взятие под контроль «освобождаемых» от сепаратистов населенных пунктов, а также взаимодействие с войсковыми соединениями армии Украины в зоне ΑΤΟ. Плюс карательные функции. Когда заздравные тосты на приветственном банкете кончились и соратники утолили первый голод, Линник предложил Мельничуку помощь. — У смысли? — Хлопнув очередную рюмку коньяка, Мельничук зажевал ее лимоном. — Я, Сергей, предоставлю вам списки всех коммунистов, «регионалов» и жидов в городе, — наклонился бывший чекист к приятелю. — А заодно и неблагонадежных. — Пойдеть, — оживился комбат. — А що бажаешь взамин? — Возможность расширять бизнес. — Нэ вопрос, — ухмыльнулся Мельничук. — Налывай. — И кивнул на бутылку. — Кстати, — промокнул губы салфеткой Линник, когда они выпили. — Я бы мог помочь батальону продуктами, если ты не против. — Якый против? — выпучил глаза комбат. — Цэ найголовниший вопрос. Мои хлопци завжды голодни. — Так вот, ты мне документ, что я типа заместитель по тылу. А я вам регулярно жратву. Ну там, хлеб, сало, молоко, овощи. — Гаразд! — хлопнул радетеля по плечу подполковник. — Будэ тоби бумага! А в это время батальон, войдя в село, обустраивался на новом месте. Для начала нацгвардейцы заняли под казарму со штабом школу, приказав директору с учителями убираться, в сельсовете развернули комендатуру и ограбили несколько домов на пробу. Потом изъяли все спиртное в местном магазине, отметив новоселье стрельбой в воздух и пением «Черемшины». На следующий день Линник, приехав в комендатуру, получил у Мельничука «посвидчення», в котором значилось, что он является помощником командира батальона по тылу. — Тикы нэ забувай що обицяв, — сказал комбат. — Бо будэ погано. В течение последующих двух суток, по ночам, айдаровцы прочесывали город. Ими были арестованы часть лиц из списка, полученного от лидера «Спильной справы». Арестованные политические были отправлены в Харьковскую СБУ. Часть из злополучного списка успели скрыться. Затем славный батальон приступил к боевым действиям на Луганщине. Для начала, выдвинувшись на бронетехнике в район города Счастье, он атаковал блокпост ополченцев из пяти человек, которые после часового боя отошли в мир иной, а спустя сутки захватили сам город, переправу через Северский Донец и Луганскую ТЭЦ, что весьма воодушевило карателей. Расстреляв для устрашения десяток определенных в «сепаратисты» местных жителей, они приступили к зачистке, сопровождавшейся грабежами. Закончив силовую фазу операции, активисты-добровольцы объявили себя военной властью и назначили в Счастье коменданта. Мельничук, ощутив себя стратегом, тут же решил идти на Луганск, предвкушая лавры победителя, но случился досадный конфуз. «Азов» попал в коварно расставленную ополченцами засаду, был разбит и, понеся ощутимые потери, улепетывал до самого Старобельска. Бросая по дороге раненых, награбленное добро и технику. По этому поводу в Киеве возник первый шок — повстанцы разгромили «нацгвардию!», а командующий силами ΑΤΟ в Донбассе некий генерал Муженко получил разнос от министра обороны Коваля. — Ты не Муженко, а мудак! — вопил тот по ВЧ-телефону. Командующий слушал и молчал, тяжело вздыхая. Линник же в это время вплотную занимался расширением бизнеса. По принципу «куй деньги не отходя от кассы». Он уже завладел городским рынком и автосервисом. Бывшие владельцы удачно оказались в том самом списке неблагонадежных и врагов новой власти. Во вторую очередь он навестил ряд состоятельных коммерсантов и, предъявив «посвидчення», предложил тем свою крышу. — В противном разе вы можете попасть в число сепаратистов, — сказал им. Коммерсанты, поняв намек, тут же согласились. А в качестве отступного Владимир Алексеевич обязал данников регулярно снабжать карателей продуктами в оговоренных им ассортименте и количестве, назвав это спонсорской помощью. Дальше — больше. Когда при очередной встрече с Мельничуком тот выразил удовлетворение начавшимися поставками, Линник предложил подполковнику стать его компаньоном. — Що трэба робыть? — оживился комбат. — И моя доля?