Спустя несколько недель котел приказал долго жить — украинская армия потерпела сокрушительное поражение. Более трех тысяч оккупантов приняли в донецких степях смерть, часть, перейдя границу, попросила убежища у России, а остатки сдались в плен. Благо там не расстреливали, как они сами. Армия же ополченцев стала еще более грозной силой, захватив восемнадцать единиц РСЗО «Град», зенитно-ракетные комплексы «Оса», пятнадцать танков, а также множество другой техники и оружия с боеприпасами. Шоколадный президент Порошенко в Киеве глотал валидол, в Раде прекратились драки, и она впала в прострацию, Турчинову с Яценюком и Парубием стала грезиться виселица. Глава 5 Бесплатный сыр, или герои в мышеловке Побывав под Славянском и набравшись «боевого опыта», Деркач вскоре был отозван руководством «Правого сектора» в Киев. К тому времени его соратник Парубий стал секретарем Совета национальной безопасности и продвигал идею создания в войсках чего-то вроде политорганов. Они должны были поднимать боевой дух армии, вбивать в голову солдат национальную идею исключительности украинской расы, непримиримость к недочеловекам в Донбассе, а еще взаимодействовать с СБУ в проводимых той негласных операциях. Для начала старший партиец организовал награждение Деркача орденом «За заслуги», врученным тому самим Порошенко, в числе других «гэроив», а затем на торжественном банкете, организованном по этому случаю, предложил однопартийцу отдохнуть неделю, а потом снова отправиться в зону ΑΤΟ его личным порученцем. — Будэшь там наглядать за вийськовым командуванням и доносыты мэни. А то воно багато брэшэ. СНБО* повынэн знаты всэ точно. — А як жэ СБУ? — спросил Деркач. — У смысли, Налывайчэнко? — То повный крэтын. Його люды навить фалыпивкы зробыть нэ можуть. Так шо, згодэн? — Эгэ ж. А яки у мэнэ будуть повноважэння? — Сами широки. Вид мого ымэни посещать любую часть и пэрэвирять командування, як воно выконуе наказы. А потим доносыть у Совет, для прыняття ришення. До рэчи, вийськова СБУ будэ у тэбэ на пидхвати. Столь широкие полномочия открывали новые горизонты, и Деркач сразу же этим воспользовался, обратившись к соратнику по борьбе с просьбой. — Панэ Андрий, — возбужденно засопел носом. — А чи нэ можна мэни у власнисть сэло пид Славянськом? — Всэ у наший влади, — рассмеялся Парубий. — Знищемо сэпаратыстив и воно твое, разом з усима мэшканцямы. До рэчи, зараз можэш пидибраты соби тут квартыру. У моему сэкрэтариати е спысок вильных. — А дэ их хазяйва? — Одных мы розстрилялы, другых посадылы, — заговорщически подмигнул секретарь. — Цэ житло для гэроив, такых як я и ты. Так шо завтра йидь и выбырай. Будьмо! — закончил он, подняв бокал с шампанским. Деркач не преминул воспользоваться этим и на следующий день присмотрел себе отличную квартиру недалеко от центра. В ней раньше проживал российский шпион из журналистов, получивший за это пять лет. Спустя неделю, которую орденоносец провел с толком, он прибыл военным эшелоном в Харьков в составе пополнения бригады нацгвардии «Киевская Русь», сильно потрепанной под Дебальцево. Всю дорогу он пропьянствовал в командирском купе с начальством. Из Харькова Деркач направился под Иловайск, где каратели готовились к штурму города. В начале августа героические батальоны «Донбасс» и «Азов» уже пытались взять Иловайск, но, получив достойный отпор, с позором отступили. По этому поводу комбат «Донбасса» некий Семенченко, в прошлом неудавшийся актер и по виду дегенерат, разразился на своей странице в Интернете пораженческой статьей, по принципу «плохому танцору яйца мешают». Да еще стал хулить высшую власть. Мы, мол, бьемся за свободу, а высшее руководство страны только болтает. Именно с боевым духом этого батальона и предстояло разобраться Деркачу. На место он приехал в душный полдень, вместе с двумя эсбэушниками из штаба группировки. Расквартированный в полуразрушенном селе батальон напоминал цыганский табор. Там и сям, загнанные в поломанные сады, стояли несколько БМП, военные «Уралы» и гражданские внедорожники, меж которых и оставшихся хат слонялись похожие на бандитов вооруженные люди в камуфляже. — Дэ тут у вас штаб? — поинтересовался Деркач на въезде в село у двух сонных караульных на блокпосту, лениво игравших в карты. — А ты хто такый? — встал с патронного ящика старший, с нашивками десятника*, вразвалку подойдя к джипу. — Я прэдставнык СНБО вид Парубия, — надул щеки Деркач, предъявив стражу удостоверение. — А зи мною охвицэры СБУ. Сидевшие сзади тоже предъявили документы. — Он у тий хати, — скользнув глазами по документам, показал десятник рукой в сторону почти целого каменного здания с проломленной крышей, в сотне метров от поста. Рядом с ним, под каштанами во дворе, усыпанном белыми листами, стояла пара внедорожников без номеров и мотоцикл «Днепр» с пулеметом на люльке. — Давай туды, — бросил Деркач шоферу, и джип подкатил к дому, припарковался, и приехавшие вышли из машины. Когда Деркач с сопровождающими вошли внутрь, им в нос ударил парной запах крови. В просторном помещении, заставленном высокими стеллажами, на одном, спиной наружу, висел полуголый человек, а двое, потные и в расстегнутом камуфляже, методично охаживали его шомполами с двух сторон по изорванному в клочья телу. Напротив, за уставленным бутылками с закусками столом, забросив на него ноги и развалившись в кресле, сидел пьяный Семенченко и еще двое в камуфляже. Все трое с интересом наблюдали за истязанием, гогоча и прихлебывая пиво. При появлении новых персонажей командир «Айдара», смяв высосанную банку, швырнул ее в угол и мутно уставился на них: — Вы хто такие? Солдаты прекратили экзекуцию, тоже настороженно рассматривая прибывших. — Я представнык СНБО вид Парубия, — шагнув вперед, представился Деркач, — а цэ, — кивнул на стоявших позади, — охвицэры СБУ. Мы до вас з пэрэвиркою. — Шо ты сказав? Пэрэвирять? Мэнэ? Ах ты ж гад! — заорал Семенченко, пытаясь встать и вынуть из кобуры пистолет, но более трезвые собутыльники ухватили его за руки. — Пустить, тварюки! Убъю! — стал вырываться командир, однако те утащили его в смежную комнату, откуда сначала послышалась возня, а вскоре и храп. Помощники бравого командира, исполнив свой долг, вернулись к визитерам. — Цього убрать, — бросил один из них палачам, кивнув на потерявшую сознание жертву, а когда ее отцепили и выволкли наружу, сделал пригласительный жест Деркачу с его спутниками: — Сидайтэ. Как оказалось, это был начальник штаба подполковник Власенко, а третий из компании — ротный, с позывным Жак, захвативший в плен ополченца, которого допрашивали. — Ну, шо? Выпъемо для знайомства? — громко икнул начальник и мотнул головой ротному: — Налывай по повний! — Прошэ, пановэ, — по-волчьи осклабился Жак, потянувшись к бутылке. Для начала выпили по граненому стакану за Украину и «гэроив», закусив салом и молодой картошкой с цыбулей, потом за смерть москалям с жидами, после начштаба предложил развлечься. — У смысли? — поинтересовался Деркач, чувствуя, как приятная истома охватывает тело. — Будэмо розстрилювать сэпаратыстив, — поковырял Власенко спичкой в зубах. — Пропоную поучаствувать. — Гаразд, — тут же согласился проверяющий. — И мы нэ проты, — хрупнул огурцом старший из эсбэушников, полковник. Выпили еще по стакану, Власенко по рации отдал кому-то приказ, а чуть позже с багровеющими от выпивки и обильной закуски мордами компания вышла наружу. Где-то на другом конце села истошно вопил женский голос, в воздухе плыл куриный пух, по раздолбанной дороге улицы куда-то пылила БМП с сидящими на ней расхристанными бойцами и привязанными сзади коврами с холодильником. — То трохвэи, — перехватив удивленный взгляд младшего эсбэушника, подмигнул ему Жак. — Видправляемо помалэньку родычам на Днипропэтровщину. Миновав пепелище за домом с остатками строений и запахом гари и еще несколько относительно целых сельских хат, вся компания подошла к низкому кирпичному строению, над обитой железом дверью которого висела табличка «Сельпо». У двери с геройским видом прохаживался часовой, рядом, привалившись к стене, чавкал жвачку здоровенный малый, экипированный под Рэмбо, а чуть дальше, усевшись на пожухлой траве, лениво переговаривались, отгоняя назойливых мух, несколько дебильного вида нацгвардейцев. — Ну, шо, мы готови, — хлопнув пузырем жвачки на губах, не спеша подошел к прибывшим здоровяк. — Цэ наш кэривнык эсбэ Чэрэп зи своими хлопцямы, — представил его подполковник, и стороны поручкались. — Усих будэмо кинчать, чи як? — кивнул на дверь кэривнык. — Всэ шо змоглы, мы з ных выбылы. — Тоди усих, — переглянулись Власенко с Жаком. — Починайтэ. Выхаркнув жвачку, Череп отдал команду часовому, и тот загремел ключами, а сидевшие на траве, встав, направились к двери и вскоре вывели из сельпо четверых мужчин и двух женщин. Все были зверски избиты, в запекшейся крови и разорванной одежде. — Упэрьод колорады! — окружив пленников, погнали их прикладами на пустырь за зданием нацгвардейцы. — Не толкай, укроп, — прохрипел один из мужчин, с перевязанной головой и багровой впадиной вместо глаза. — Иды, гад, — ощерился один из солдат. — Зараз мы вам покажэмо свободу. Начальство молча следовало позади, хрустя бурьяном. — Стий! — проорал старший из конвоя, когда пленных подвели к развалинам трансформаторной будки. От нее шарахнулись несколько тощих собак, и потянуло трупным запахом. Рядом с остатками бетонных стен чернела землей наполовину засыпанная впадина, с краю которой торчала штыковая лопата и валялись три грабарки*. При их виде одна из женщин — молодая, с распущенными волосами, дико закричала и, рухнув на колени, взмолилась о пощаде, но бандеровцы, сопя, подтащили ее к будке, где уже стояли другие. По знаку Черепа солдаты привычно стянули пленным руки и залепили рты скотчем, отошли чуть назад и выстроились в короткую шеренгу напротив, клацнув затворами. Начальник СБ встал от них чуть впереди и сбоку, покосился на киевских гостей и взмахнул рукою: «Вогонь!» Автоматы задробили короткими очередями. Пятеро, марая бетон кровью, сползли по нему вниз и затихли, а молодая женщина забилась в конвульсиях, выгибаясь. — Ты дывысь яка живуча, — подошел к ней Череп и дважды выстрелил в голову из пистолета. С интересом наблюдавший казнь Деркач одобрительно крякнул и, услышав за спиной непонятные звуки, обернулся. Младший эсбэушник, капитан, согнувшись пополам, блевал под куст полыни. На ночь представителей центра разместили в одной из хат, недалеко от штаба. Хозяевам, дряхлому старику с бабкой и малолетней внучкой, приказали убираться. Утром в штабе, без свидетелей, состоялся разговор с помятым Семенченко. Протрезвевший комбат понял, кто и от кого к нему приехал и во что это может вылиться. Он угрюмо слушал Деркача, с опаской косясь на эсбэушников, потому как достоверно знал, что много болтавший Сашко Билый был ликвидирован не без их участия. — Так ты усэ зрозумив? — заканчивая «профилактику», наклонился к нему сидящий напротив Деркач. — Щоб таку хэрню у фэйсбук бильш нэ пысав. Бо будэ погано. — Зрозумив, — втянул голову в плечи комбат. — Цього бильшэ нэ будэ.