— Отстреливать их надо, — выдул дым из ноздрей Свергун. — Без суда и следствия. — Что и делаем, если берем с поличным, — нахмурился комендант. — Но не всегда получается. Народу не хватает. — Да у вас в городе полно мужиков! — удивился Ионаш. — Своими глазами видел. — То-то и оно, что полно. Но к нам идут не особо. Хитро выделанные сразу же свалили кто куда, а большинство сидят по домам или жрут водку с пивом в барах. Вот сейчас надо ехать в Брянку, там на окраине шалман из бывших зэков. По ночам грабят людей под видом ополченцев. А у меня свободных бойцов нету. Все в разгоне. — М-да, дела, — ткнул в пепельницу окурок Шубин. — Как, оружие дашь? — прозрачно взглянул на коменданта. — А то мы свое оставили дома. — В смысле? — высоко вскинул брови Дремов. — Не понял. — Поедем и повяжем ту банду на фиг, — подмигнул ему Свергун. — Или постреляем, в случае чего, — добавил Серега. — Оружие щас будет, — расплылся в улыбке комендант и дважды стукнул кулаком в стену позади кресла. Тут же в кабинет вошел бородатый казак в папахе. — Слушай меня, Петро, сюда, — обратился к нему комендант. — Я щас с этими ребятами, — кивнул он на гостей, — уезжаю на операцию. Тащи сюда три «калаша» с подсумками и гранаты. — Добро, — кивнул казак и вышел. — А я пока созвонюсь с нашим отделением в Брянке, — извлек Дремов из кармана мобильник. Через десять минут все четверо уселись в УАЗ и вырулили со двора на улицу. Отделение стахановской комендатуры в Брянке располагалось в здании бывшего банка, и там группа пополнилась еще тремя бойцами на «Ниве», получив дополнительную информацию. Согласно ей, шестеро вооруженных бывших заключенных обосновались в одной из пустующих казарм на окраине города, в поселке Рудник — Краснополье, и терроризировали местное население. Днем участники банды пьянствовали и отсыпались, а на разбой выезжали ночью. Миновав развязку Стаханов-Алчевск, с единственным работавшим в городе светофором, машины ополченцев проехали пару километров вперед по трассе, ведущей на Дебальцево, оттуда свернули налево, в сторону поселка. Когда-то, еще до революции, с него начинался этот шахтерский город. Теперь поселок, полупустой и заброшенный жителями и властями, умирал. В километре справа, меж посадок, высился старый рыжий террикон, от которого в разные стороны тянулись застроенные частными домами улицы. Нужная ополченцам казарма белела за остатками футбольного поля, — среди деревьев, рядом с дорогой, ведущей в долину, где было городское кладбище. — Удобное место, — сказал сидевший за рулем местный ополченец. — Отсюда можно, не заезжая в центр, колесить по всему району. Припарковав автомобили на соседней улице, безлюдной и заросшей диким кустарником, группа вышла из машин и коротко посовещалась. Бойцам комендатуры во главе с их начальником Шубин поручил блокировать казарму с четырех сторон. Свергуну с Ионашем вместе с самим Шубиным предстояло осуществить задержание. Когда, прячась за деревьями с остатками заборов и различного хлама, группа осторожно приблизилась к зданию, оттуда донеслись звуки гулянки. Небоскребы, небоскребы, А я маленький такой, То мне страшно, то мне грустно, То теряю я покой!.. — орал хриплым голосом известный шансонье под залихватский ритм. — Культурно отдыхают, — скривил губы Дремов. — Ну, мы пошли. — Вместе с бойцами он скользнул в тыл казармы. — Так, за мной, — подождав еще пару минут, сделал условный знак Шубин. Пригнувшись и взяв оружие на изготовку, они быстро просеменили один за другим к полуразрушенной ограде двора казармы, откуда неслась музыка, и залегли за ней. Внутри двора стояли два новеньких «рено» без номеров, а неподалеку от них, за вкопанным в землю у раскидистого ореха столом, веселилась и гоготала компания. Два крепких бритоголовых парня, угнездив локти среди бутылок с закусками, демонстрировали армрестлинг, еще один, рыжий, дергая небритым кадыком, тянул пиво из жестяной банки, а четвертый, в майке и с синими звездами на предплечьях, играл в руке вороненым «Макаровым». — Работаем, — прошептал Шубин и с криком «всем лежать!» перемахнул через ограду. — Атас! — завопил, отбросив банку в сторону, рыжий, «спортсмены» тут же вскочили, а навстречу грохнул выстрел. Тр-р-р! — пролаял «коротыш» Свергуна, и пахана со звездами снесло со скамейки. — Я сказал — лежать! — прыгнул вперед майор, сбив с ног одного амбала, а набежавший Ионаш врезал второму затыльником приклада в челюсть. — Сдаемся, сдаемся, начальник! — выхаркивая зубы, повалился тот на землю. То же сделал и рыжий, икая и затравленно озираясь. Буквально в ту же секунду где-то в здании послышался звон стекла, потом крики «стоять!», и с другой стороны загремели выстрелы. На них откликнулись автоматы, а потом все стихло. Когда Свергун с Ионашем вязали на земле руки захваченным бандитам, во двор, утирая потный лоб кепи, вошел Дремов со своими бойцами. — Законник, — подойдя ближе, шевельнул ногой мертвого пахана. — А мы кончили еще двух шустрых. Повыпрыгивали из окон и стали отстреливаться. — Так, Семен, — обернулся к бойцам, — этих троих в машину. Пока уводили захваченных бандитов, комендант с разведчиками осмотрели казарму. Самое большое ее помещение было превращено в склад. Здесь стояла пара холодильников в упаковке, несколько коробок с аудио- и видеотехникой, лежали какие-то тюки, а у стены высились ящики с продуктами и водкой. — Нехило затарились, — присвистнул Серега, и все перешли в смежную комнату. Судя по виду, амнистированные уголовники тут и жили. В углу остывала буржуйка с трубой, выведенной в окно, вдоль стен стояли койки с матрасами, а в трехстворчатом платяном шкафу висел военный камуфляж и тускло блестели несколько автоматов. Другие, с выбитыми окнами и разрушенными печами, комнаты, тянущиеся вдоль длинного коридора, были пустыми. Там было сыро и мрачно. Проверив все, группа вышла наружу, на солнышко. Комендант позвонил мэру города, чтобы обнаруженные товары оприходовали с последующей раздачей нуждающимся. В Чутино отпускники вернулись под вечер. Как говорится, усталые, но довольные. — Где это вас так долго носило? — спросила Оксана, пригласив Юрия с Серегой на ужин. — Мы уж заждались. — Да так, немного прогулялись, — улыбнулся Шубин. — Ага, — добавил Свергун, — на свежем воздухе. Отпуск пролетел как один день. Так всегда бывает у военных. И спустя положенное время УАЗ бодро катил по трассе на Луганск, из магнитолы тихо лилась песня. Все молчали… — Как считаешь, Александр Иванович, этот мир, эта тишина — все это надолго? — прервал молчание Свергун и кивнул на степной простор, с плывущими в небе облаками. — Хотелось, чтобы навсегда, — сказал тот. И они снова замолчали. И только старая песня тревожила душу. Дывлюсь я на нэбо, та й думку гадаю, Чому я нэ сокил, чому нэ литаю? Чому мэни, Божэ, ты крылэць нэ дав? Я б зэмлю покынув и в нэбо злитав… Примечания «Абрамc» — основной боевой танк США. «Акция» — бандеровская спецоперация. «Арсенал» — военный завод в Киеве. Аскер — солдат армии ДРА (Демократической Республики Афганистан). Балаклава — маска с прорезями для глаз (жарг.). Бандерлоги — название украинских националистов в Донбассе. Бандеровский трезуб — символ националистической Украины. Батоно (груз.) — уважительное обращение к мужчине. Берегиня — статуя древнеславянского божества в виде девушки, на киевском Майдане.