12. Жертвы киднэппинга — …Да вы поймите: у мальчика сильнейшая психическая травма! Каждая минута промедления может оказаться для него по-сле-едней, и нам с вами надо думать о том, что можно предпринять уже сегодня. Уже се-го-одня!.. Перед оперуполномоченным уголовного розыска Олегом Мироновым сидела худощавая русоволосая женщина лет тридцати пяти с блеклым лицом мученицы. Серые запавшие глаза посверкивали сухо и жестко, а слегка тронутые помадой припухлые губы то и дело конвульсивно кривились. Говорила она хорошо поставленным учительским голосом, который в иные моменты наливался особенной силой и звучал с тугим певучим надрывом. — Евгения Павловна!.. — обратился опер к заявительнице, дав ей выговориться. — Евгения Павловна, зачем раньше времени предполагать худшее? Утром в прошедшую пятницу четырнадцатилетний Павлик отправился в школу, однако до школы не дошел и домой не вернулся — ни в этот день, ни в последующие три дня. — Он взял с собой какие-нибудь вещи? Женщина задумалась, вспоминая. — Да, пожалуй. В шкафу нет его джемпера. И вот что мне сразу бросилось в глаза: его учебники и тетради валялись на столе в беспорядке… Кто-то, значит, в мое отсутствие проник в квартиру и похитил Павлушу, в спешке запихнув в его школьную сумку джемпер. — Мужа у вас нет? — Два года назад развелись. — Где он сейчас? — Не знаю! Представьте себе: даже не интересовалась. Алименты приходят из Тюмени. — Ваш сын с ним не переписывался? — Представьте себе: за все это время Павлуша ни разу — ни ра-азу! — не вспомнил о нем. — Полагаете, что к отцу он не мог уехать? — Да вы что, в самом деле!.. Послу-ушайте: о моем бывшем муже мы можем поговорить по дороге! В дверь кабинета просунулась чернявая голова лейтенанта из дежурной части: — Звонят с улицы Ново-Афонской, пятнадцать! Там по подъездам шастает какой-то мужик, и с ним девка. Заглядывают в замочные скважины, у мужика вроде как связка ключей в руке… Сходил бы, проверил. Олег взглядом указал лейтенанту на женщину: — Никого больше нет, что ли? — Он знал, что дежурный опер со следователем полчаса назад выехали на квартирную кражу. — В другие кабинеты заглядывал? — Соломина тут, да одну ее не пошлешь. Катя Соломина из отдела по делам несовершеннолетних чуть больше года назад кончила школу милиции. Совсем еще девчонка. — Одну не пошлешь, ясно, — согласился Олег. Но тут вернулся из городского изолятора, где он допрашивал задержанного, следователь Саня Уткин, здоровенный добродушный парень, еще и полугода не прослуживший в милиции. Так что они вдвоем с Катей и отправились на Ново-Афонскую улицу проверять сигнал жильцов. А Олег вернулся к прерванному разговору с заявительницей: — У Павлика могли быть при себе деньги? — Я стараюсь воспитывать его так, чтобы он не думал о деньгах, у него есть все необходимое, — сказала Евгения Павловна. — Но все-таки вы мне скажите: мы поедем в Крылатовку или нет? Как вы не понимаете: ведь в любую минуту может случиться самое страшное!.. Далась ей Крылатовка! Прежде чем написать заявление в милицию, она обратилась к знакомому экстрасенсу. Тот, определив какими-то ему одному ведомыми путями направление поиска, велел убитой горем матери взять такси и мчаться за полсотни километров в эту самую Крылатовку, где издали указал дом, в подвале которого якобы томится похищенный мальчик. — Евгения Павловна… — Вы, конечно, ничему не верите и в душе надо мной смеетесь, но я рада этой информации, она мне говорит, что мой сын жив, хотя и находится в тяжелейшем состоянии. Если бы не эта информация, то сейчас я уже оплакивала бы его… О господи, он сидит сейчас в сыром подвале и молит меня о спасении, а я ничего — ни-че-го! — не могу для него сделать!.. — Евгения Павловна, вспомните, пожалуйста, с кем ваш сын общался перед тем как исчез. Это могли быть случайные, мимолетные встречи… Женщина прижала ко рту кулачок, задумалась. — Ах, да! — вдруг оживилась она. — Действительно, один момент я упустила! Волнуюсь потому что. Понимаете, в нашем подъезде, двумя этажами выше, проживает некая Валя Ерохина. Она на год старше моего Павлуши и у них не могло быть никаких общих интересов. Говорят, та еще девица, — Евгения Павловна понизила голос: — Курит, водится с какими-то подозрительными парнями, а оба родителя почти не бывают дома. Челноки, мотаются взад-вперед то в Турцию, то в Москву, то еще куда-нибудь. Я запретила Павлуше даже разговаривать с этой девицей. И что вы думаете? Недавно я заметила, что она опять липнет к Павлуше. Выбирает, понимаете, такое время, когда он выходил в сквер выгуливать Альму. Я, разумеется, спросила у него, о чем они говорили. О собаках, ответил сын. Будто бы ее родители обещали купить ей собаку, и она советовалась с Павлушей, какая порода лучше. Я удовлетворилась ответом, потому что Павлуша никогда мне не лгал. Но сейчас думаю вот что: эта Валя по чьему-то поручению психически обрабатывала моего сына… У меня есть все основания так думать. Сейчас, после времени, я вспоминаю, что в последнюю неделю перед исчезновением Павлуши у него был какой-то испуг в глазах. Как раз в это время к нему и липла Ерохина. И экстрасенс, — вы, конечно, можете не верить этому, а я верю, потому что… ну, в общем, верю!.. — когда я ему показала последнюю Павлушину фотографию, он сказал, что Павлуша был кем-то сильно запуган. И если бы, говорит, он с вами поделился своими страхами, то не случилось бы того, что случилось… — К какому времени относится фотография? — спросил Олег. — Да буквально за неделю до того, как Павлушу у меня… украли, кто-то из собаководов щелкнул его в сквере, — прижав руки к груди, она тоненьким голоском протянула-проплакала: — Ну ради Бога, поедемте в Крылатовку!.. Я уже на после-еднем пределе!.. И в этот момент в коридоре завыла сирена. — Извините… — Олег выскочил из кабинета. — На Ново-Афонской Уткина застрелили! — крикнул ему выбегавший из дежурной части опер. — Саньку!?. — не помня себя, Олег кинулся обратно в кабинет. — Евгения Павловна, дело такое… Я должен закрыть… — и не слушая ее возмущенных возгласов, выхватил из сейфа кобуру с пистолетом, приладил под мышкой, запихнул в карман наручники и демонстративно подбросил на ладони ключи: — Завтра поедем в Крылатовку!.. Завтра, завтра!.. На месте происшествия работали следователи и эксперты из городского управления. Уткина уже увезли на реанимационной машине, он был ранен в шею. В одной из легковых машин знакомый Олегу следователь брал у Кати свидетельские показания. — …Я с этой девкой шла впереди, — плача рассказывала Катя, — держала ее за руку и не видела, как тот вырвался из Сашиных рук. Когда обернулась, Саша уже бежал за ним… Догнал и повалил… Тут моя девка рванулась, побежала к ним. Я — за ней. А Саша с этим барахтаются на тротуаре. Саша подмял его и стал заворачивать руку, а девка подскочила и — каблуком Сашу по руке. И дальше стреканула… Я догнала ее, опять ухватила за руку… И услышала выстрелы… Потом увидела, как парень побежал в сторону Московской улицы… И засовывал на ходу пистолет за ремень… — Вы что, не обыскивали задержанных? — спросил Катю следователь. — Как у мужчины пистолет оказался? — Обыскивали… — убито проговорила она. — Почему сами без оружия были? И даже наручники не прихватили? — Я как-то не думала. А Саша… Не знаю, почему… …Возвращаясь в райотдел Олег мысленно рассуждал о том, кто больше виноват: он ли — что сам не пошел проверить сигнал, Уткин ли с Соломиной, проявившие непростительное легкомыслие, отправившись на задание как на прогулку, или власти, которые держат милицию на голодном пайке, из-за чего из милиции уходят «старички» а их место занимают желторотики, которым не один год надо набираться опыта и вырабатывать навыки, без которых в милиции нечего делать. В прошлом году ушел в частное сыскное агентство Слава Орехов. Следователь, каких поискать. Недавно встретились случайно. «Как дела, Пинкертон?» — поинтересовался Олег. «Да так, скучновато». — «Возвращайся». — «А семью кто будет кормить?» Тем, как кормить семью, Олег пока не озабочен, а женится — придется и ему решать эту проблему. …В кабинете он еще раз проглядел уголовное дело о пропавшем без вести Павлике — тонкую папочку с вложенными в нее несколькими листками. Сообщенные заявительницей факты нуждались в тщательной проверке, а времени было в обрез: что можно, надо успеть сделать до завтрашнего утра, до того часа, когда снова явится Евгения Павловна и будет настаивать на поездке с экстрасенсом в Крылатовку. * * * Без четверти шесть Олег снял телефонную трубку и набрал номер. — Гела? Здравствуй, солнышко… — Здравствуй, мой хороший! Ты не забыл? — Нет, но рано не получится. — Плохо… И никак? — Знаешь, нет… — Плохо… А когда получится? — Часов в восемь. — Ну… Может, дождусь… — Постарайся! Они познакомились недавно, при самых банальных обстоятельствах: Олег помог ей избавиться от приставшего к ней «крутого» парня. И влюбился сразу, бесповоротно. Стройная, изящная, большеглазая, Гела была удивительно похожа на одну эстрадную звезду, которая последнее время часто появлялась на телеэкране и с обворожительной улыбкой что-то шептала в микрофон. До сих пор Олег находил, что у этой звезды совсем нет голоса, но после того как обнаружил ее сходство с Гелой, купил один из ее альбомов. И явился с ним к Геле, дабы послушать вместе на фоне стука собственных сердец. Однако реакции, которая последовала, он никак не ожидал. «Неужели я в самом деле похожа на эту бледную куклу? — с оскорбленным видом воскликнула Гела и с брезгливой гримаской указала Олегу на дверь: — Пойди выброси это в мусоропровод!» Он сходил и выбросил, а когда вернулся, Гела сказала, что хочет этим вечером побыть дома одна. С тех пор он твердо усвоил, что его Гела ни на кого не может быть похожа, потому что во всей вселенной она единственная и неповторимая. Хотя и со странностями. Но у кого их нет? В начале седьмого Олег отправился на улицу Шаумяна, в гости к Вале Ерохиной. А по дороге думал о странностях своей Гелы, удивительно щедрой на любовь, безудержной в страсти, можно даже сказать ненасытной, и в этом отношении они с Олегом идеально подходили друг другу. Но всякий раз, когда после бурных, продолжавшихся далеко заполночь соитий они укладывались спать на ее огромной, в половину комнаты, кровати-«сексодроме», Гела, пожелав Олегу спокойной ночи, заворачивалась с головой в отдельное одеяло, и после этого Боже сохрани прикоснуться к ней до самого утра или ненароком слово сказать вслух. Как-то во сне Олег обнял ее, и был безжалостно выдворен с кровати на пол, где и провел остаток ночи. Другая ее странность — она упорно не желала выходить с Олегом из дому. За все время, что они были знакомы, ему ни разу не удалось вытащить ее ни кино, ни в кафе, ни просто по улице прошвырнуться. А на днях призналась, что в самый первый день их знакомства определила Олегу испытательный срок. Оставалось еще чуть больше месяца. «Пока что ты держишься молодцом, — сказала она, погладив его ладошкой по щеке. — Особенно не ропщешь на мой деспотический характер. Я уже начинаю думать, что мы могли бы стать неплохой парой. Другие со мной и месяца не выдерживали, уже вскоре начинали выяснять отношения, всерьез отстаивать какие-то принципы. Да пошли они в Думу со своими принципами! Я никого за руку не держу, и характер менять не собираюсь. Не нравится — скатертью дорога. А ты меня принял такой, какая я есть. Даже когда я бываю стервой и позволяю себе говорить с тобой оскорбительным тоном, ты не показываешь вида, что обижаешься. Ревнуешь меня к Киру и тоже не показываешь вида… — сообразив, что проговорилась, решила подсластить пилюлю: — Но это нисколько не унижает тебя, напротив, я все больше убеждаюсь в том, что ты настоящий мужчина…» — «Кто такой Кир?» — спросил Олег. И Гела вынуждена была сказать, что это ее давняя любовь, безответная, но такая необоримая, что до сих пор Кир чуть ли не каждую ночь является ей во сне. Потому она и не пускает Олега в свои сны. Она до сих пор надеется и ждет, что Кир однажды явится к ней наяву. Почему-то ей кажется, что их встреча произойдет неожиданно, на улице, и потому она пока воздерживается выходить из дому вместе с другим мужчиной. «Но ты, лапушка, уж очень-то не переживай, — сказала она. — Я ничего не могу поделать со своим сердцем, но Кир наверняка чувствует твое присутствие в моем доме, потому что приходит все реже и реже, последний раз я видела его четыре ночи назад…» Разговор этот происходил четыре дня назад. Вчера Гела пожаловалась, что Кир наверное совсем ее забыл. При этом вид у нее был несколько смущенный. — Знаешь, кого я видела прошлой ночью во сне? — Кого?