Лицо у Иды отвердело, сделалось непроницаемым. — Больше ничего не могу сказать, — обронила она, почти не шевеля губами. Брянцев подождал, пока лицо ее снова не ожило. — Ираида Леонидовна… — Подозреваемая Орлинкова, — поправила его Ида и махнула рукой: — Валяйте, выдвигайте свои обвинения! Я вас не боюсь. — Да никто не собирается вас ни в чем обвинять! — успокоил ее Брянцев. — Однако же вас интересует мое алиби! — Меня интересует алиби всех, кто имеет какое-то отношение к случившемуся. Чистая формальность. — Но когда вы убедитесь в том, что у меня нет алиби… — пробормотала Ида, натягивая на лицо улыбку. — Я уже убедился в этом, — сказал Брянцев. — И что за этим последует? — Вы внимательно прочитаете и, если не будет у вас возражений, подпишете вот этот протокол. После чего мы с вами мирно расстанемся. — Надолго? Брянцев развел руками: — Как получится. Возможно, в иных случаях довольно будет и телефонного разговора. Ида улыбнулась с заметным облегчением: — Звоните почаще! Буду рада. 29. Милые бранятся… Олег проснулся в шестом часу вечера — после суточного дежурства положен дневной отдых. Сосед по комнате еще не приходил с работы. Олег спустился на вахту и оттуда позвонил Геле: — Как у нас сегодня? — Только подумала о тебе! Приходи часика через полтора! — с необычной теплотой отозвалась Гела и, чуть помедлив, добавила громким заговорщицким шепотом: — Обяза-тель-но! Ты понял? — Так точно! — возликовал было Олег, но, встретив понимающий ревнивый взгляд вахтерши, которая, он чувствовал, была к нему неравнодушна, завершил разговор с Гелой нейтральным «пока». — …Мне надо с тобой посоветоваться, — сказала Гела, когда они лежали на кровати, отдыхая после первых бурных соитий. — Насчет чего? — спросил Олег. Гела прижалась щекой к его плечу. — Прямо не знаю, стоит ли начинать разговор, дело щекотливое, а мне этот человек никто. Просто его жена работает вместе со мной, ее стол напротив, и сегодня битых полдня у нее глаза были на мокром месте. Представляешь, каково было мне сидеть и смотреть на нее! Вообще-то мы с Галкой в хороших отношениях, она такая, знаешь, безобидная милашка, и мне ее дико жаль… — А что случилось? Гела, сузив глаза, испытующе посмотрела на Олега: — Ее муж работал с Орлинковым, и его подозревают. — В чем? — В убийстве! — Да ну? — удивился Олег. — Значит, прокуратура все-таки раскрутила это дело? — Будто не знаешь! — Честно, нет! И что, Галкиного мужа арестовали? — До этого, слава Богу, еще не дошло. Но… — Значит, взяли подписку? — Возможно, я точно не знаю. Дело не в этом… — Если подозревают в убийстве, то подписка о невыезде — это как минимум, — сказал Олег. — Может, и взяли, я не знаю. А ты не знаешь, что они там раскрутили? — Я с этим делом никак не связан, — сказал Олег. — Ну да, конечно, — Гела крепче прижалась к нему. Он запустил пробный шар: едва касаясь ее груди, поводил пальцем вокруг соска. Гела отвела его руку: — Погоди. Послушай, а как поживает твой сосед? Его не треплет прокурорский следователь? — Ничего не говорил. — Про него такое болтают, что хоть сейчас сажай. — Где болтают, у вас на работе? — Нет, случайно встретила одну знакомую, она на «Орионе» работает. Такого порассказала!.. Но ведь не бывает дыма без огня! — Сколько хочешь. — согласился Олег. — А что до Карташова, так если бы за ним что-то было… — Неужели у вас в милиции не обсуждают такие дела? — с легким раздражением в голосе спросила Гела. — Ведь убили не кого-нибудь там, а директора завода! — Так ведь не милиция занимается этим делом, — сказал Олег. — Как же не милиция, если на подхвате у прокурорского следователя этот ваш… — Гела щелкнула пальцами. — Ну, к кому ты отослал своего соседа? Кто у вас самый опытный и порядочный?.. — Карташова я никуда не отсылал, я сказал ему, что с ним Лазутин и разговаривать не станет, — уточнил Олег. — И к Лазутину пошла Орлинкова. По твоему совету. — Ты, выходит, больше моего знаешь. — Вы с ним в каких отношениях.? — С кем? — С этим… С Лазутиным… — Лазутиным, — поправил ее Филипп. — Ну, мы не друзья, а по службе отношения нормальные. — Ты не мог бы у него спросить? — О чем? — Ну, кого они там подозревают… — У нас не принято интересоваться такими вещами без повода. — Найди повод. — Легко сказать, мы ведь в разных отделах, а сейчас он, выходит, напрямую связан с прокурорским следователем. Ты уж извини… Сама же сказала, что мои служебные дела тебя не должны интересовать. Гела долго молчала. И вдруг отодвинулась от Олега.