— Почему вам так кажется? — Так ведь она оказалась на месте преступления чуть ли не в самый момент убийства. Она и Карташов. А я была далеко и ничего не знаю, кроме того, что уже вам сказала. — Какой характер носят их отношения? — спросил Брянцев. — Ида неравнодушна к Карташову. Даже больше: ради него она готова на все, — опустив глаза, проговорила Савина. — Что значит: «готова на все»? — Ну, так говорится. Ничего конкретного я не имела ввиду. — Готова выйти за него замуж? — Возможно. — Сейчас отношения у них, кажется, весьма натянутые. Вам известна причина? Савина сосредоточенно разглядывала свою ладонь. — Я как-то не замечала… — едва слышно обронила она и подняла на следователя большие наивные глаза. — Обязательно поинтересуюсь! — Поинтересуйтесь, поинтересуйтесь… — задумчиво пропел-проговорил Брянцев, подписывая повестку. 32. Провокация По пути с завода Валентин прихватил в газетном киоске детективную книжонку и собирался худо-бедно скоротать с нею время. Но, как назло, уже во второй главе на сцену выскочила черноокая красотка с пистолетом в руке. Притаившись в подъезде, дождалась жертву, выпустила в нее (в него, генерального директора крупного четырехзвездочного отеля) половину обоймы, бросила пистолет, села в поджидавшую за углом машину и была такова. Дальше читать расхотелось. Сунув книгу под подушку, Валентин оделся, вышел на улицу и пошагал к дому Изольды. Миновала неделя с тех пор как Изольда улетела в Ростов. Уже скоро должна вернуться. Обещанного звонка пока нет — может, перед самым вылетом позвонит. Сказала, что вернется дней через десять, однако неподвластная сознанию сила повлекла его на улицу Шаумяна, и минут через пятнадцать он убедился в том, что Изольды нет дома: ее окна были темны. В общежитии он застал Филиппа и Олега за игрой в подкидного дурака. На столе стояла опорожненная на две трети бутылка «Господ офицеров», и мерцали на помятой фольге остатки плавленого сырка. — Извини, закуски тебе не оставили, — сказал Олег, разливая по стаканам водку, себе и Филиппу поменьше, Валентину — побольше. — А я предусмотрительный! — Валентин извлек из карманов пуховика батон и пяток сосисок, разделся, подсел к столу. — По какому случаю пируете? Никак раскрыли убийство? — и потянулся рукой к своему стакану. Филипп его опередил, прикрыл стакан ладонью, затем извлек из кармана повестку и вручил Валентину: — Пока трезвый, прочти, что тут написано и распишись в получении. Валентин глянул в повестку и матюгнулся в сердцах. — Опять допрос? Сколько можно? — А это уж пока не будет полной ясности, — сказал Филипп. — Вчера вы мило побеседовали, ночью следователь твою лапшу переварил, и у него появились к тебе новые вопросы. — Подожди, какую лапшу? — вскинулся Валентин. — Какую лапшу? — Обыкновенную, — осклабился Филипп. — Которую ты ему на уши вешал. Эта бабеночка… Ты почему-то забыл о ней упомянуть! Поди не случайно?. У Валентина все внутри похолодело. — Что за ба… бабеночка? — голос у него сорвался. — А которую в подъезде у Орлинковых в день убийства видели. Можешь называть ее «Диной», если хочешь, или там «Пиковой дамой», потому как… — Филипп внезапно примолк и бросил быстрый взгляд на Олега. — Вообще-то меня следователь не уполномочивал говорить об этом с тобой, мое дело передать повестку. — и опять посмотрел на Олега: — Ты ничего не слышал. — Понятно, — усмехнулся тот. — Вы кончили? — Да пожалуй, — сказал Филипп. — Карты можно убрать?. — Мне домой пора, я ведь кормящий отец, — сказал Филипп и поднялся из-за стола. — Убирай, — кивнул Валентин Олегу, выпил водку и откусил от сырой сосиски. Филипп покосился на сосиски и проглотил слюну. Олег сунул колоду в тумбочку и тоже поднялся. — Схожу отолью. — Давай, — кивнул ему Филипп и, когда за Олегом захлопнулась дверь, выразительно поглядел на Валентина: — Что я тебе тут наговорил — забудь. И в прокуратуру завтра не ходи. Валентин уколол его взглядом: — Что за шутки? — Все в порядке, — успокоил его Филипп. Валентин подвинул ему на край стола сосиски: — Тогда хавай, не стесняйся! Филипп вытащил сосиску из целлофановой упаковки, содрал обертку, понюхал, одобрительно покивал и с аппетитом стал уплетать. — Теперь слушай сюда, — вполголоса заговорил он, жуя, — Сейчас Олег вернется и возможно станет тянуть из тебя подробности насчет «Дины». Ты сперва отмалчивайся, но не слишком решительно, дай ему почувствовать, что тебе и самому не терпится кое-что рассказать. Действуй по обстановке: если будет настаивать — скажи, что, как ты понимаешь, сейчас отрабатывается версия с этой «Диной». Устанавливается ее личность. В общем, расскажи ему, что тебе о ней известно. Ты понял? Валентина бросило в жар. — Вы что, установили ее личность? — спросил он внезапно севшим голосом. — Я спрашиваю: ты меня понял? — сердито поглядел на него Филипп. Валентин кивнул. — Ну вот и ладно. — Филипп выудил из кармана жетон для телефона-автомата и протянул Валентину: — Позвонишь мне домой. Запомни номер… Филипп ушел, а через пару минут в комнату возвратился Олег. — Черт, голова разболелась, — пожаловался он и улегся на кровать. — Попробую соснуть. Валентин взял книжку и тоже лег. Однако, раскрыв книжку, даже не поглядев в нее, углубился в собственные тревожные и столь же сумбурные мысли. Он почти не сомневался в том, что весь этот театр устроен для него. Следователь с Филиппом что-то пронюхали. Возможно, они уже знают или догадываются, кто такая «Дина». И что он, Валентин, с ней встречается. Встречался… А Олег у них вроде как подсадная утка, вроде как они его подозревают, а на самом деле… «Расскажи все, что о ней знаешь»… Сейчас! Олег не спал: то погладит ладонью лоб, то почешет затылок, то потрет ступню о ступню. Явно чего-то выжидал. Валентин сфокусировал взгляд на строчках и только сейчас увидел, что держит книгу вверх ногами. Заметил это Олег или нет? А, плевать! Валентин захлопнул книгу и положил рядом с собой на кровать. Закинул руки за голову и уперся взглядом в потолок. — Чего это они на тебя наезжают? — неожиданно спросил он, потирая пальцами лоб. — Филипп тут был — чего не спросил его? — огрызнулся Валентин. — А я не больше твоего знаю. — Что за Дина такая? — А шут ее знает! Они думают, что это она застрелила Андрея. Что-то, видно, раскопали, но мне, конечно, не докладывают. Понятно: если я был на месте убийства в тот вечер, то каким-то боком меня можно привязать к этой «Дине». Тем более, что я и письмо, которое она подбросила, в руках держал и платок с полу поднял, который она обронила… — Что она такое написала? — А… Не верю я, что у Андрея с ней что-то было! Если она и застрелила его, то не из-за этого. — А из-за чего еще? — спросил Олег, продолжая тереть пальцами лоб. — Я-то почем знаю? — сказал Валентин. — Спроси у Филиппа. Мне кажется, они уже вычислили ее, только не пойму, чего ко мне-то привязались. Я ее и в глаза не видал. Все, отстань, нет у меня никакого настроения разводить с тобой эту баланду. — Да я так только, из профессионального любопытства, — сказал Олег. — Мне кажется, не стоит тебе пока так уж сильно переживать. Раз ты не вовремя оказался на месте происшествия, тебя всяко должны проверить. Ну, завтра сам увидишь, насколько серьезно они взялись за тебя. — Олег сел на кровати, обхватил голову ладонями и, болезненно морщась, подумал вслух: — Пойти, что ли, прогуляться? Может, на воздухе полегчает… — И как-то вдруг заторопился, шустренько влез в бушлат, шапку нахлобучил и исчез за дверью. Валентин, словно что-то подтолкнуло его, тоже оделся и, прислушиваясь к удаляющимся шагам в коридоре, вышел следом. Когда он спускался по лестнице в вестибюль, то успел ухватить взглядом мелькнувшую в двери тамбура серую спину милицейского бушлата. Потом он видел, как Олег пересек широкую, с бульваром, Посадскую улицу и как остановился на тротуаре на четной ее стороне, неподалеку от автобусной остановки. Валентин переходить улицу не стал, не засвечиваться. Если Олег вздумает садиться в автобус, то проследить за ним дальше все равно не удастся, а если он вышел с кем-то встретиться, то и через улицу можно увидеть. С кем? С Филиппом? С женщиной? Может, с «Диной»?.. Чудовищная догадка, только что пришедшая ему в голову, породила другую, и вовсе убийственную: уж не связан ли Олег каким-либо образом с Изольдой?.. Когда к остановке на той стороне улицы подошел рейсовый автобус и, высадив пассажиров, двинулся дальше, Валентин, до предела напрягая зрение, вгляделся в женщину, которая направлялась по тротуару в ту сторону, где стоял Олег, и на какое-то время выпустил его из поля своего зрения. Женщина прошла мимо, а когда Валентин снова перевел взгляд на Олега, тот усаживался в притормозившие «жигули». Все произошло в считанные мгновения, и вот уже нет ни Олега, ни «жигулей», Не только номера, но и цвета машины путем не рассмотрел Валентин в тусклом свете уличных фонарей: то ли серый, то ли синий, то ли зеленый…