— Указанный факт может свидетельствовать и о том, что гражданин Миронов, будучи штатным работником милиции, какое-то время назад присутствовал при обыске в квартире моей подзащитной. — Должен заметить, что обыск проводился при понятых, и они могут внести ясность в этот вопрос, — сказал Брянцев. — Так же должен сказать, что опрошенные нами жильцы подъезда, в котором проживает гражданка Савина, узнали на фотографии гражданина Миронова, которого неоднократно — подчеркиваю: неоднократно! — встречали в своем подъезде на протяжении последних двух месяцев, — и, не дожидаясь очередного возражения адвоката, снова обратился к Олегу Миронову: — Вечером пятого февраля, находясь в комнате общежития, вы услышали от находившегося там же старшего оперуполномоченного угрозыска Лазутина фразу: «Все в ажуре». Что она для вас означала? — Я понял ее так, что расследование дела об убийстве Орлинкова продвигается успешно. — И как вы поступили? — Позвонил Геле… гражданке Савиной с вахты и сказал, что необходимо встретиться. — И гражданка Савина.? — Ответила, что сейчас же подъедет к ближайшей от общежития автобусной остановке на улице Посадской. — Он подъехала на своей машине? — Да, на «Форде» синего цвета. — Вы это подтверждаете? — спросил Брянцев Савину. — Можно мне не отвечать на этот вопрос? — спросила Савина адвоката? — Ваше право, — пожал тот плечами. В этот момент Филипп Лазутин отлепился от подоконника и направился к двери. Обернувшись, показал Брянцеву рукой: дескать, все в порядке. Согласно разработанному Брянцевым сценарию, Филипп должен примерно через полчаса вернуться бодрым шагом, с довольной улыбкой, положить на стол перед следователем увесистый сверток и сообщить, что «все в ажуре» — не слишком громко, но так, чтобы Савина услышала. А на удивленно-радостный вопрос следователя: «Где нашли?!» что-нибудь пошептать на ухо, со значением поглядывая на подследственную. * * * Между тем Савина продолжала упорствовать: никто ей вечером пятого февраля не звонил по телефону, никуда она не выезжала на своей машине, а сидела дома, вернее, полулежала на кровати, пила сухое вино и смотрела видики. — Но вашу машину видел не только Миронов, — сказал Брянцев. — У нас есть и другие свидетели. — Они машину видели или меня? — В тот вечер — машину… — Моя машина должна была в это время стоять в гараже, — Савина сделала ударение на первом слове. — Если она оказалась на улице, значит кто-то ею воспользовался без моего ведома. — …А седьмого февраля видели и вас в машине, на той же Посадской улице, — продолжил Брянцев прерванную фразу. — Причем видели очень близко. Молодые супруги, если помните, просили вас подбросить их до Дворца молодежи. Вы сказали, что вам не по пути, однако затем проехали именно в сторону Дворца молодежи, а через некоторое время высадили Миронова возле его общежития. — Да, теперь я вспомнила, — покивала Савина. — На днях Миронов действительно звонил мне домой, хотя номера своего телефона я ему не давала, и его неожиданный звонок меня, признаться, удивил. — И тем не менее помчались на свидание? — Мне в тот вечер было скучно сидеть одной дома. — Но вы так же поспешно и прервали свидание. — Я вспомнила, что не выключила утюг. …Прошло уже больше получаса с тех пор, как Филипп вышел за дверь, пора было ему приступить к исполнению своей роли. Но сколько Брянцев ни прислушивался, слух не улавливал ничего похожего на «бодрые шаги за сценой». Брянцев посмотрел на Миронова: — Что именно вы сообщили Савиной при следующей встрече? — Что у следствия, судя по всему, появились серьезные подозрения в отношении Карташова, — ответил Миронов, нервно тиская пальцы рук. — Логически рассуждая, такое сообщение должно было вас успокоить, — проговорил Брянцев, обращаясь к Савиной. — Следствие переключилось на разработку версии, которую вы так настойчиво мне подкидывали во время предыдущих допросов: что Андрея Орлинкова мог застрелить Карташов и что Ираида Орлинкова если и не была его сообщницей, то уж определенно знала, кто застрелил ее мужа. Однако вам, должно быть, показалось, что тут не хватает последнего, решающего мазка. В самом деле, после того как Орлинковой стало известно о любовном романе Карташова с Изольдой Маковкиной, над Карташовым нависла угроза неотвратимого разоблачения. Первый шаг в этом направлении Орлинкова сделала, когда добилась возбуждения уголовного дела об убийстве своего мужа. Так ведь, Ангелина Федоровна? — Конечно! — согласно кивнула Савина, глядя на следователя с тревогой и недоверием, явно ожидая подвоха с его стороны. — Вы настойчиво советовали мне вызвать Орлинкову на откровенный разговор о Карташове и таким образом помочь ей сделать второй шаг. Но было уже поздно. — Что ж, если сами вовремя не догадались… — К сожалению, вы правы, такого развития событий никто из нас не ожидал, — скорбно признался Брянцев. — А все потому что до вчерашнего дня у следствия не было достаточно четкого представления о личности убийцы. Напряжение, отражавшееся на лице Савиной, казалось, достигло кульминации. Брянцев поминутно смотрел на часы. Филипп как в воду канул. Следовать дальше заранее заготовленному сценарию было слишком рискованно, без завершающего внезапного появления Филиппа с газетным свертком все старания пойдут насмарку… — …Зачем же тогда вы меня терзаете? — всхлипнула Савина и поднесла к глазам платок. Поздно, подумал Брянцев в отчаянии. Поздно отступать от сценария. Будь что будет, решил он. — Ангелина Федоровна, весьма сожалею, но вы меня неправильно поняли. Разве я сказал, что следствие приняло вашу подсказку относительно личности убийцы? Нет, мы разрабатываем свою версию. Усыпив Миронова… — В конце концов, это смешно! — выкрикнула Савина. — Даже мысль такая не приходила в голову! — Усыпив Миронова, — невозмутимо продолжал Брянцев, — вы незаметно вышли из общежития, прихватив записную книжку Карташова, а пистолет уже находился в вашей сумочке. Совершив убийство Орлинковой, вы оставили записную книжку возле трупа как улику против ее владельца. А у Карташова, к тому же, и алиби не оказывалось, об этом позаботилась небезызвестная вам Лариса. — Первый раз слышу!.. Брянцев пропустил эти слова мимо ушей. — …Таким образом, вы на этот раз решили подставить Карташова, как до этого пытались подставить Маковкину… — Да, конечно! И я же познакомила ее с Карташовым! — язвительным тоном выкрикнула Савина, тыча пальцем в сторону следователя. — Это не установлено, — честно признался Брянцев. — Вполне возможно, что их знакомство не было вами предусмотрено. В отличие от вашего собственного знакомства с Мироновым, которого вы подкараулили возле милиции, находясь в машине вместе с хорошо известным вам Александром Жуковым, телохранителем гражданина Иконникова. Савина указала глазами на коробочку сигарет, оставленную Филиппом на подоконнике: — Мне надо закурить. Брянцев поднялся из-за стола и подал ей сигареты. Савина, не спрашивая разрешения, вытянула три штуки. — Ну, что скажете? — спросил Брянцев, когда она закурила. — Все это ваши фантазии, — Савина агрессивно вскинула носик. — Ничего такого и в помине не было. Не знаю я никакого Жукова! — И дубленку Маковкиной вы не надевали после того, как совершили убийство своего шефа? Брянцев не торопясь достал из кейса пару фотографий Изольды Маковкиной и протянул подозреваемой: — Объясните, с какой целью вы фотографировали гражданку Маковкину? — Я ее фотографировала? — сильно побледнев спросила Савина, стараясь придать голосу удивленную интонацию, но голос у нее внезапно сел до шепота, и фраза прозвучала без всякого выражения, а в глазах отразился страх. — Негативы были обнаружены у вас дома во время обыска, — сказал Брянцев. — Я скажу, для чего вам понадобилось фотографировать гражданку Маковкину. Решившись осенью прошлого года на убийство Орлинкова… — Прекратите! — сипло выкрикнула Савина и круто повернулась к адвокату: — Я подам на него в суд за клевету! Помогите составить заявление! Черт знает что!.. Адвокат взял ее за руку и стал успокаивать: — Ради Бога, Ангелина Федоровна, не теряйте самообладания, это не пойдет вам на пользу! У них нет доказательств… — Ошибаетесь, — возразил ему Брянцев. — У нас нет пока — пока! — пистолета, из которого стреляли в Орлинковых, но вполне достаточно других доказательств виновности вашей подзащитной. Например, установлено, что упомянутый выше Александр Жуков позавчера вечером дважды, с интервалом в пятьдесят минут, появлялся в вестибюле общежития на улице Грозина, и пока он отвлекал вахтершу разговорами, ваша подзащитная сумела два раза проскочить через вестибюль так, что вахтерша ее не видела, однако Жукова запомнила. Ангелина Федоровна, вы, конечно, можете и дальше все отрицать, можете вообще не отвечать на мои вопросы, это ваше право, но это ничего не изменит… Савина с отчаянием в глазах посмотрела на своего адвоката: — О каком пистолете он говорит? — и перевела взгляд на Брянцева: — О каком пистолете вы говорите? — О том самом, из которого вы стреляли в Орлинковых, — сказал Брянцев. — Калибра шесть тридцать пять. Пуля, которой был убит Орлинков, приобщена к вещественным доказательствам… — Я отказываюсь что-либо понимать!.. — Савина с мольбой обратилась к адвокату: — Аркадий Львович, у меня уже никаких сил нет… Я сейчас не знаю, что сделаю… — и, сверкнув на следователя глазами, закричала: — Прекратите! Слышите? Кто вам дал право.? Так издеваться!.. Над женщиной!.. — закрыв лицо руками, она разразилась громкими, с хрипом, рыданиями. — Прошу вас прекратить очную ставку! — потребовал у Брянцева адвокат, привставая с места. — Да-да, — кивнул ему Брянцев, заканчивая писать протокол, — Вот только осталось соблюсти формальности. Однако должен вас предупредить, Аркадий Львович, что буду просить санкцию прокурора на арест вашей подзащитной сроком до десяти суток Пока до десяти… Вы знакомы с материалами дела… — Буду решительно возражать! — заявил адвокат и пообещал сегодня же подготовить протест на имя прокурора области.