— Мне посчастливилось, ваша честь. В овощной лавке по соседству я встретил молодую служанку семьи Гоу. Мне не составило большого труда выведать у нее, что господин Гоу действительно сегодня рано утром выезжал куда-то верхом. — И часто он это делает? — спросил судья Ди. — Никогда, ваша честь. Слуги полагают, что он отправился на прогулку, дабы отвлечься от мыслей о смерти госпожи Янтарь. Она уверена, что, несмотря на разницу в годах, Гоу и Янтарь были очень привязаны друг к другу. И Янтарь всегда помогала Гоу ухаживать за его больной Первой госпожой. Служанка сказала, что это была очень дружная, счастливая семья. Хун ждал каких-нибудь комментариев, но судья Ди молчал. Вдруг он выпрямился в кресле и показал на две маленькие продолговатые пластинки бамбука, лежавшие на его столе среди бумаг. — Когда принесли эти бирки? — спросил он. — Несколько минут назад старший охраны южных ворот, ваша честь. Судья взял их в руки и принялся сравнивать. Пропуска были почти одного размера, и на поверхности каждого был процарапан номер 207. Однако если на одном цифры были нанесены кое-как, корявым почерком необразованного человека, на другом те же цифры выдавали уверенную руку человека, привыкшего писать. На этой второй пластинке имелась, кроме того, тоненькая, почти невидимая поперечная черточка, делившая ее на два одинаковых квадрата. Судья смочил слюной указательный палец и стер номер. Сунув бирку себе в рукав, он сказал, удовлетворенно улыбнувшись: — Я оставлю этот пропуск себе. А другой можно вернуть стражникам южных ворот. Ну, давай-ка теперь я расскажу тебе про мой визит к подруге Шен Па, девице Фиалке Лян. — Какая она, ваша честь? — заинтересованно осведомился Хун. — Действительно утонченная, хрупкая девушка? — Хрупкая — это не то слово, которое приходит на ум, — скорчив гримасу, ответил судья Ди. — Она — женщина-борец из Монголии и к тому же выглядит просто грозно! — Он передал советнику суть их беседы и заключил: — Итак, теперь нам известно, что в этом городе беспутничает какой-то жестокий маньяк и что он нанял сначала Дуна, а затем Ся, чтобы те поставляли ему женщин для удовлетворения его похоти. И, несомненно, он — тот негодяй, который ответствен за все три убийства. — Это означает, что мы можем вычеркнуть вашего первого подозреваемого, господин; я имею в виду господина Гоу Юаньляна. Я могу представить себе, что, обуянный ревностью, он убил свою неверную вторую жену и ее любовника. Однако Гоу, безусловно, не тот человек, который будет получать удовольствие, мучая женщин просто для забавы. — Я не столь уверен в этом, Хун. В глазах внешнего мира и даже в глазах своих слуг Гоу выглядит цивилизованным поклонником искусства и любящим мужем, но вполне вероятно, что в нем сидит порок. Такие люди обычно очень хорошо скрывают свои развратные наклонности. Поэтому-то дела, связанные с такими извращенцами, особо трудно поддаются раскрытию. Кто должен знать его истинную суть — это, конечно, обе его жены. Если смотреть под этим новым углом зрения, история о госпоже Гоу, отправившейся навестить подругу и внезапно потерявшей память, звучит не очень убедительно. Что, если в действительности она бежала от мужа, который имел обыкновение издеваться над ней? И что отчаяние, вызванное жестокими мучениями, которым она подвергалась, помутило ее разум? Вспомни также шрамы на теле мертвой госпожи Янтарь, которые могут наводить на те же мысли. Должен сказать, что в таком случае для ее неверности и намерения бежать с Дун Маем были смягчающие обстоятельства. Судья какое-то время медленно обмахивался веером, а потом снова заговорил: — После визита к девице Фиалке Лян я посетил Яня в его лавке редкостей. Поскольку девица Лян сказала мне, что преступник был собирателем редкостей, я хотел получить кое-какую информацию о клиентах Яня. Он набросал очень интересный образ Гоу Юаньляна. Судья рассказал советнику Хуну о случае с персидской чашей, а затем продолжил: — Гоу уничтожил дорогую старинную вещь лишь потому, что на ней оказалось маленькое пятнышко. Легко представить себе реакцию Гоу, когда он обнаружил, что еще одна драгоценность, принадлежащая ему, а именно госпожа Янтарь, имеет самый большой изъян, который только может быть у жены, — она неверна. — Судья нахмурился и какое-то время молча думал. — И все же здесь есть некая закавыка! Допустим, что Гоу — извращенец именно такого типа. Разве он позволил бы, чтобы Янтарь убил наемник, подонок, такой, как Ся? Это значило бы лишить себя удовольствия убить ее собственными руками. — Судья с сомнением покачал головой. — Существует одна деталь, которая, похоже, действительно указывает на Гоу, ваша честь. Я имею в виду то, что Гоу нанял обоих, и Ся, и Дуна, чтобы те охотились для него за редкостями. — Янь сказал мне, — отрывисто произнес судья Ди, — что доктор Бянь и господин Гуан Минь тоже собирают редкости. Гул от ударов в большой бронзовый гонг, висевший в сторожке, отозвался в здании суда. Это был знак того, что дневное заседание вот-вот начнется. Подавив вздох, судья поднялся с кресла. Советник Хун помог ему облачиться в церемониальное платье из тяжелой зеленой парчи, потом протянул своему господину судейскую шапочку. Надевая ее перед зеркалом, судья Ди проговорил: — Я постараюсь закончить заседание как можно быстрее, советник. И хочу, чтобы ты потом сразу же пошел к Шен Па и узнал, что он выяснил про эти гоночные ставки. Кстати, можешь сказать ему, что я лично замолвил за него слово перед девицей Лян. После этого пойди в гостиницу «Восемь бессмертных» и расспроси ее хозяина о господине Гуане. Как часто он останавливается там, как долго живет, какие посетители у него бывают? А также были ли у него отношения с проститутками или куртизанками, и, если были, не жаловалась ли на него какая-нибудь из этих женщин? Я хочу иметь возможно более полную информацию об этом вежливом дельце. Советник удивленно взглянул на судью, но для вопросов уже не оставалось времени. Он сдвинул в сторону занавес, и судья Ди, пройдя мимо него, вошел в зал суда. Когда он поднялся на помост и уселся в большое кресло за столом, гул голосов в набитом зале замер. Советник Хун, который встал на свое обычное место по правую руку от судьи, наклонился к нему и прошептал: — Похоже, что жителей Пуяна не на шутку взволновали эти убийства, ваша честь. Кивнув, судья Ди оглядел зал. Начальник стражи и шесть стражников стояли на отведенном для них месте внизу перед помостом. При них были хлысты, палки, цепи и другие внушающие благоговейный страх принадлежности их ремесла. По обеим сторонам от судейского стола стояло по низкому столику, за каждым сидело по два писца. Они смачивали свои писчие кисточки, готовясь делать записи по ходу заседания. В переднем ряду зрителей судья Ди увидел господина Гоу и доктора Бяня, стоявших бок о бок. Господин Гуан Минь и торговец редкостями Янь стояли во втором ряду. Судья стукнул председательским молотком и объявил заседание открытым. Проведя перекличку, он, не вдаваясь в подробности, рассказал о том, как были обнаружены убитые госпожа Янтарь и Ся Гуан. Судья сказал, что, поскольку оба преступления были совершены в одном и том же месте, суд убежден, что между ними существует связь, и что ведется тщательное расследование. Когда судья закончил речь, господин Гуан выступил вперед. Он поклонился и начал: — Я хотел бы... — На колени! — рявкнул начальник стражи, поднимая хлыст. Гуан бросил на него негодующий взгляд, но послушно опустился на колени на каменный пол перед скамьей и продолжал: — Хотел бы доложить, ваша честь, что я, торговец Гуан Минь, решил жить на своей барке, временно пришвартованной у причала вблизи западных городских ворот. — Это будет записано, — кивнул судья Ди, а после того, как Гуан Минь поднялся, неожиданно добавил: — Вы рассказали мне не слишком много, когда я расспрашивал вас сегодня утром, господин Гуан. Гуан серьезно посмотрел на судью и спокойно произнес: — Мне было особо приказано вами говорить кратко, ваша честь. — Можно говорить кратко и при этом все же сказать главное, господин Гуан. Вы можете идти, я знаю, где вас найти. Когда Гуан вернулся на свое место среди зрителей, судья Ди объявил о новом указе, который только что пришел из столицы; он касался выдачи удостоверений личности. Объясняя новое правило, судья почувствовал, что задыхается от жары. Он промок насквозь от пота в своем тяжелом платье. Но когда он собрался поднять молоток и закрыть заседание, двое опрятно одетых мужчин приблизились к скамье и встали на колени. Они назвали свои имена и заявили, что оба лавочники. У них был спор о том, кому принадлежит участок земли. Несколько человек из зрителей покинули зал. Среди них был и господин Янь. Судья Ди терпеливо слушал длинные объяснения обеих сторон. В конце концов он отпустил их, пообещав, что проверит сказанное ими по земельному регистру. Потом вперед вышел старый ростовщик и подал жалобу на двух вымогателей, которые пытались запугать его. За ростовщиком последовали и другие. После пяти праздничных дней у жителей явно накопилось друг к другу много претензий. Время скучно тянулось. Большая часть зрителей покинула зал, включая доктора Бяня, господина Гоу и господина Гуан Миня. Приближался час полуденного риса. Судья Ди повернулся к советнику Хуну и тихо произнес: — Только Небеса знают, когда я освобожусь! Пожалуй, тебе стоит уйти прямо сейчас и выполнить поручения, о которых я говорил. Увидимся позже, в моем кабинете. Когда судья закрывал последнее дело, у входа в зал неожиданно возникла какая-то суета. Судья недовольно взглянул туда, потом быстро выпрямился в кресле. Он увидел, что по направлению к скамье двигается странная процессия. Впереди шли три крепко сбитых парня. Их одежда была порвана, они явно были изрядно побиты. Один сжимал руками голову, оба его плеча были залиты кровью. Другой придерживал правую руку левой, его бледное лицо искажала гримаса боли. Третий не столько шел, сколько спотыкался, прижав руки к животу. Казалось, он вот-вот рухнет, но его заставляли двигаться вперед сердитые тычки в спину, наносимые девицей Лян сложенным зонтиком. Аккуратно одетая в свои обычные коричневые куртку и штаны, она шагала, сохраняя на лице выражение полного безразличия. За ней шла пухленькая молодая девушка, одетая в голубое платье, расшитое аляповатыми красными розами. Левая сторона ее лица представляла собой сплошной синяк, глаз заплыл. Оказавшись перед скамьей, девица Лян прорычала приказание трем мужчинам, которых она привела, и они опустились на колени. Начальник стражи громко выругался и сделал шаг в ее сторону, но она бесцеремонно оттолкнула его, раздраженно бросив: — Я все знаю о правилах поведения в суде. Не лезь! — И, обращаясь к девушке, добавила: — Встань на колени, дорогуша, таково правило. Ты же не принадлежишь к персоналу императорского дворца, как я. — Потом она взглянула на судью и начала спокойным голосом: — Почтительнейше докладываю, что мое подлинное имя — Алтын Дзедзег Хатун. Имперским указом мне были присвоены китайская фамилия Лян и имя Фиалка. Мастер боевых искусств по профессии. Эти трое — дезертиры с военной барки с Канала, в настоящее время занимаются разбоем и грабежами. Их имена слева направо: Фэн, Ван и Ляо. Фамилия женщины, стоящей на коленях слева от меня, Ли, ее имя — Пион, она имеет разрешение на занятие проституцией — с позволения вашей чести. — Повернувшись к старшему писцу, девица Лян спросила: — Ты все записал? — А когда тот кивнул, не в состоянии произнести ни слова от удивления, она снова обратилась к судье: — Я обращаюсь к вашей чести с просьбой разрешить мне предъявить обвинение трем ранее упомянутым Фэну, Вану и Ляо. Судья Ди молча смотрел на хладнокровно державшуюся женщину. Потом коротко произнес: — Разрешение дано. — Я сидела на заднем дворе своего жилища и ела полуденный рис, который мне подала служанка Роза. Вдруг услышала женский крик о помощи, раздавшийся в проулке за упомянутым задним двором. Я перемахнула через стену и увидела этих трех мужчин, которые силком тащили куда-то женщину, сейчас стоящую слева от меня. Женщина снова закричала, и мужчина Фэн ударил ее кулаком по лицу, из-за чего заплыл ее левый глаз, а потом вытащил нож. Все зеваки поспешили скрыться за углом, и поэтому я подошла к мужчинам и вежливо спросила, что тут происходит. Сначала они не хотели отвечать, но когда я стала настаивать, объяснили, что позавчера Ся Гуан, бродячий студент, дал им серебряную монету и велел похитить женщину Ли из дома свиданий, которому она принадлежит, и отвести ее в третий дом на второй улице за старым даосским храмом, в этом доме живет женщина, которую зовут Мэн. Похитители выбрали полдень как самое удобное время, потому что на улицах мало людей. Из дополнительной предосторожности они замотали голову жертвы куском материи, но когда они проходили позади моего дома, ей как раз удалось сдернуть эту тряпку с головы. Поскольку эти трое сознались в преступлении, состоящем в насильственном похищении женщины, а мне стало известно, что суд интересуется действиями упомянутого Ся Гуана, я немедленно направилась в суд, пригласив троих преступников следовать за собой и приведя также женщину Ли как живого свидетеля. Прошу вашу честь соблаговолить рассмотреть это дело. Она поклонилась и осталась стоять, расставив ноги и опираясь на зонтик. Как только девица Лян назвала адрес, куда должна была быть доставлена женщина, судья Ди жестом показал начальнику стражи, чтобы тот подошел к нему. Он шепотом велел ему немедленно пойти туда, взяв с собой шестерых вооруженных стражников, арестовать обитателей дома и отправить их в тюрьму. Потом он обратился к девице Лян: — Суд благодарит вас за ваши быстрые действия, госпожа Лян. Сознавая свой долг законопослушной жительницы, вы приняли немедленные и эффективные меры. Теперь расскажите подробнее о том, что произошло, чтобы можно было написать отчет. — Повинуюсь приказанию вашей чести. Когда я, как ранее говорилось, спросила трех мужчин, что здесь происходит, второй в ряду, которого зовут Ван, нацелился ударить меня кулаком по голове. Я поймала его руку и вывихнула ему плечо, бросив его на землю через бедро. Однако я действовала осторожно, чтобы падение только оглушило его, но не переломило бы его спину, что помешало бы ему позже дать показания, если бы это потребовалось. Фэн пытался ударить меня ножом, поэтому я отняла у него нож и использовала его, чтобы приколоть его левое ухо к ближайшему дверному косяку. Он не стал стоять спокойно, и ухо порвалось, так что я была вынуждена приколоть его второе ухо к той же двери. А поскольку он позволял себе непристойные выражения и не давал удовлетворительных ответов на мои вопросы, мне пришлось ткнуть его пару раз, но я сразу же прекратила это делать, как только он согласился сделать полное признание. Вот и все. Судья Ди привстал в своем кресле и взглянул на троих стонущих мужчин на полу. Тот, который был справа, поднял голову и попытался говорить. Но из его горла раздалось только хриплое карканье. — Что случилось с этим третьим человеком? — спросил судья. — С ним? Я стояла на нем, пока спрашивала Фэна. Потому что, когда я занималась Фэном, этот третий, которого зовут Ляо, попытался нанести мне запрещенный удар в живот. Ба-а, эти люди — просто бездарные любители! Я шагнула в сторону, сделала ложный выпад, а когда он поднял голову, стукнула его по горлу ребром ладони. Поскольку он хотел убежать, я уложила его спиной на землю рядом с Ваном и встала на него — одной ногой на пах, другой — на голову. Но я старалась стоять неподвижно, чтобы не нанести ему смертельных увечий. — Понимаю, — проговорил судья Ди. Он некоторое время поглаживал бакенбарды, потом нагнулся вперед и сказал Фэну: — Говори, когда и где вы познакомились с Ся Гуаном? Парень отпустил свои разорванные уши. Кровь снова начала сочиться. — Мы встретили его в кабачке на рынке, — провыл он. — Это было позавчера. Он дал нам серебряную монету, сказал, что даст еще, после того как работа будет выполнена. Мы... — Ся не сказал, кто его хозяин? — прервал его судья. Парень с недоумением посмотрел на него. — Хозяин? У него нет никакого хозяина. Нам платил он сам, ведь так? Мы хотели забрать девчонку в тот же вечер, но у них в доме было полно клиентов, и она работала, так что мы не смогли этого сделать. Прошлым вечером та же история. Сегодня утром мы отправились в кабачок попросить у Ся еще денег, потому что это оказалась очень трудная работа. Но Ся там не было. Так что мы сказали себе, что сделаем еще одну попытку — в полдень. Мы поймали ее, но на улице наткнулись на эту... эту... — Госпожу! — прошипела девица Лян, нагнувшись над ним. — Уберите от меня это чудовище! — заорал Фэн в панике. — Знаете, что она сделала после того, как проткнула мне ухо ножом? Она... она... Он потерял самообладание и разразился рыданиями. Судья Ди громко ударил молотком по столу. — Отвечай на мои вопросы! — приказал он. — Ты признаешься в преступлении, в котором тебя обвиняют? Прижимая к голове свои кровоточащие уши, парень выдохнул: