Приоткрываю один глаз. Закрываю обратно. — Врунишка. Я почти поверил. Заходите завтра… Шорох. И ещё. Ещё. Одеяло колыхнулось, открываясь и закрываясь. — А если так? * * * БРИТАНСКАЯ ИМПЕРИЯ. АВСТРАЛИЯ. БАССОВ ПРОЛИВ. ЮЖНЕЕ КВИНСКЛИФФА. СУПЕРЛИНКОР «ПАНТОКРАТОР». РАЗВЕДОТДЕЛ ЭСКАДРЫ. 25 декабря 1921 года. Князь Горчаков смотрел на выложенные на столе ленты донесений. Сразу несколько независимых источников сообщали о том, что на аэродромах в районе Мельбурна, Джелонга и Оушен-Гроув сегодняшней ночью грузили на самолёты полный комплект боеприпасов, подвешивались бомбы, главное, торпеды. Шла явная подготовка к немедленному вылету. Стук в дверь. Лейтенант Самойлов. — Павел Николаевич, новое донесение. Кивок. — Благоволите, Иван Арсеньевич. Беглый взгляд. Корабли австралийской эскадры покинули Джелонг, уйдя в даль залива, куда-то на восток, в сторону Клифтон-Спрингс. — Самойлов! — Слушаю, товарищ капитан второго ранга! — Что наши спецы? — Подтверждают выход на исходные. Князь прошелся по кабинету. Что ж, рискованные превентивные акции, способные в любой момент обернуться разными неприятными моментами, но которые он, Горчаков, на свой страх и риск, санкционировал на проведение, могут сейчас весьма оказаться полезными. И те два отряда спецов, которые высадились ночью с лодок у Queenscliff Low Light и Queenscliff High Light, могут получить приказ куда раньше, чем можно было ожидать. — Где Смит? — Не могу знать, товарищ капитан второго ранга. Очевидно, отдыхает у себя в каюте. Находят же люди время вовремя спать!!! — Организуй мне его срочно сюда! Да, если Смит подтвердит статус, то самое время опять отправляться к адмиралу, ибо донесения пошли уже целым косяком. Так что, операция «Фигаро» может начать воплощаться раньше, чем можно было ожидать. Операция опасная и фантастическая, но у него, Горчакова, всё должно быть готово к любому решению командования. * * * БРИТАНСКАЯ ИМПЕРИЯ. АВСТРАЛИЯ. МЕЛЬБУРН. ПАБ «РЫЖАЯ МОЛЛИ». 25 декабря 1921 года. Ночь прошла беспокойно. Многие горожане, не дожидаясь наступления Рождества, торопились покинуть город и переждать несколько дней у знакомых, родственников или просто окрестных деревнях. Вот и сейчас по улице за окном катилась бесконечная разномастная колонна, состоящая из сочетания приличных авто, каких-то сельских телег, всякого рода повозок, многие из которых последние лет двадцать не покидали своих сараев. Не у всех были лошади, и можно было увидеть целые семейства, которые тянут повозку со скарбом. Не у всех были повозки, и они добирались верхом на лошадях, нередко усевшись и по двое, да ещё и перекинув через круп какие-то связанные чемоданы или мешки. Но и в церквях, вопреки всему, народу хватало — шли службы. Тут к окну, у которого сидел Джеймс, подошли двое работников паба с лестницей и какими-то досками. Через пару минут их рабочая суета закончилась тем, что они начали заколачивать окно доска за доской. — Привет, старина! Олдридж перевёл свой взгляд на подошедшего: — А, Ларри, рад тебя видеть в это тревожное время! Ты, что же, не вывез семью из Мельбурна? Барнс утвердительно кивнул, усаживаясь напротив. — Уже, старина. Ещё ночью. Сумел уговорить Лиззи, что она сможет попасть на праздничную службу и в деревенской церкви, а в городе оставаться слишком опасно. Джеймс удивлённо поднял брови: — Не понял тогда, а сам-то ты здесь что делаешь? Ларри поморщился: — Женщины! Ты же знаешь! Отказывалась уезжать без всякого барахла, которое не влезло в нашу повозку. Вот наотрез! Оно ей очень-очень надо срочно-срочно, да, и, потом, а вдруг прилетит русский снаряд и всё наше добро пропадёт?! Олдридж усмехнулся: — И ты сейчас выполняешь поручения любимой жены, я так понимаю? Он указал на пинтовую пивную кружку в руках собеседника. Ларри вновь поморщился: — Да, ну его, это всё. Все словно с ума сошли. Спасайся! Идиотизм. В конце концов, от Мельбурна до русских полсотни старых добрых имперских миль, их орудия никак не могут добить до нас. Мы реально боимся только их авиации и бомбёжек, но ничего этого пока нет. Могу я хоть горло промочить с дороги? Джеймс одобрительно кивнул: — Вот два настоящих дела для мужчины — спасти мир и промочить горло. Оба рассмеялись и отсалютовали кружками. Отпив пенный напиток, Олдридж поинтересовался: — И что ты обо всём этом думаешь, как бывший военный моряк Его Величества? Русские действительно будут бомбить Мельбурн? Тот пожал плечами: — Захотят — будут. Не захотят — не будут. Авиацией хоть сейчас. Из орудий — нет, не достанут. Разве что достанется какому-нибудь Джелонгу. Вот их, действительно, могут накрыть. Так что я бы на месте местных точно бы вывез оттуда семьи и добро. — И твой прогноз? Ларри промокнул усы от пены и развел руками: — Что я могу сказать? Я не адмирал и не член парламента. Возможно, русские нам предъявят ультиматум и выдвинут условия прекращения войны. И мы их явно подпишем. После ухода англичан, русским никто не помешает и власти это всё прекрасно понимают. Австралийский флот слишком слаб и четверти часа серьезного боя с русскими ему не пережить. * * * БРИТАНСКАЯ ИМПЕРИЯ. АВСТРАЛИЯ. МЕЛЬБУРН. БУНКЕР ПАРЛАМЕНТА. 25 декабря 1921 года. Полковник сэр Арчибальд Вейгалл откровенно томился, сидя на стуле с высокой спинкой. Тяготил его сегодня имперский стиль, ничего с этим не поделать. Всё началось ещё вечером, когда к нему, губернатору Южной Австралии, едва вернувшемуся в Мельбурн из Аделаиды, уже под покровом ночи, прибыла делегация из трёх человек. Среди них Уильям Хьюз был особенно красноречив. Официально они «неофициально» прибыли поблагодарить его за успешную оборону Аделаиды. Официально, но секретно, они прибыли с миссией от Короля. Сэру Арчибальду предлагалось срочно принять пост генерал-губернатора Австралии. Признаться, его не слишком обрадовала перспектива в сложившихся обстоятельствах, но его горячо заверили, что всё это сугубо временно, возможно даже, всего-то на несколько дней, максимум на пару месяцев. Мол, в Лондоне очень просили проявить патриотизм и подставить плечо здоровым силам. И, даже намекали, что САМ лично выбрал его кандидатуру. И что делать-то ему ничего не придётся. Только лишь «олицетворять». Всё уже решено и подготовлено кем надо. Ему была явлена даже Высочайшая бумага, содержащая литые золотом истории слова: «Сэр Арчибальд Вейгалл, словами Хьюза с Вами будет говорить Империя». Впоследствии выяснилось, что на пост нового генерал-губернатора Австралии горячо претендовал как раз сам Уильям Хьюз, но, как опытный политик он, когда убедился в том, что родившегося в Австралии не назначат генерал-губернатором Австралии даже в такой чрезвычайной ситуации, решил спешным порядком предложить кандидатуру Вейгалла. Уж, у него-то с местом рождения было всё в порядке, да и все остальные послужные характеристики были прекрасными. Что ж, он дал согласие. Он приехал с ними во Дворец Виктории, где временно, до окончания строительства Канберры, располагались парламент и правительство Австралийского Союза. И вот он сидит сейчас в подвале Парламента на стуле с высокой тяжёлой спинкой. Сидит и ждёт чего-то.