— Послушайте, из вас никто не брал две банки сгущенки? — спросил вдруг Иноземцев и напряженно посмотрел на всех присутствующих офицеров. — Кирилл, ты нас достал своими подозрениями! — возмущенно воскликнул Крутихин. — Сегодня в ящике было двадцать банок, сейчас посмотрел, двух банок нет. — Крысы не могли их увести? — предположила Беленко. — Нет, это не крысы, — решительно заявил Самойлов. — А кто же? — тихо поинтересовался Иноземцев. — Скоро узнаем, — загадочно усмехнулся подполковник Самойлов, обильно поливая плов на своей тарелке кетчупом. Глава XII В ночь разыгрался шторм. Море бесновалось так, что страшно было подойти к берегу. А порывы ветра были настолько сильными, что трудно было устоять на ногах. Офицеров-полярников это особенно не беспокоило, поскольку они жили в сравнительно комфортных условиях бункера. Но очередное происшествие существенно осложнило работы по дезактивации снарядов с ОВ. Утром Иноземцев, который вставал всегда раньше всех, чтобы подготовиться к сеансу радиосвязи, за завтраком объявил всем: — Товарищи офицеры, новая вводная: мы остались без света. — Как без света? — удивился Булавин, — а это что? — он указал на горящие над столом лампочки. — Упал ветряк. Электроэнергии в аккумуляторах хватит на несколько часов, насколько, не знаю. — Ну что же, этим жизнь и интересна, — с наигранной веселостью воскликнул Крутихин. — Классика! Теперь наша бытовуха полностью соответствует параметрам «жизнь на диком необитаемом острове». — И как будем выходить из положения? — поинтересовалась Беленко. — Движок у нас есть, но он слабенький, — пояснил Крутихин, — его мощности хватит только на несколько лампочек. На столовую и на склад со снарядами. Даже полностью на всю площадь этажей не хватит. Будем экономить. Булавин быстро допил кофе, вышел из бункера на поверхность. Остальные члены группы последовали за ним. Ветряк, словно поверженный монстр, лежал на земле. Стойка ветряка была целая, а нижний конец его, словно вырванная из тела основания кость, демонстрировал круглый комок из щебенки и цемента. — И что, восстановить его уже нельзя? — спросила Ольга Вячеславовна, стоя рядом с Булавиным. — Можно, — усмехнулся, Булавин, — но для этого надо вызывать сюда бригаду строителей и специалистов с техникой. Со всеми согласованиями, приготовлениями и восстановлением это займет не меньше месяца. Да надо еще деньги на это где-то найти. — Понятно, — вздохнула Ольга Вячеславовна, — будем приспосабливаться. — Значит так, товарищи офицеры, — Подполковник Самойлов, до этого молчавший, громко вдруг объявил, — в связи со сложившимися обстоятельствами капитан Крутихин переходит в мою команду для выполнения поставленной передо мной задачи. Вдвоем с Иноземцевым мне будет сложно… — Товарищ подполковник, разрешите! — Булавин еле сдержался, чтобы не нагрубить Самойлову. — Во-первых, Иноземцев и Крутихин мои подчиненные, которые решают задачу, ради которой мы сюда и приехали. Во-вторых, если вам так необходим мой человек для решения какого-то загадочного государственного задания, то свяжитесь с моим руководством. Если они мне прикажут, пожалуйста. Мы люди военные, привыкли действовать по прямому приказу непосредственного начальника. — А в-третьих, товарищи подполковник, — вмешалась Беленко, — по утвержденному регламенту, для безопасного обеспечения работ по дезактивации ОВ необходимо четыре человека. Мы и так работаем втроем. А вдвоем работать я отказываюсь. — Хорошо, — зловеще промолвил Самойлов, — я буду вынужден доложить руководству Генштаба о сложившихся обстоятельствах и о вашей позиции по отношению к вопросу государственной важности. — Самойлов круто развернулся, пошел в направлении бункера. — Он что, дурак?! — возмущенно воскликнул Крутихин. — Де нет, здесь подходит другой термин, — сказал Булавин, — самодур. — Пойдемте работать, Ульрих Романович, — спокойно объявила Беленко, посмотрев на часы. Вначале работы выяснилось, что лифт в шахту не работает: мощности движка не хватает. Гидроксид натрия в тяжелых ящиках пришлось переносить вниз по хлипким ступенькам винтовой лестницы. Втроем, Булавин, Крутихин и Иноземцев, за три часа перенесли все ящики. Самойлов в это время с фонариком, прогуливался по темным коридорам бункера. Когда все закончили, Крутихин, вытирая пот с лица, спросил Булавина: — Ульрих Романович, а почему вы не попросили господина подполковника помочь нам? — Это же не входит в его функциональные обязанности, — с усмешкой объяснил Булавин. — Белая кость, значит? У нас таким «господам» в училище темную устраивали, — зло сообщил Крутихин. — Значит, ему никто никогда не устраивал темную. Ладно, — Ульрих Романович повернулся к Иноземцеву, — спасибо за помощь Кирилл, — Иди, тебе пора готовить обед. — Обед сегодня позднее будет, — хмуро сообщил радист. — Ольга Вячеславовна, может, тогда поработаем без перерыва. Время все равно уже двенадцатый час. — Хорошо, будем работать до упора, сколько сил хватит, — согласилась женщина-химик. Крутихин завел движок, переоделись в химзащиту, вошли на склад со снарядами. Без перерыва работали четыре часа, и только, когда у мужчин начали от усталости дрожать руки, Беленко велела прекратить работу. Первыми душ, как всегда, приняли мужчины. Крутихин быстро обмывшись, оделся и ушел наверх, сказав, что надо помочь Иноземцеву укрепить радиомачту. Булавин одевался медленно, в это время в душе была Беленко. — Ульрих, — вдруг громко позвала Беленко, — подайте мне полотенце и мое белье. Оно лежит на скамейке. Булавин прошел на «женскую половину», нашел на лавке мохнатое полотенце и белье в целлофановом пакете, взял все это, осторожно подошел к душевой кабине, посветив фонариком. За простынею увидел стройный силуэт женской фигуры. — Вот, возьмите! — осторожно, стараясь не смотреть в пространство душевой кабины, просунул стопку белья и полотенце через щель между простыней и выступом душевой кабины. — Спасибо. — Женщина стала одеваться в душевой кабине. — Вы меня подождете? — Конечно, подожду, — Ульрих Романович вдруг ощутил непривычное волнение. Такое волнение он испытывал давно, двадцать пять лет назад, когда ходил на свидание к Лиане. Черт! внутренне одернул себя Булавин, так недолго скатиться до уровня Крутихина. — Посветите мне, Ульрих, — раздался женский голос из душевой кабины. Ульрих Романович направил луч фонаря на шторку, прикрывавшую кабину. Ольга Вячеславовна вышла из душевой кабины. Она была в черных лосинах и черном свитере и была сейчас похожа на девочку-подростка. — Спасибо, что дождались меня, — женщина улыбнулась, — а то одной подниматься по этой жуткой лестнице… — Боитесь темноты? — Нет. У меня, после того, как я увидела эту стаю крыс на человеческим скелете…, в общем я никогда еще не испытывала такого отвращения. — Ученые-футурологи говорят, что после термоядерной войны на земле останутся только крысы и тараканы. Они подошли к винтовой лестнице, стали осторожно подниматься наверх. Ступеньки были железные, решетчатые, но некоторые прогнили от сырости и шатались. Идти по ним в темноте — экстрим. И, хотя Ульрих Германович поднимался медленно, женщина начала от него отставать. Он дождался ее. — Давайте руку, Ольга, — предложил он. Ольга Вячеславовна протянула руку. Женская ладонь была маленькой и теплой. — Вы знаете, Ульрих, термоядерная война — это не самое страшное для человечества. — А что тогда страшнее? — В период ядерной зимы человек может выжить под землей. Сейчас такие технологии уже есть. Современная наука уже разработала такие вещи, которые пострашнее атомной бомбы. — Какие, например? — они вышли на первый этаж, и Булавин отпустил руку Ольги Вячеславовны. — Например, биологическое оружие. Сейчас во многих странах есть секретные лаборатории, где выводятся вирусы, против которых невозможно разработать противоядие. Выводится, например, какой-то новый штамм и его вбрасывают на территорию противника. Внешне в такой стране ничего не изменяется: работают предприятия, транспорт, люди развлекаются, влюбляются, женятся, в общем, живут обычной жизнью. Затем в стране разражается очередная эпидемия гриппа, которая выкашивает людей тысячами. Находят какое-то средство от новой заразы. Больные вроде вылечиваются, но потом вдруг выясняется, что у этих людей исчезает репродуктивная функция. И народ в стране постепенно естественным образом исчезает. — Но ведь разработчики такой гадости и себя подвергают опасности. Вирус не интересует, какое у тебя гражданство. — Это вы скажите политикам. Они думаю так: я контролирую процесс, значит, я могу управлять миром. Интересно, а что это здесь происходит? Булавин и Беленко вошли в кухню-столовую, где они ожидали увидеть остальных членов группы, однако помещение было пустое. Пахло борщом, на столе лежали ложки и вилки, которые уныло освещали две лампочки. — Куда все делись? — удивленно воскликнула Беленко. В кухню стремительно вошел Иноземцев, огорошил новостью: — Поймали шпиона! — Какого шпиона?! — Беленко и Булавин удивленно воскликнули одновременно. — Он там, наверху, — Иноземцев показал рукой на выход из бункера, — с ним сейчас Самойлов.