Правда? Вот так просто и легко? Буквально за несколько дней? А она? Она влюбилась или поддалась его виртуозным манипуляциям и тщательно отрицаемому запретному влечению, которое испытала, когда читала письма Мириам? – Сколько времени разлагается тело? – вопрос срывается с ее губ быстрее, чем Анна успевает осознать, что только что дала Алану повод для подозрений. – От двух до четырех лет, если тело захоронено без гроба, а прямо в землю, – спокойно рассказывает Флеминг. На его лице, как обычно, ни одной подсказки. – Удивительная осведомленность, – затаив дыхание, отзывается Аннабель. – В моих книгах часто совершаются убийства, Эни, – иронично замечает Флеминг. – Или ты думаешь, что я намеренно не давал Бенсону подохнуть, выжидая, пока истлеет труп Мириам, захороненный на ферме? А теперь, когда срок истек, решил поспешить с продажей места сокрытия преступления? Проходящая мимо дама с пуделем оглянулась на Алана и ускорила шаг. Аннабель нахмурилась, не спеша с ответом. Возможно, он специально провоцирует ее, используя пренебрежительный тон как защиту. – Ты знаешь, что по костям скелета тоже можно идентифицировать личность? – равнодушно произносит Алан. – Кислота и огонь избавляют от такого риска. Если бы я убил жену, а потом инсценировал ее исчезновение, никто и никогда бы не нашел ни малейшей улики. – Никто и не нашел. – Анна скользит по бесстрастному красивому лицу сканирующим взглядом. – Ни малейшей улики. Дело закрыто. Мириам Флеминг официально признана мертвой. Ты вне подозрений и наследуешь все ваше общее имущество и то, что досталось бы ей после смерти отца. Пора обналичить капитал, пока не появились другие наследники. Кстати, я ведь племянница жены Камерона, а значит, тоже могу претендовать. – Не можешь. – Качнув головой, Алан подходит вплотную, берет пальцами ее подбородок и тянет вверх, заставляя запрокинуть голову. – Есть завещание, Эни. Тебя в нем нет. Наклонившись, он проводит губами по ее губам, шумно вдыхает. Его ноздри раздуваются, зрачки полностью заполняют радужку, и Анна с изумлением понимает, что он возбужден. Очень сильно, судя по внушительной твердости, упирающейся в ее бедро. Кого вообще заводят разговоры о смерти, гниющих трупах и наследстве? Она собирается спросить его об этом, но ее затыкает горячий язык, жадно ворвавшийся в приоткрытый рот. Глухой мужской стон вибрирует на ее губах, крепкие ладони властно сжимают талию, привлекая ближе к мужскому напряженному телу. Он целует ее неистово, страстно и совершенно бесстыдно. Распущенно, грязно, на глазах у прохожих. Всасывает ее язык, терзает губы и, приподняв за бедра, толкается твердым пахом, хрипло стонет, окончательно потеряв контроль. – Хочу тебя, – на секунду прервавшись, порочно шепчет он, и Анну обдает жаром, все волоски на теле встают дыбом. По спине несется табун мурашек, внизу живота разливается лава, между ног становится горячо и влажно. Он снова целует ее, а она отвечает, цепляясь за его каменные широкие плечи. Несдержанно, одержимо, отчаянно, дико, необузданно. Безумно и совершенно бездумно. И вновь дорога до дома стирается из ее памяти. Хлопок входной двери, сорванная одежда, голодные поцелуи, тяжелое дыхание, рваные стоны. Они трахаются прямо на полу в прихожей, среди вороха тряпья и сброшенной впопыхах обуви. Первый раз быстро и жестко, болезненные резкие толчки и бешеный кайф. Стремительный мощный оргазм вырубает ее полностью, и девушка приходит в себя уже на постели, распятая под тяжелым мужским телом, ноги закинуты ему за спину, пятки упираются в яростно вбивающиеся в нее ягодицы. Анна кричит, кончая во второй раз, в третий у нее садится голос, и она прекращает считать. К тому моменту, когда он наконец затихает, с глухим рычащим стоном взрываясь внутри ее тела, Аннабель настолько обессилена, что не в состоянии двигаться. Алан скатывается с нее и вытягивается рядом, закуривает сигарету, зная, что сейчас она его не сможет отчитать. Потом он звонит в доставку готовой еды, заказывает роллы и лапшу. Снова курит. Смотрит на нее сквозь серый туман, заботливо прикрывает одеялом, обводит пальцем контур ее губ, трогает губы, язык. Тушит сигарету и заменяет палец своим языком. Он горький, весь пропах дымом, глаза Анны щиплет, по щекам стекают слезы, в сердце рождается адская боль, которой нет объяснения. – Я тебя люблю, – шокированно осознает она, когда мужчина отстраняется. Все вопросы резко отпадают, и никакие объяснения становятся не нужны. – Я знаю, – говорит Алан, нежно погладив ее по щеке, вся тьма его глаз улыбается ей. – Знаю, милая, – повторяет тише и, прислонившись лбом к ее лбу, тяжело вздыхает. Анну охватывает внезапная паника. Он огорчен? Разочарован? Почему в его словах столько пронзительной печали? – Я не жду, что ты полюбишь меня так же, как Мириам. Я ни на что не претендую, – торопливо бормочет Аннабель, по-своему поняв его реакцию на импульсивно сорвавшееся признание. – А как же тело, тлеющее в земле Бенсонов? – В его голосе слышится ирония. – Забудешь о своих подозрениях во имя любви? – Прости, я сказала глупость. – В парке или сейчас? – Подняв голову, Алан выжидающе смотрит в широко распахнутые глаза. – В парке, – твердо отвечает Аннабель. Коротко кивнув, он резко встает с кровати и быстро выходит из спальни. Анна слышит, как хлопает дверь ванной комнаты, следом раздается шум воды. Пока ее любовник принимает душ, она думает о том, как жить дальше и каково это – жить, одержимо и отчаянно любя Алана Флеминга. Пару минут спустя, так ничего и не придумав, Аннабель заставляет себя сползти с постели. Она шагает прямиком в ванную, заходит внутрь и, открыв стеклянную дверцу кабинки, встает под горячие струи рядом с ним. Он улыбается, протягивая ей флакон с гелем и мочалку. Затем поворачивается спиной, недвусмысленно давая понять, что от нее требуется. Облегченно выдохнув, Анна берется за дело. Может быть, не так уж и страшно жить, любя Алана Флеминга. Может быть, у нее получится быть сильнее… Хотя бы наполовину сильнее, на четверть, на процент? Может быть, мужчина, покоряющий скалы, не так непробиваем, как считала Мириам? Может быть, она сломала его? Кто-то из них должен был разбиться, чтобы второй наполнился до краев. Может быть, еще есть шанс склеить осколки? Запустить новый цикл… неизбежного разрушения. После быстро съеденного ужина они снова ложатся в постель. Впервые за проведенные здесь ночи Алан вырубается, едва опустив голову на подушку, а Аннабель никак не может заснуть. Ее переполняют чувства и хаотично мечущиеся в голове мысли. В полумраке спальни она рассматривает умиротворенные черты мужского лица, изучает невесомыми прикосновениями пальцев, замирая от оглушительных эмоций. Во сне Алан выглядит моложе, мягче и еще красивее. Склонившись над ним, Анна нежно целует его губы, покрытый жесткой щетиной подбородок, скулы, нос, глаза, брови, высокий лоб, проводит ладонью по растрепанным коротким волосам. Он спит крепко, дыша глубоко и ровно, спит так, словно его никогда не мучают кошмары, а она отчаянно боится уснуть и увидеть свои. «Мне так жаль, Эни. Так жаль…» – шелестит тихий шепот. Сердце пропускает удар, холод сковывает изнутри, струится по коже. Волосы на затылке встают дыбом. Аннабель вздрагивает, вскидывая голову, и с ужасом всматривается в расплывчатый женский силуэт, зависший над полом в проеме открытой двери. «Я еще не сплю!» – мысленно кричит Анна. Призрак печально улыбается, качая головой и глядя на нее пустыми глазницами. Мириам… Это она. Она снова пришла. Ночная рубашка, пропитанная кровью, висит на ней лохмотьями, черные волосы струятся по костлявым плечам, на шее темный след от веревки. – Чего ты хочешь? – хрипит Аннабель, едва дыша от леденящего страха. Мириам протягивает к ней руки. Ее ладони все в запекшейся крови, на запястьях уродливые рваные раны. «Я буду с тобой всегда», – раздается гулкий шепот, эхом отлетая от стен. Анна в ужасе дергается назад, упираясь спиной в изголовье кровати. Ее всю трясет, холодный пот струится по спине, зубы стучат, сердце бешено колотится, в ушах стоит звон. Это не по-настоящему. Ее нет. Кошмар. Очередной кошмар. Она уснула и не заметила. – Эни? Эй, детка, посмотри на меня, – встревоженный голос Алана звучит словно издалека. Вспыхнувший свет прикроватного светильника резко бьет по глазам. – Что случилось? Ты вся трясешься… Эни, не молчи. Скажи что-нибудь! – Он порывисто обнимает ее, прижимая к горячей груди. Близкое биение его сердца несет утешение, избавляя от ледяных оков панического ужаса. – Она была здесь. Мириам… – разрыдавшись, сбивчиво отвечает Аннабель. – Я думала, что она хотела меня убить… Я ошиблась. Мириам показала, как она умерла. Она мне показала… – Что за безумный бред, Эни? – Крепко сжав ее лицо в ладонях, Алан уверенно смотрит в наполнившиеся слезами глаза. – Тебе приснился плохой сон. Здесь никого нет. Только мы с тобой. Слышишь меня? – У нее на шее был след от веревки, запястья перерезаны, – мотая головой, всхлипывает Аннабель. – Она мертва, мертва… – Эни, тихо. Успокойся! – Он встряхивает ее за плечи, пытаясь привести в чувство. – Моя рубашка… моя рубашка. Мое имя… Анна. Анна, – горько всхлипывая, повторяет Аннабель. Флеминг застывает, лицо становится мертвенно бледным. Он сам сейчас напоминает призрак. – Что они с нами сделали, Алан? Что они сделали? – уронив голову ему на плечо, обессиленно плачет она. В ее памяти внезапно возникает образ молодой женщины с коляской, которую Аннабель видела в парке. Вот она останавливается, наклоняется, берет ребенка на руки, целует в пухлую щечку, нежно улыбается. «Пора искупаться, Тим», – говорит незнакомка и идет к пруду, заходит в воду по колено, по пояс… – Нет! – яростно кричит Анна, бросаясь следом и внезапно останавливается как вкопанная. Откуда взялся пруд? В парке нет никакого пруда, а девушка с коляской не останавливалась. Оба раза она прошла мимо. – Что со мной происходит, Алан? – снова очутившись в постели, обреченно шепчет Аннабель. Его нечитаемый взгляд замер на ее лице, губы плотно сжаты. – Я схожу с ума? – Ты не сходишь с ума, Эни. Это усталость, – произносит он, четко выговаривая слова. – Ты почти не спишь. Я знаю, что тебя пугает, Эни. Но чем больше ты боишься кошмаров, тем ярче и навязчивее они становятся. – Научи меня не бояться… – несчастным голосом умоляет Анна. Алан обнимает ее за талию и укладывает рядом с собой. – Сны, даже самые ужасные, – это просто сны. Сами по себе они не несут опасности. Ты наделяешь их силой, впуская в свою реальность, – говорит он, целуя Аннабель в темноволосую макушку. Она плотно жмется к нему в поисках тепла и защиты. В его объятиях безопасно и уютно, но он редко дарит их ей – просто так, не во время секса. Алан не привык делиться, словно ему незнакома обычная близость без интимного подтекста. – Ты возьмешь меня с собой в горы? – сонно спрашивает Аннабель, начиная потихоньку дремать. – Ты правда этого хочешь? – в его голосе слышится удивление, подтверждающее ее догадку. Мириам никогда не разделяла интересы мужа. Не читала его книги, не ходила с ним в горы и не желала мириться с тем, что не она одна является главной страстью Алана Флеминга. Наверное, ее можно понять. Любовь – эгоистичное и жадное чувство. Анна же не хотела делить, ей нравилось делиться. Она готова отдать Алану все, что есть у нее, ничего не прося взамен. Любовь – это наивное и глупое чувство. – Сверху многое видится иначе, – произносит Аннабель недавно брошенную Аланом фразу и проваливается в глубокий спокойный сон без кошмаров. * * * Утром Анна встает еще до рассвета, полная сил и в отличном настроении. Все-таки это невероятное ощущение – засыпать и просыпаться в крепких мужских руках, чувствовать надежное тепло, слушать биение его сердца, дышать в унисон. Соскочив с постели, Аннабель на цыпочках ускользает из спальни, бесшумно прикрыв за собой дверь. Алан все еще спит, и тревожить его сон ей совсем не хочется. Ему тоже нужен отдых, а она с радостью возьмет все домашние хлопоты на себя. Девушку переполняет энергия и желание направить ее запас в положительное русло. Например, приготовить завтрак любимому мужчине. От чистого сердца и в качестве моральной компенсации за то, что выслушивал ночью ее бред. В свете нового, приятно начавшегося дня все случившееся ночью кажется размытым темным пятном. Как правильно сказал Алан: «Сны, даже самые ужасные, – это просто сны». Она не пустит их в свою реальность, не позволит страху взять свой разум под контроль. Быстро умывшись и почистив зубы, Анна влезает в удобные джинсовые шорты и свободную футболку, после чего спешит на кухню. Ревизия холодильника выявляет острый дефицит продуктов, а точнее – их полное отсутствие. Эта проблема легко решается. На углу улицы работает круглосуточный супермаркет с доставкой товаров на дом. Ей даже из дома выходить не придется. Осталось только найти мобильный телефон, чтобы быстренько сделать заказ. А вот здесь как раз и происходит заминка. Ни в гостиной, ни на кухне, ни в сумочке, ни в карманах пальто его нет. Она заглядывает в спальню, тщетно пытаясь вспомнить, когда в последний раз держала мобильник в руках. На прикроватных тумбочках пусто, под подушкой тоже. Может быть, он выпал, пока они с Аланом кувыркались на полу? Осененная этой мыслью, Анна возвращается в прихожую, проверяет все места, куда мог завалиться злосчастный гаджет. Никаких следов. Не на улице же она его потеряла! Можно поступить гораздо проще и набрать свой номер с телефона Алана, но тогда его придется разбудить… Нет, никого будить она не будет. Раздосадовано закусив губу и проклиная свою рассеянность, Аннабель направляется в кабинет Флеминга. В отличие от нее, Алан всегда хранит вещи на своих местах, ничего никогда не теряет и не забывает. У него даже книги в шкафу расставлены в алфавитном порядке, а в гардеробе рубашки разложены по цветам. Аккуратный и умеющий позаботиться о себе мужчина – это очень сексуально. Особенно если он еще и готовит феноменально и не чурается привести в порядок вещи своей безалаберной гостьи. Открыв дверь кабинета, Анна еще с порога замечает на столе заряжающийся айфон Алана на специальной подставке. И, разумеется, он заблокирован. На открытом ноутбуке тоже установлен пароль. Анна наугад набирает несколько простых комбинаций и, в очередной раз тяжело вздохнув, плюхается в удобное офисное кресло. Крутится в одну сторону, в другую, потом, резко притормозив, без всякой цели протягивает руку к ящику стола. Ее телефона там точно нет. Простое женское любопытство, которое не суждено утолить, потому что ящик заперт. И первый, и второй, и все остальные. Странно… Что такого может храниться в столе, чтобы заморачиваться с замками? Она же точно помнит – ящики были открыты, когда Алан предложил Анне посмотреть документы на развод. Нахмурившись, девушка поднимает ноутбук, подставку для телефона, вытряхивает из канцелярского стаканчика все содержимое и не находит ничего похожего на ключ. Анна даже под кресло заглядывает и в урну… Мало ли. Фантазия у Алана богатая, наивно ожидать от него стандартных решений. Почему-то вспоминаются исчезнувшие со стен эскизы к «Индиго». Высохший старый каштан, затянутый тиной пруд и скрывающийся за коваными воротами мрачный дом с темными окнами… И хотя их сейчас нет, ее охватывают те же тревожные тяжелые ощущения, что и тогда. Может, в них причина участившихся кошмаров? Не поэтому ли Алан поспешил убрать эскизы подальше? Побеспокоился о спокойствии впечатлительной гостьи. На него это похоже. У Алана отлично получается заботиться о ней, беречь, баловать, кормить, развлекать, выгуливать, исполнять желания, доставлять удовольствие. Анне вдруг резко становится не по себе, но она гонит прочь лезущие в голову сравнения с любимым домашним питомцем. В том, что Алан видит в ней желанную женщину, нет никаких сомнений. Откинувшись на анатомическую спинку, Аннабель задумчиво осматривает кабинет, и ее взгляд случайно цепляется за незаконченный горный пейзаж. Вчера утром Анна видела, как Флеминг поправлял картину, а сегодня она снова висит криво. Выскользнув из кресла, Аннабель в три шага преодолевает расстояние до стены и, взявшись за края рамы, пытается выровнять по центру. У нее почти получается, но картина оказывается слишком тяжелой и в какой-то момент едва не выскальзывает из ее рук. Анна чудом удерживает работу неизвестного художника от падения, но все внимание девушки сосредотачивается на металлической панели с цифровым электронным табло, что скрывалась за горным пейзажем. Сейф. У Алана в стене съемного лофта сейф. В этом же нет ничего запредельного? У многих есть сейфы. Сейфами сейчас никого не удивишь. Тем более квартира сдается, жильцы постоянно меняются, и сейф здесь, как и в любой гостинице, вещь необходимая для безопасности личных вещей постояльцев.