Вечером Джулии стало совсем одиноко. Она зажгла свечу в память о Грейс и поставила на подоконник. Ей не хотелось работать над планом диссертации, не хотелось читать и слушать музыку. Побродив из угла в угол, Джулия потушила свечу и улеглась в свою узкую, неудобную кровать, пристроив рядом с собой плюшевого кролика. Засыпая, она решила, что примет от Эрона бесплатный авиабилет. Нужно уметь принимать подарки, когда их делают искренне и от чистого сердца. А неоправданная гордость называется совсем по-другому — гордыней. Джулия искренне надеялась, что не подвержена этому греху. * * * Одинокая пятница сменилась одинокой субботой. Джулия уже привыкла, что по субботам они с Полом куда-нибудь ходили или просто гуляли по городу. Но Пол по-прежнему был в Принстоне. Лучший способ скоротать этот длинный субботний день — поработать над планом диссертации. Но дома сидеть не хотелось, и Джулия отправилась в профессорский библиотечный отсек. Втайне она надеялась, что Габриель снова заглянет туда. Потом она вспомнила брошенную им фразу: «Увидимся в среду… если я буду здесь». Что бы там Рейчел ни говорила, действительно, откуда ей знать все стороны жизни брата? Велика вероятность, что у Габриеля все-таки есть любовница по имени Полина. Она вспомнила рингтон, который он установил на номер этой Полины. Биг-Бен. Может, Полина — англичанка и живет в Лондоне? Или причина выбора рингтона была другой? Джулия полезла в Википедию и нашла там кучу сведений о Биг-Бене, ни одно из которых не дало ей подсказки. Что поделаешь, Википедия — не оракул. Напрасно Габриель считал Джулию наивной. Да, она была и пока оставалась девственницей. Но в день их первой встречи он был уже далеко не девственником. Тогда что же ее так задело позавчера? Она не знала, как обстоят дела с сексом у Пола. Может, для этого доброго верзилы занятия наукой действительно интереснее занятий сексом. Джулию всегда коробило от выражения «заняться любовью». А вот Габриель явно не отказывал себе в плотских наслаждениях. Но одно дело — предполагать это, и совсем другое, когда человек во всеуслышание заявляет, что ищет в «Лобби» женщин для траханья. Она попыталась представить Габриеля с Полиной и любой другой женщиной, попыталась представить, как сплетаются их тела, как Габриель исследует тело этой женщины глазами, руками и губами. Вот он в экстазе выкрикивает имя своей «одноразовой подружки», поднимаясь и опускаясь над нею, а потом замирает… Его душа соединялась с другой душой. Но способна ли такая подружка полюбить Габриеля? Быть доброй к нему? Хочет ли она, чтобы он стал лучше? Или ей нужны лишь его тело и животная страсть? Что эта безымянная девушка или женщина видела в его глазах? Огонь желания, огонь страсти и больше ничего? Наверное, она считала Габриеля сильным, здоровым мужчиной. Идеальным самцом. А знала ли она, что душа у него искалечена и нуждается в исцелении? Вряд ли. «Одноразовые подружки» такими вопросами не задаются. Им нужно впиться в мужчину своими длинными острыми ноготками, опутать страстью и высосать все, что возможно. Картина получилась слишком яркой, и теперь Джулия не знала, как остановить поток мелькавших сцен. Ее больно задевала мысль о незнакомых женщинах и девушках, согревавших постель Габриеля. И все ли они «одноразовые»? А вдруг есть та, что далеко не один раз согревала ему постель? Эта мысль была для Джулии особенно мучительной, потому что она сама хотела стать его девушкой. Его женщиной. Навсегда. Однако тягостные мысли, порождающие мучительные картины, которые в свою очередь порождали новые тягостные мысли… не помешали Джулии надеть зеленый кашемировый свитер Габриеля. Потом она с удовольствием зарывалась носом в мягкую пушистую шерсть, вдыхая его запах. Она даже обнимала себя за плечи, воображая, что это его руки. Это была единственная доступная ей близость. Сегодня она слушала не «Кроличьи песни», а альбом Яэль Наим. Джулии очень понравилась ее песня «Far Far». Знала бы мисс Митчелл, какими своевременными оказались слова этой песни! Большую часть из своих двадцати трех лет она терпеливо ждала, когда же судьба ей улыбнется, храня надежды и мечты в глубине души. Но скоро, совсем скоро настанет день, когда она собственной рукой подтолкнет события. Песни Яэль успокаивали, отвлекали от тягостных мыслей. Джулии хорошо работалось под эти мелодии, и она не заметила, что засиделась почти до закрытия библиотеки. Выйдя на улицу, Джулия поплотнее засунула в уши наушники и включила iPod. Ей не хотелось слушать звуки вечернего города. Она прошла мимо лотка, торговавшего хот-догами. Наверное, Габриель прав и нельзя мучить свой желудок такой пищей. Она решила совместить еду с питьем, купив большой пластиковый стакан мангового коктейля, куда, помимо мангового сока, было добавлено немало других вкусностей. Стакан имел надежную пластиковую крышку, из которой торчала трубочка. Идеальная конструкция для желающих подкрепляться на ходу. Джулия шла, потягивая коктейль и продолжая мысленно шлифовать абзацы плана. Неожиданно ее окликнули. Она подняла голову и увидела Этана. Как всегда, перед «Лобби» выстроилась очередь из желающих туда попасть. — Привет, Этан! — поздоровалась она, вытаскивая наушники. Вышибала жестом подозвал ее: — Привет, Джулия. Спасибо, что помогли мне тогда с посланием для моей Рафаэлы. Ей понравилось. — Если бы Этан мог краснеть, то сейчас наверняка покраснел бы. Глаза у него радостно сияли. — А она теперь учит меня итальянскому, — широко улыбаясь, сообщил он. Джулия искренне порадовалась, что у этого человека и его девушки все хорошо. — Смотрю, у вас опять целая толпа жаждущих попасть внутрь, — сказала она, кивая в сторону очереди. — Чтобы пропустить их внутрь, надо сначала кое-кого вышибить изнутри. — Там что, кто-то расшумелся? — Не кто-то, а ваш приятель. Упился до безобразия. Бармен уже отказывается ему наливать. Теперь я должен запихнуть его в такси и отправить домой. «Значит, Габриель никуда не уехал, — удивленно подумала Джулия. — А как же Полина?» — Когда я в прошлый раз пытался выставить его из зала, он накинулся на меня с кулаками. Вот я и дожидаюсь сменщика. Как только придет, сразу отправлюсь выпроваживать мистера Эмерсона. Тогда он мне чуть в челюсть не заехал. Сегодня я церемониться не буду. Если добром не уйдет, вызову полицию. — Этан умоляюще посмотрел на Джулию: — Слушайте, а может, вы уговорите его уйти без скандала? — Вы что, шутите? — отчаянно замотала головой Джулия. — Он меня и слушать не станет. Я ведь ему даже не приятельница. — Судя по прошлому разу, я бы так не сказал, — пробормотал Этан. — Я вас понимаю. Вы ведь не из тех, кто шастает сюда, — добавил он и посмотрел на часы. Джулия переминалась с ноги на ногу, потягивая коктейль. Она же обещала Рейчел присматривать за Габриелем. «Присматривать, но не пасти. Какое мне дело до пьяного профессора Эмерсона? Не я его сюда привела, не я напоила. Я могу спокойно уйти… А вдруг он устроит скандал? Они вызовут полицию, и Габриель, чего доброго, попадет за решетку. Он все эти дни был очень внимателен ко мне. Нет, я не могу уйти и бросить его здесь». — Я попытаюсь с ним поговорить, — неуверенным тоном произнесла Джулия. — Не хочу, чтобы его арестовали. — Вот и я не хочу. Мы ценим наших VIP-гостей. Стараемся делать все, чтобы они были довольны. Но у нас тоже есть правила. Уж не знаю, сколько двойных порций «Лафройга» он в себя влил. Бармен сказал, что больше не нальет ему ни капли. Может, он прислушается к голосу разума и согласится поехать домой и хорошенько проспаться? Этан отцепил бархатный канат, пропуская Джулию. Она критически оглядела себя: старые кроссовки, старые джинсы и чужой, хотя и потрясающе пахнущий свитер. — Я не одета для вашего заведения. — Чепуха, — отмахнулся Этан. — У нас нет дресскода. Но хочу вас предупредить: мистер Эмерсон уже порядком набрался. Подумайте. Он когда напьется, теряет всякий контроль. Джулия это знала не понаслышке. Правда, когда-то пьяный Габриель вел себя с нею на редкость галантно. Джулия вошла в клуб, надеясь, что ее здесь никто не узнает. Быстро распустила свой конский хвост, прикрыв волосами лицо. Она усиленно молилась всем богам мартини-баров, чтобы только не столкнуться сейчас с Брэдом Кэртисом. На всякий случай Джулия плотно застегнула свой темно-синий плащ. Мало ли как отреагирует пьяный Габриель, увидев, что она в его свитере. Ей не понадобилось долго разыскивать Габриеля. Он сидел у барной стойки и разговаривал с какой-то красоткой. Ее лица Джулия не видела, поскольку та сидела к ней спиной. Но Габриель смотрел не столько на свою спутницу (одной рукой она вцепилась ему в волосы, а другой старалась притянуть к себе за галстук), сколько на пустой бокал. Вид у профессора Эмерсона был весьма несчастный. Джулию отделяло от профессора всего несколько футов, и она прекрасно разглядела «эмерсоновскую шлюху», которая восседала у него на коленях, покачивая грудями перед самым его ртом. Это была не кто иная, как Криста Петерсон. «Черт бы тебя подрал, профессор! Никак ты собираешься потащить ее к себе домой?» Можно сколько угодно рассуждать о невмешательстве в чужую личную жизнь. Но сейчас был момент, когда за Габриелем требовалось следить пристальнее, чем за малышом, подставляющим стул к открытому окну. Если Криста уложит его в постель, это будет вопиющим нарушением университетской этики, запрещавшей даже обыкновенные дружеские отношения между преподавателями и студентами. Мало того что научная карьера Габриеля окажется под ударом. Ради того, чтобы сделаться миссис Эмерсон, Криста опутает его паутиной отвратительных интриг, не побрезговав и шантажом. Почти наверняка Криста пыталась сейчас его соблазнить, намереваясь взять реванш за выволочку, которую он ей устроил в «Старбаксе». В любом случае, Джулия не имела права оставаться пассивной наблюдательницей. «Руки прочь от Кольца, Голлум». Джулия подошла к Этану и зашептала ему на ухо: — Мне нужна ваша помощь. Мистеру Эмерсону нельзя позволить уйти с этой девушкой. Она его аспирантка. Прежде чем вы усадите его в такси, я должна ее отпочковать. — Не знаю, как мне оторвать от него эту липучку, — пожал плечами Этан. — Наши посетители сами решают, с кем им уходить. — А что, если кто-то из ваших официанток как бы случайно обольет ее и потом с извинениями отведет в туалет. Пусть задержит ее там подольше, а я за это время попытаюсь увести его отсюда. — Вы уверены, что сумеете его убедить? — Не уверена, но попробую. В ее отсутствие мне будет легче с ним говорить. Когда у него перед глазами болтаются силиконовые сиськи, ему трудно думать. «Боги, покровительствующие несчастным аспиранткам, помогите вызволить моего давнишнего друга. Сделайте так, чтобы эта шлюха отлипла от него и его члена, на который она покушается». — Джулия, вы любите детективы? — засмеялся Этан. — Или романы «плаща и кинжала»? Хорошо, мы все провернем. Уверен, бармен нам поможет. У него прекрасное чувство юмора. Но если Эмерсон окажется несговорчивым, попросите бармена позвонить мне. Договорились? — Договорились. Постановки по ее сценарию Джулия не видела. Этан попросил ее выйти из клуба и вышел сам… Когда она вернулась в зал, Габриель вовсю хохотал. Он буквально выл от смеха, запрокинув голову и держась за живот. Сейчас он был даже обаятельнее, чем когда просто улыбался. Сегодня он надел рубашку бледно-зеленого цвета. Две верхние пуговицы были расстегнуты, обнажая кусочек белоснежной футболки и несколько завитков растительности на груди. Стараниями Кристы узел шелкового галстука (черные диагональные полосы на почти черном фоне) превратился в широкую петлю, болтающуюся на профессорской шее. Наряд довершали безупречные черные брюки и сверкающие черные ботинки с чересчур острыми носами. Короче говоря, он был пьян, но не утратил совершенства. — Добрый вечер, профессор Эмерсон. Он перестал смеяться, поднял глаза на Джулию и расплылся в широкой улыбке. Похоже, он был очень рад ее видеть. Даже слишком рад. — Мисс Митчелл? Чем обязан столь приятной неожиданности, как ваше появление? — Он взял ее руку, поднес к губам и несколько секунд не отпускал. Джулия нахмурилась. Габриель не казался пьяным. Однако он вел себя дружелюбно, даже кокетливо, что безошибочно свидетельствовало о количестве выпитого. В какой-то момент он напомнил ей кого-то неотразимого типа Дэниела Крейга. — Вы не поможете мне вызвать такси? Мне пора домой, — сказала Джулия, осторожно выдергивая руку и ругая себя за скверно придуманную причину. — Для вас, мисс Митчелл, я готов сделать что угодно. Слышите? Что угодно. Может, вначале я угощу вас выпивкой? — Габриель снова наградил ее обаятельной улыбкой, затем достал несколько купюр и протянул бармену. — Спасибо, у меня уже есть, — ответила Джулия, помахав у него перед носом пластиковым стаканом. Бармен покосился на пластиковый стаканчик в ее руках, молча взял деньги и отошел. — Зачем вы пьете эту… экзотику? — спросил Габриель. — Или она столь же питательна, как кускус? Он засмеялся. Джулия закусила губу. Габриель перестал смеяться и большим пальцем поддел ее верхнюю губу, заставив разжать зубы. — Прекратите себя калечить. Не хочу, чтобы вы до крови искусали себе губы. — Он наклонился к ней почти вплотную. — Насчет кускуса я просто пошутил. Больше не буду. Джулии было не унять дыхание. Знал бы этот пьяный придурок, каким жаром отозвалось в ее теле прикосновение большого пальца к ее губам!