Теперь все храмовники стояли перед ней. Знакомые и незнакомые. И один такой, что сердце заходилось, предательски затрепыхавшись. Командор Борислав. Алиса поднялась и выпрямилась, напрягая побитый корпус. Слабость показывать опасно. Мечи двинулись к ней, мельтеша меж собой, словно лезвия газонокосилки. Не оставляя шанса. Мечтая подломить и срезать. Искрошить. Но за спинами приближающихся осталось несколько храмовников, зарядивших руки метательными ножами. Среди них и командор. Но она не стала прыгать на стену. Поступила наперекор инстинкту. Когда мечи замелькали почти возле корпуса, она рухнула под ноги воинам и скользнула, плечом ударяясь в корпус одного из них, под вооружённые руки, молотящие рукояткой меча по хребту, но неспособные на большее. Она разогнулась, поднимая воина на спину, закрываясь им на мгновение — храмовник падал, разгибаясь, и никто не решался бить — так близки они стали. Человек ещё падал, а она уже бросилась на ближайшего — сбоку от разрезавшего воздух меча. — Нет! — заорал откуда-то издалека командор. Поздно. Она уже обхватила кисть на рукояти и дёрнула, выламывая с мясом. И отталкивая посеревшего воина, отмахнулась клинком от подскочивших противников. Достала одного, другого… Храмовники откатились на дистанцию рывка. Алиса выпрямилась, перехватила клинок за рукоять, стряхивая на паркет вцепившийся огрызок руки. А потом легко, играючи, закружила меч перед собой, связывая пространство в единый четырёх лепестковый цветок, как это делала когда-то лучшая мечница храма сестра Пелагея. И засмеялась — тихо, по змеиному, присвистывая. … Глава 58 Командор Секунды длился бой, но всё менялось в бешеном темпе… Она чувствовала оружие в руках, видела, как сталь крушит то, что только что жило и целеустремлённо двигалось, отсекая его от источника жизни, расчленяя движение на осколки существования. И чувствовала пустоту внутри. Ещё несколько отнятых жизней назад ей было легко — она ощущала себя сестрой Пелагей, знала, что её руки так же тверды и быстры, как у неё, что её тело так же гибко и скоро. Но миг единения прошёл, и она поняла, как далека от старой наставницы. Не умея любить… Может потому и убивать стала коротко и подойти к ней, вооруженной клинком, и остаться целым, оказывалось не под силу воинам Храма. Алиса металась. А тело, ощущаемое как натянутый жгут, всё более становилось похоже на комок ваты, сердца темп рвался, жаждой скрученное нутро грызло само себя. Она надрывалась, до конца сохраняя ритм. А нужно было ещё дождаться Даниила и пройти во внутренние покои замка, найти и освободить Прото… Но Даниил всё не появлялся, хотя за пределами замка шум стал стихать и отдаляться. Она отмахнулась от подскочившей пары храмовников, крутнулась, сбивая атаку подлетевшего со спины. Рывок — укол в горло смахнул полшеи молодому воину. Тот ещё не успел завалиться, как отмашкой в сторону она рубанула по второму. Упали они одновременно. На их место тут же подскочили другие. Сила йаха позволяла владеть мечом, словно зубочисткой — легко и непринуждённо вонзая в корпуса и пластая тела, не страшась отдачи в руках. С силой, с мощью… Зал заливало кровью. Она брызгала на белоснежные колоны. Текла по чёрным и белым квадратам, перемешивая шахматную доску жизни в единый поток судьбы. Она била фонтанами на лицо Алисы. И та, прикрывая веки, вдыхала солёный влажный воздух, ощущая, как кожа впитывает красный сок жизни. Губы раскрывались сами… Навстречу. Она махнула мечом, точно зная, что достанет последнего и — промахнулась. Распахнула глаза, стряхивая кровавые капли с ресниц. Человек в белом балахоне держал меч в двух руках, уверенно сводя локти к корпусу и едва заметно водя кончиком клинка, описывая четырёх лепестковый цветок. Командор Борислав. Алиса облизала окровавленные губы. Словно макнула лицо в стылом ручье в палящий день. И пригнулась, опуская кончик меча, приглашая к атаке. Командор сдвинулся в сторону — начал обходить по кругу. Стремился выгадать позицию, и прикрыть вход во внутренние покои. И тянул время. Алиса сощурилась, прислушиваясь к происходящему. Изнутри замка к ним спешили люди. Нужно было торопиться. Командор ударил неожиданно, чутьём признав, что йахаса отвлеклась. Но… Сталь наткнулась на сталь. И мечи вошли друг в друга, спаиваясь ударом. Алиса опустила голову ещё ниже — волосы встали дыбом — и снизу вверх взглянула на наставника через скрещивание клинков. Командор держал меч, стремясь отодвинуть от себя дальше. На его лице смешивались напряжение и понимание конца. По лбу капал пот, а губы изгибались от натуги. Алиса давила клинком, заставляя сильные руки сдаваться, допуская скрещивание всё ближе к горлу. Ближе к жизни. — Вы — не причащены йахасом, — прошипела с присвистом Алиса, с прищуром смотря на наставника. — Вы — живой… Лицо командора судорожно вздрогнуло, когда мечи приблизились серебряными нитями. На лбу взбугрились вены, заструились реками, силящимися сломать лёд. Губы распахнулись, показывая до судороги стиснутые зубы. Он оскалился и процедил, хриплым от усилия голосом: — Живой! А ты? Алиса вдавила его спиной в двери. Командор поднял плечо, защищаясь, выпустил рукоять и вскинул руку, закрывая предплечьем горло. Клинок Алисы мощно вдавился в плоть, засаживаясь в кость. Наставник зарычал, зажмуриваясь от боли. Но удержал. Он стоял, подпирая двери, подложив запястье под меч — из расширяющейся от давления раны широким потоком струилась кровь. Меч царапал скулу, меч уродовал руку, в любой миг мог продавить до горла. Но командор только шипел сквозь зубы. Неожиданно Алиса отпустила мечи. Отшагнула — клинки буквально выпали из рук командора. Наставник, пошатнувшись, рухнул на колени. Не отрывая от неё взгляда, прижил к груди раненную руку, второй шаря по полу в поисках рукояти клинка. — Нет, — Алиса покачала головой. Но он не внял. Ещё секунда — и он натужно встал, стискивая липкую от крови рукоять меча. Алиса нахмурилась — со спины уже слышен был бег Даниила, а впереди, за дверями, охраняемыми наставником, кто-то приближался. И ещё ждал Прото… Она знала, что это так. Чувствовала. Раз за разом ощущая его присутствие и незримый взгляд в этой дороге, она уже просто верила, что иначе не может быть. Долго на ногах командор простоять не мог, поэтому кинулся, не особо выверяя атаки. На удачу. Алиса гибко ушла из-под удара и, нырнув в сторону, махнула когтистой рукой в глаза противника. Даже запах крови — тяжёлым ароматным шлейфом бьющий от наставника — не мог заставить её порвать его. Командор взвыл, выпуская клинок и хватаясь липкими ладонями за лицо. Рухнул на колени, скрывая глаза в горсти. Взревел, пытаясь подняться, махнул раненной рукой, но обессиленная, она опала, так и не оттолкнув йахасу, молча застывшую в шаге от него. Командор, яростно воя сквозь зубы бесслёзным плачем, сгорбился, утыкаясь лицом в паркет. Сжался в комок боли и ненависти. И тут же зарычал: — Ну! Где ты, тварь? На! Рви! Ну! Алиса осторожно отшагнула. Запах крови бил по сознанию, туманя его теперь, когда схлынули ярость и желание победы. — Рви, паскуда! Ну! Я здесь! Кровь здесь! — вопил командор и на коленях вслепую полз к ней. Она отшагнула ещё и почувствовала, что вышла на грань, когда остаётся либо падать на колени и тянутся к плещущей кровью на паркет ране, либо бежать отсюда, бежать… бежать… — Ну! Ты же этого хочешь! Алиса стиснула кулаки, закусила губы и тихо, почти беззвучно, взвыла, закрывая глаза. — Ну! Давай! Командор распрямился, и кровь полилась открытой рекой. — Ну?! И, теряя силы, завалился на бок. Ещё миг — и рухнул, теряя сознание. Кровь из взрезанного запястья поплыла по чёрным и белым квадратам под ногами. Душистая, жирная, полная жизни сильного верящего человека. Жаждой скрутило потроха, до боли сводя нутро. Кровь. Кровь. Кровь. А белое в красном лицо наставника медленно разглаживалось. Вздрогнув, Алиса рванулась к нему и рухнула на колени, уже не сдерживаясь. Обхватила порванную руку, стиснула, не давая вытекать жизни, прижала к себе. Тронула короткую сивую чёлку на морщинистом лбу. Повела вздрагивающими пальцами по рваной ране над провалами глаз. — Господи… — всхлипнула Алиса: — Нет! Не так всё… Не так… И склонилась, лбом прижимаясь к расслабившемуся телу: — Не хочу… Господи… Не хочу… Шум входящих в зал людей дошёл до неё лишь спустя время. Она распрямилась и оглянулась. Пятеро инквизиторов. В летах, с сединами. Такие же прямые и суровые, каким был командор Борислав. И за их спинами — владыка. Так же устало упирающийся на посох и облачённый в золото, словно сусальный ангел. Алиса медленно поднялась с колен и повернулась к ним. Тёмный цвет порванной рясы скрывала кровь на ткани, но она капала, протекая вниз. Падала и разбивалась толстыми каплями на паркете. Во внезапно охватившей тишине. Строго размеренной капелью. Кап. Кап.