Алиса обтёрла окровавленный подбородок о приподнятое плечо и шагнула навстречу воинам. Инквизиторы раздвинулись, вскидывая руки, накидывая на неё невидимую сеть. Воздух ударил порывом, словно сверху упал сорванный парус. Алиса изумлённо вскинулась, но это лишь невидимый поток прошёл до пола — мимо неё, по ней, сквозь неё — тихим шорохом падающих листьев. Она шагнула ещё. И владыка поднял руки. Зашуршали золотые одежды, словно тончайшие латы. — Отдайте… — голос Алисы стал хриплым и пустым, вымотанным последним боем. — Отдайте Отца… И мы уйдём. Владыка не ответил. От его рук шло золотое свечение, а глаза, направленные к высоким сводам замка, излучали силу и мудрость. Алиса шагнула ещё и осеклась. Владыка был похож на сестру Пелагею. Внутренней мощью, несгибаемой осью и седой умудрённостью. Алиса стиснула зубы и повторила: — Отдайте. Но, не слушая её, Владыка начал читать. Упало первое слово — неслышимое, невоспринимаемое, незнакомое — и Алиса ощутила, как воздух вокруг неё сгустился в прозрачный кисель. Тяжёлый, упругий, словно желе. Она вдохнула, и по ноздрям тяжелой змеей скользнул в нутро ленивый глоток воздуха. Силой вырывая руки из плена вязкого пространства, схватилась за горло. Выдохнула — змея лениво покинула лёгкие, прихватив с собой из носа кровяной поток. Расширенными глазами Алиса смотрела на Владыку — кричать, бежать, биться уже не хватало сил. Вот как был пленён Прото… На свете было что-то большее, чем его сила. Или всё дело в том, что она сама так и не стала сильным, могущественным зверем — хищником — богом? Так и осталась человеком, не способным смотреть безучастно на смерть близких и родных? Или? В чём? Стиснув зубы и ещё раз глотнув змеи-воздуха, она оторвала от пола ногу и попыталась сделать шаг навстречу инквизиторам. Владыка выдохнул второе слово… И тело перестало слушаться, стремясь сжаться в точку пространства, сжимающейся вселенной, где каждая галактика — клетка крови, понеслась к своему изначалью, к центру, знаменуя начало конца. Алиса смотрела застывшим взглядом на Владыку. Уже ничто не было возможным… — Нет. Стойте. Знакомый голос упал ударом набата. Звучно, гулко и тяжело. Владыка опустил глаза и посмотрел на йахасу. Потом за неё, дальше, где за её спиной поднимался на ноги командор. Владыка сглотнул, сумасшедшее глядя на то, как командор отряхивается, смахивая налипшие к коже чешуйки засохшей крови. — Командор? Голос Владыки ломался от неслышимого до человеческого. — Пропустите, — устало отозвался командор. — Он ждёт её. Алиса с трудом прикрыла глаза — хотелось плакать. Владыка в сомнении поджал губы: — Она вас не… Борислав скупо усмехнулся и поднял с пола меч. До крови стиснул ладонью серебряное лезвие, доказывая принадлежность к человечьему роду. Кивнул в тонкую девичью спину: — Она не пьёт. Владыка опустил руки — поток воздуха рванулся, словно лопнула струна. И, обессилив, Алиса, рухнула на пол. … Глава 59 Воспоминание о Победе Сестра Пелагея лежала недвижимо. Плотно сжав губы, так, что скорбная складка пролегала по морщинистому рту. И молчала. Алиса отодвинулась, села поодаль, чтобы не касаться старой наставницы. Серебреный нож, осторожно подтянув за эбонитовую рукоять, подсунула матушке под ладонь, и отвернулась, рассматривая в скорбной темноте путь крыс за кладкой стены, тепло упавшего хлеба, дрожащую плёнку воды, разлившейся по камням. И тоже молчала. Говорить было не о чем. Старая наставница не смогла дать ей смерть. А она не стала останавливать старое сердце. И, свалив матушку на каменный пол, махнув почти у морщинистого горла диким оскалом — отодвинулась и села, равнодушно рассматривая узор трещин на стенах. Ждала. Сестра Пелагея поднялась, когда вполне овладела дыханием и внутренними чувствами. Села, уверенно перехватив нож, напротив Алисы. Та подобралась, внимательно наблюдая за руками старой наставницы, но сестра, горько усмехнувшись, не глядя, сунула нож в ножны. И опустив глаза, нахмурилась. Трудно было простить и проститься? — Я учила тебя… Алиса вздохнула: — Я никогда этого не забуду. Сестра Пелагея мотнула головой — «не то!» — и снова повторила: — Учила. И другие тоже учили. Сперва законам Божьим. Потом — как их нарушать… Я дала самое страшное — технику, как это делать. И теперь… Алиса вытянулась в сторону старой наставницы. Сестра Пелагея вздохнула, и её губы сложились в дрожащую улыбку: — Теперь, когда я знаю… Что не ошибалась… Алиса стиснула зубы, ощущая, что кровь приливает к лицу. В этот момент жажда исчезла, осталось желание самой взрезать вены и напоить, напоить… Если бы она была уверенна, что это будет понято… — Я хочу, чтобы две заповеди ты запомнила… — Да, матушка… Сестра посмотрела остро и поднялась на ноги. Коротко, уверенно стряхнула с подола каменную пыль и потянулась к выходу из кельи-клетки: — Всё возможно, чему мы позволяем быть… И повернулась уйти. Взялась за кольцо массивной двери. Словно лезвием полоснуло по сердцу понимание того, что эта встреча последняя. Что сейчас сестра Пелагея отдаёт нечто большее, чем наставление последней ученице. — Матушка! — Алиса вскочила на ноги. Замерла. Хотелось бросится на шею наставнице, стиснуть в объятиях, словно обнять собой, не дать уйти… Но вместо этого, Алиса проглотила комок слёз в горле и дисциплинированно склонилась, чтобы скромно напомнить: — Вы сказали про две заповеди, матушка… Сестра Пелагея рванула кольцо и тихой тенью скользнула в коридор. Стиснув кулаки, ощущая, как, отрываясь живым от живого, от неё уходит последний в её жизни родной человек, Алиса задержала вдох. Уходит… В узкой щели меж дверью и стеной сестра Пелагея застыла, обречённо бросив плечи. Чуть обернулась, оставаясь уже невидимой во тьме коридора. И вздохнула. — Бог есть. И притворила дверь. … Глава 60 Даниил Дверная створка, сорвавшись с петель, влетела в зал и оглушительно грохнула по паркету.