Но Кхан тут же возразил: – Не стоит, коллеги. Если хоть у одного случится сбой, пострадаем все. Уж лучше пешком и без магии. Целее будем. Вот так, нестройной, хмурой и недовольной толпой мы и вышли из ворот академии. Зрелище было то еще. Впереди шел задумчиво вцепившийся в бороду архимаг, за ним гурьбой двигались три десятка магистров, то и дело с непривычки спотыкающихся на брусчатке, и позади – я, вытянувший вверх руку с кольцом, чтобы охватить глушилкой как можно большую площадь. А народ меж тем расступался, вжимаясь в стены, освобождая улицу перед нами, и замирал, разинув рот. Еще бы, знаки на мантиях читать умели многие, и такая небывалая процессия даже привычных ко всему горожан повергала в шок. – Арестовали… – услышал я дрожащий шепоток откуда-то сзади. – Всех, даже архимага… – Инквизиция… – Ой, что ж будет… Шепот не смолкал, а предположения, за что загребли магов, так и сыпались отовсюду, по мере нашего приближения к инквизиции становясь все более дикими. – Золото крали, точно говорю! У анператора да на исследования свои, бесполезные… – Какое золото? За измену же, знамо дело. Слыхал, тут прошлый год не протолкнуться было от нелюди, всю академью наводнили… – Да какая измена? Дочку анператорскую снасильничали поди. Говорят, поступила тайно в академью год назад. – Что, все тридцать?! – А ты думал! Это ж маги, сам знаешь, им только оргий подавай… – Ой злодеи… – Ничего! Инквизиция их живо в бараний рог… Молва бежала быстрее нас, и когда мы подошли к серому и мрачному кубу инквизиторской твердыни, на непривычно обезлюдевшей площади меня уже встречал непосредственный начальник. – Ширяев, ты обалдел?! – налетел коршуном Амнис, обогнув по дуге замершую колонну. – Я тебе что говорил делать?! Следить, выявлять и пресекать! А не арестовывать всю верхушку академии и тащить через весь город, как каких-то каторжан! – Да не арестованные они, – поморщился я от акустического удара сорвавшегося на крик инквизитора, – им просто надо пару недель посидеть у нас под антимагическим полем. Замолчав, Амнис несколько секунд переваривал сказанное мной, после чего оглядел недовольные и уставшие лица магистров и спросил: – А они в курсе? Я кивнул. – Да. – И архимаг? Я снова кивнул. Замначальника потрогал собственный лоб, помассировал виски, поковырялся в ухе, затем посмотрел сначала на брусчатку под ногами, потом на небо, после чего констатировал: – Тут одно из двух: или мне пора лечиться, или тебе. – Да ни то и ни другое. Давайте объясню. И я поведал ему события прошлой ночи и сегодняшнего утра. Где-то в городе, в резиденции одного знатного рода – Слышал, что инквизиция арестовала кучу магистров с архимагом в придачу? – Слышал. – Думаешь, узнали про нас? – Не знаю. Если б узнали, арестовали бы только пятерых, а там тридцать. Но мера беспрецедентная. Так что очень может быть… – Возможно, не знают, кто точно, поэтому и загребли всех, до кого дотянулись. – Возможно… Как думаешь, сколько у нас времени? – Немного. Разошли всем нашим, чтобы убирались из империи, старый пес нам подобного не простит. – Если узнает… – Не «если», а «когда». У нас сутки, не больше. – Понял тебя. Глава 5 – Но… но… но вы же инквизитор! Вы же принимали обет безбрачия?! Я смотрел на девушку, растерянно прижимающую к губам ладонь после моего, такого неожиданного даже для меня самого поцелуя, и чувствовал, как изнутри волнами начинает накатывать легкая паника. Какой еще обет безбрачия?! * * * Все началось с того, что буквально на следующий после памятного препровождения магистров в тюрьму инквизиции день на меня прямо во время прогулки по пустому парку академии разъяренной фурией накинулась неожиданно возникшая будто из ниоткуда Ниике-хатун. Несмотря на ясно читаемые в выражении лица не самые добрые намерения, я все-таки залюбовался на секунду летящей походкой девушки, на всех парах несущейся ко мне. Причем «летящей» – отнюдь не красивый эпитет, поскольку каждый грациозный шаг приближал ее ко мне метров на пять сразу. – Ты… ты напал на моего дядю! Хотел его убить! Как ты мог?! Там же были женщины! Она налетела на меня, останавливаясь буквально вплотную, а следующая за ней волна спрессованного воздуха чуть было не сбила с ног, благо я успел чуть присесть на напружиненных ногах, рефлекторно наклонившись вперед. Отшагнул, но девушка грозно двинулась следом, подкрепляя свои слова все больше усиливающимся давлением ветра и заставляя меня отступать назад. Шаг за шагом я пятился спиной, а она все так же шла на меня, худенькая, на целую голову ниже, взъерошенная словно рассерженный воробей, и даже не думала останавливаться. Очередным порывом ветра газовую ткань сорвало с гневного лица, открыв румяные щеки и пухлые, сочные ярко-алые губы, которые словно магнитом притянули мой взгляд. В них-то я и чмокнул девушку, когда та в очередной раз вплотную ко мне приблизилась, чтобы выкрикнуть в лицо обвинения. Сам не знаю, как так получилось. И корить себя за необдуманный поступок было уже поздно. Впрочем, эффект какой-никакой был. Ниике буквально потеряла дар речи, замерев соляным столбом и огромными глазами глядя на меня. Тут я с опозданием подумал, что подобная фривольность с гражданкой сопредельного государства может выйти боком. Один международный скандальчик с ковром-самолетом уже был, теперь, похоже, назревает второй. И опять со мной. Ну что за невезение… – К-как?! – прошептала она, и ветер окончательно стих. Дрожащими пальцами девушка коснулась припухших губ, а я в который раз мысленно проклял свою исконно русскую привычку сначала делать, а потом думать. Судя по лицу то бледнеющей, то краснеющей девицы, мои действия приравнивались как минимум к попытке изнасилования. Я судорожно улыбнулся, пытаясь найти подходящие слова, и после секундной паузы выдавил: – Ну, ты девушка, я парень. Все естественно. И вот тут-то она и выдала про этот самый обед. Тьфу, обет. Звезда в шоке. Так, пожалуй, вспоминая позорящего славные ВДВ незабвенного Сережу Зверева, можно было охарактеризовать мое состояние. Только-только я решил, что в этом инквизиторстве больше плюсов, чем минусов, как на тебе. Такой минус прилетел, что никакая гора плюсов уже не перечеркнет. – То есть мне вот вообще ни-ни? – глупо переспросил я Ниике. А та только замотала головой, подтверждая страшную новость. И я почувствовал, как у меня всё упало. Вот всё. Абсолютно. – А если… – попытался я выяснить, что грозит за нарушение.