– Тогда ваша сила исчезнет, кольцо рассыплется в прах, и вы более не будете инквизитором, а будете прокляты и всеми гонимы, – убежденно и с некоторым страхом в голосе произнесла Ниике. Перспектива, однако, далеко не радужная, что ни говори. «И ведь какой гад, – невольно вспомнил я Амниса, – ни слова ведь не сказал!» – И поцелуи туда тоже входят? – кое-как переварив сказанное, уточнил я. – Не знаю… – растерянно ответила девушка. – Нам не рассказывали так… подробно. Она снова покраснела. – Ну, раз мое кольцо еще при мне, – я взглянул на свою руку, – то, наверное, не входят. Затем, прищурившись, снова посмотрел на Ниике. Не знаю, что уж она подумала в тот момент, но с криком: – Ай-й! – она тут же унеслась прочь, подхваченная чуть ли не ураганом. Может, решила, что я стану экспериментировать дальше? Нет уж, дудки. Пока все точно не выясню, никаких больше поцелуев. Заторопившись к выходу из академии, я, в который раз забывшись, попытался сорваться на бег, но проклятая сутана снова запуталась в ногах, и, неловко всплеснув руками, я мешком рухнул на брусчатку, пребольно ударившись о камень правой стороной лица. Аж до искры из глаз. Просто не смог подставить нормально руки, чтобы погасить удар. Хорошо еще, что успел довернуть лицо и не расквасил нос. Осторожно встав, морщась от простреливающей боли, ощупал стремительно распухающие мягкие ткани и теперь уже медленно, матеря на чем свет стоит и академию, и инквизицию, вместе взятых, побрел в резиденцию на площади. Пришла пора наконец расставить все точки над «ё» и что-нибудь сделать с неудобными одеждами, пока я в них не убился окончательно. * * * – Обет безбрачия?! – почти не сдерживаясь, заорал я, ввалившись в кабинет наставника. – И вот об этом вы умолчали?! Ведь даже не заикнулись о том, что стоило бы мне трахнуть кого-нибудь – и все, я уже изгой без магии, без кольца, без статуса! – Кого-нибудь? – приподнял бровь Амнис, ничуть не впечатленный экспрессией, с которой я вылил на него свое недовольство. – Да какая разница, – махнул я рукой, – важен сам факт! – Хм… Ну, допустим, – не стал больше уточнять замначальника. – Что по первому вопросу, то тут небольшая неточность. Как такового обета безбрачия у нас нет. – Как нет? – севшим голосом переспросил я, сразу сдуваясь как воздушный шарик. – А вот так. Я даже не буду указывать на то, что в основе любого обета в первую очередь лежит ясно и четко данное согласие на его принятие. Вот вы, Ширяев, давали ясное и четкое согласие на принятие обета безбрачия? – Нет, – помотал я головой. – Ну вот. Значит, с этим решили. – Решили, – кивнул я, успокоенный. – А теперь решим и со вторым вопросом. – Каким? – А с тем, как стоит входить в кабинет и разговаривать с непосредственным начальником! – громыхнул Амнис, и я, вспомнив, как нагло вломился в помещение, сразу стушевался. Вышло и в самом деле несколько чересчур. – Напоминаю, Ширяев, в инквизиции только три вида дисциплинарного взыскания: предупреждение, выговор и строгий выговор. Дальше только лишение кольца внутренним кругом инквизиции. И предупреждение вы только что заработали. За следующее такое появление получите выговор. Тенденция ясна? – Так точно, – пискнул я неожиданно тонким голосом, после чего прокашлялся и повторил уже нормально: – Так точно. – Ну не такой уж я и страшный, – иронично прокомментировал Амнис, успокаиваясь, а затем поинтересовался: – А с чего вообще вы взяли про обет безбрачия? – Да-да, мне тоже интересно. Я вздрогнул и, резко обернувшись, обнаружил бесшумно возникшего в дверях главу городского управления, имя которого я, несмотря на мое достаточно долгое уже пребывание в рядах инквизиции, узнал буквально вчера. Гоул Диконтра – так его звали. – Командор? – чуть приподняв бровь, Амнис вопросительно взглянул на начальника. – Да доложили мне, – обходя меня и усаживаясь в одно из кресел, буркнул Диконтра, – что к моему заму с криками вломился один из наших. Знаешь, я уже ничему не удивляюсь. После вчерашнего с него станется и ко мне дверь с ноги открыть. Под прищуренным взглядом матерого инквизитора я немедленно уткнулся взглядом в пол и постарался стать незаметнее. – Как там, кстати, архимаг? – между тем спросил Амнис. – Сидит, – лаконично бросил Гоул, – что ему еще остается. А вот посланцы от императора и из главного управления уже с утра мне плешь проели. И скоро, печенкой чую, нагрянут делегации от магических родов. Я попытался еще сильней прикинуться мебелью, но развивать тему главный инквизитор города не стал, ограничившись еще одним тяжелым взглядом. – Так что насчет безбрачия? – тут же вспомнил про меня наставник. – Так это, рассказали мне, – признался я. – Кто? – Ниике. – М-да, – забарабанил пальцами по резному подлокотнику Диконтра, – этак мы тут долго сидеть будем. Хм… Инквизитор Ширяев! – рявкнул он неожиданно, заставив меня подпрыгнуть. – Немедленно доложить о лице, сообщившем вам эти сведения, и обстоятельствах, приведших к этому разговору! – Есть! – вытянулся я в струнку. – Разговор проходил с Ниике-хатун, студенткой из Кайратского султаната. Она налетела на меня с обвинениями в покушении на ее дядю и других пассажиров ковра-самолета. После поцелуя она и рассказала про обет безбрачия у инквизиторов. – После какого поцелуя? – медленно произнес Амнис, с чьего лица стала стремительно пропадать легкая полуулыбка, уступая место озабоченности. – После нашего, – тут же ответил я, зажмурившись. – И кто кого? – поинтересовался уже Гоул. – Никто, командор, – приоткрыл я один глаз, – до этого не дошло. – Ширяев, ты меня в монастырь сведешь своими ответами, – вздохнул начальник. – Я спрашиваю, кто кого поцеловал, ты ее или она тебя? – Я ее. – Хм… – задумался Диконтра. – Значит, попытка вербовки отпадает. – Не факт, – отмер мой наставник. – Она вполне могла воздействовать на Павла, чтобы тот первым проявил инициативу. – Если только через алхимические составы – от прямого магического воздействия он надежно защищен… – протянул Диконтра. – К-какой еще вербовки? – севшим голосом спросил я. – Самой обыкновенной, – отстраненно ответил Амнис, о чем-то крепко задумавшись. – Не то чтобы это доказанный факт, – дополнил слова своего зама Гоул, – но вероятность подобного есть. Заполучить в свои руки инквизитора с кольцом для изучения – мечта многих нелюдей. – Но она же человек. – Вот только султанат ее – марионетка гномов, своего рода буфер, прослойка для защиты. Не более того. – И что делать? – Ну… – задумался Диконтра. Мы молчали, напряженно ожидая, чего такого выдаст начальник. Причем мой наставник смотрел с не меньшим вниманием, чем я. Глядя на главу городской инквизиции, мне невольно вновь вспомнились «Шпионские игры» с молодым Брэдом Питтом. Вербовка, агенты, борьба разведок… Я незаметно поежился. Подобные игры бывают очень опасны, иногда – фатально. Влезать еще и в это? Не очень-то и хотелось. Но мое мнение тут никого не волновало. Вот и Диконтра, отмерев, мазнул по мне прищуренным взглядом и сказал: – Попробуем сыграть на их поле. Она будет пробовать вербовать тебя, а ты завербуешь ее. – Как? – Как-как, через постель. Я ошарашенно уставился на произнесшего это Амниса. – То есть вы мне предлагаете совратить эту девицу?! – Ну, во-первых, девица она или уже нет – мы не знаем. Вот как раз и проверишь. А во-вторых, внешность еще ни о чем не говорит. Магистры магии жизни могут выглядеть хоть на десять лет, и это безо всякого оборотничества или иллюзий, просто преобразовав собственное тело, – спокойно ответил мне Гоул. – Но она же считает, что у меня обет безбрачия, и если я его нарушу, то перестану представлять для нее интерес!