Стоило порталу закрыться, как я опустился обратно в кресло и задумчиво потер ладонями подлокотники, еще хранящие тепло девичьих тел. Взаимоотношения с третьей в очереди на престол империи, похоже, кончились, так толком и не начавшись. Доложит ли она об увиденном кому-нибудь наверх? Да, скорее всего, недаром же ей княгиня Млада тогда весьма уничижительную характеристику дала, слегка намекнув на стукаческую натуру. А это значило, что в некотором не слишком отдаленном будущем ко мне появятся вопросы. С другой стороны, то, как действовали мои ведьмочки, меня действительно порадовало. Слаженно, четко, в меру нагло, на лету подхватывая правила игры, заданные Эльзой. Вот это было главное. А немилость герцогини… Что ж, с последствиями будем разбираться позже. Неизвестно где – Мастер, – верный слуга вошел в покои своего хозяина, пощелкивая суставчатыми ногами, – я принес тревожные вести. Ваш брат… Но неизвестный, все так же кутающийся в скрывающий тело балахон, властно взмахнул рукой, заставляя того замолчать. – Я знаю, – сухо и индифферентно произнес таинственный маг, и только тысячи лет проживший с ним слуга способен был уловить нотки печали в бесстрастном голосе. – Последний из моего народа погиб. – Не последний, – возразил варано-богомол, – остаетесь еще вы, мастер. – Да. И ныне об этом знают и другие. Все те, кто долгие тысячелетия считал меня мертвым. Пока мой брат был жив, но сокрыт от всех, они спали спокойно. Теперь он умер, они почувствовали это не хуже меня, но наша магия не ушла из мира. И сейчас они точно знают, что я все-таки жив. Несмотря на все их усилия. Несмотря на всю их уверенность в том, что им удалось… Последний из тех, кого называли богами, замолчал, превращаясь в укрытую балахоном статую, глубоко погрузившись в размышления. Внезапно отмерев, он произнес: – Узнай, как он встретил свой конец. Мне казалось, я достаточно хорошо его спрятал, и он никогда не должен был проснуться, навечно оставаясь во тьме и покое. – Вы делали это не сами, мастер, – позволил себе вмешаться слуга, – а руками смертных. Их магия странна и до конца не изучена. Что-то могло пойти не так. – Твоя правда, – согласился неизвестный. – Ирония в том, что только их магия – смешная, слабая и примитивная – могла спеленать и заточить моего брата, того, кто был способен двигать континенты одним мановением своей руки. Узнай, в чем был просчет, а мне надо решить, что делать дальше. Наши планы только что сильно поменялись. Глава 21 А еще через неделю меня вызвали в здание на площади на ковер к начальству. Причем не к куратору, а сразу к начальнику управления. Стоило мне войти, как я тут же почувствовал витающий в кабинете незнакомый запах, чуть терпкий, с едва уловимым цветочным ароматом, словно незадолго до меня здесь побывал хорошо надушенный субъект. Я и сам когда-то пользовался одеколоном, но это был советских времен «Шипр», целая коробка которого досталась мне в наследство от деда. Здесь же за версту воняло «Шанелью» номер пять. «Нажаловались-таки», – понял я, стоило мне очутиться пред грозными очами Диконтры. Страха, впрочем, не было, как и раскаяния. Наоборот, захотелось даже отмочить что-нибудь этакое. – Здравствуйте, братья! – широко улыбнулся я насупленному куратору, сидевшему подле начальственного стола. Постоял, глядя на не торопящихся отвечать командиров, и с небольшой ехидцей поинтересовался: – Или не брат я вам?! – Ширяев, с такими шуточками ты у меня сейчас из кабинета вылетишь, – попытался придавить меня взглядом Диконтра, но не вышло. Пожав плечами, я сел на второй стул и уже спокойно спросил: – Так что случилось? – Случилось… – вторил мне начальник управления, а Амнис, недовольно сверкнув глазами, сообщил: – Анонимка на тебя пришла. Пишут, пьянствуешь, морально разлагаешься… – Разобрался бы уже со своими бабами… – перебил я его, испытывая дежавю. – Значит, понимаешь, – констатировал Диконтра. Я снова пожал плечами, не собираясь ничего объяснять. – М-да… – выбил начальник пальцами резкую дробь по крышке стола. Переглянулся с замом, опять посмотрел на меня. – Запираться не пробовал? – На чердаке? – уточнил я. – Ну а где еще? Это же надо! – не выдержал Амнис. – Ты хоть знаешь, что герцогиня Алингерская – третья в очереди на престол? – Знаю, – кивнул я. – А про то, что она – наиболее лояльный к нам член императорской семьи, в курсе? – Эм… теперь да. Но так, вообще, мысли были, – кивнул я. – Не было у тебя мыслей, не было, иначе бы брату Гоулу не пришлось полчаса обхаживать ее мать, между прочим, невестку императора, убеждая, что мы решим этот вопрос сами, без привлечения верховного инквизитора. – Признаю, мой просчет. – Признает он, – успокаиваясь, пробурчал Амнис. – Запирайся в следующий раз, когда с ведьмами своими уединяться будешь. – Как, кстати, эффект есть? – неожиданно поинтересовался начальник управления. – От уединения? – поднял я бровь. – В целом есть. Девчонки притираются друг к другу, чувствуют команду, на раздражители реагируют сплоченно. Склонны к выработке единого мнения. Ну и резерв немного подрос от тех поцелуев. Амнис изумленно поднял бровь, поглядывая на Диконтру, но тот сам в ответ, довольно качнув головой, произнес: – Вот и славно. Кстати, как доспех? – Отлично! – постучал я костяшками по кирасе. – Как родной, словно вторая кожа. Прямо добавляет уверенности. – Я заметил, – губы начальника управления тронула легкая полуулыбка, и Амнис вновь посмотрел на того с легким недоумением. – Дискомфорта не ощущается? Снять желания нет? – Да нет, – я для верности поерзал на стуле и так, и эдак. – Не, точно нет. Наоборот, даже на ночь снимать неохота. – Ну и замечательно, – резюмировал Диконтра итоги этого небольшого блиц-опроса, а затем неожиданно встал, выходя из-за стола и проходя к стеллажу, достал оттуда пухлую, перевязанную тесьмой бумажную папку и бросил на стол. С глухим шлепком та приземлилась на деревянную столешницу, увесисто и неотвратимо, словно приговор, невольно приковывая к себе внимание. – Ладно, поговорили о несерьезном, теперь пора перейти к настоящей проблеме. То, каким тоном это было сказано, заставило меня собраться и податься чуть вперед, внимательно следя, как Гоул развязывает тесьму, раскрывая плотный картон. – Это, – опустил он ладонь на кипу бумаг внутри, внимательно глядя на нас, – все материалы по демонопоклонникам. Которые, судя по агентурным донесениям, все больше активизируются на территории империи. Вчера поступило распоряжение из главка: усилить контроль и наблюдение, особенно за бывшими демонологами. Уже появились тревожащие слухи о попытках вернуть демонический источник через ритуалы призыва демонических сущностей. – Можно вопрос? – дождавшись паузы, подал я голос и, увидев короткий разрешающий кивок, продолжил: – Если вкратце, то чем отличаются демонологи от демонопоклонников? – Хороший вопрос, – произнес главный инквизитор города, опускаясь обратно в тихо скрипнувшее под весом его грузного тела кресло, и чуть качнулся назад. – Молодец, что задал. Демонологи – это люди, с рождения имеющие связь с демоническим миром, этакий канал, через который они могут брать силу и использовать ее, в том числе для призыва демонов. А демонопоклонники – это люди, упомянутой связи не имеющие, но демоническую подпитку получить желающие. И вызывают они своими ритуалами не демонов, а демонические сущности. Сразу отвечу на твой второй вопрос. Демонические сущности – это не какая-то разновидность демонов, это, условно говоря, их боги. Они чрезвычайно сильны и опасны, поэтому, как правило, для их призыва требуются масштабные жертвоприношения. Одно такое ты, Павел, уже прервал, не дав им вызвать демона наслаждения. Я вспомнил толпу совокупляющихся обосранцев, вот только улыбаться что-то не тянуло. Вместо этого уточнил: – И много этих сущностей существует? – Мы знаем о пяти: демон наслаждения, демон боли, демон насилия, демон отчаяния и демон разрушения. – И чья сила более привлекательна? – Ничья, – ответил Диконтра, – они все дают одно и то же, вопрос только в ритуале призыва. Как призвать демона наслаждения – ты уже знаешь, об особенностях же остальных ритуалов тебе расскажет твой наставник. В академии сейчас одна из самых больших концентраций потерявших силу демонологов. Среди них будут те, кто не смирится с таким положением, поэтому тебе придется их вовремя выявлять и пресекать попытки проведения ритуалов призыва. – А как же мое предыдущее задание и работа по султанату? – Так же, – лаконично произнес начальник управления. – У нас нет возможности держать в академии более одного сотрудника, таковы правила, которые мы пока изменить не можем, да и не хотим. Придется тебе справляться в одиночку. – Понятно, – без особого удовольствия сказал я, а затем задал вопрос, который давно крутился на языке: – Кстати, что вообще произошло с демонологами? Куда делся их источник? – Сложно сказать. Просто в один момент связь с демоническим миром прервалась. Ни подпитки силой, ни способностей к вызову демонов – ничего не осталось. Среди инквизиторов демонологов нет, но мы этот вопрос изучали достаточно серьезно, чтобы точно знать одно: империя лишилась доброй половины своей оборонной мощи и расходного материала в виде призванных демонов. И как бы мы к ним ни относились, это слишком сильный удар по нашему государству. Тут я вспомнил про наш поход по лабиринту и спросил снова: – Слушайте, а там, где были мы с Глушаковым и Вигиром, там же как раз портал в демонический мир имелся, мы ведь так до него и не дошли. Это никак связано не может быть? В помещении установилась тишина, и по тому, как резко замер начальник управления, я понял, что подобная мысль ему ранее на ум не приходила. А затем медленно, словно орудийная башня, его голова повернулась ко мне, немигающе уставившись жерлами двух прищуренных орудийных стволов. Сначала его, а затем и Амниса. Я буквально слышал тяжелый скрип поворотного механизма. – Что, опять я? – спросил я упавшим голосом. И тут же сам понял, что, похоже, да, отчего вся моя самоуверенность мигом испарилась. Долгую, очень долгую минуты мы просидели в полнейшем молчании, после чего Диконтра, осунувшийся и словно даже постаревший, с прорезавшимися на лице морщинами, мрачно произнес, недвусмысленно намекая на выход: