– Слово мужа сильнее приказа султана… Я замер. Вспомнил внезапно, как Амнис говорил про организацию фиктивного брака, и тут же ухватился за эту идею. Брак, вот оно! Вот что заставит ее мне открыться. Я буквально нутром чуял, что информация стоит того. Обман, да, но на кону могли стоять куда более серьезные вещи. Просто потому, что от султаната и от стоящих за ним гномов не приходилось ждать чего-то хорошего. А Ниике… Что же, чем-то все равно придется жертвовать. По крайней мере это будут всего лишь ее чувства, а не жизнь, или чего еще похуже. – Тогда, любовь моя, – утвердившись в своем решении и улыбнувшись ей, я встал на одно колено, – ты станешь моей женой? Глава 27 Когда я как на крыльях прилетел в родное управление, помимо Амниса с Диконтрой меня там поджидал еще один типец, ушлый такой старикан, представившийся Дизариусом. Палец ему было явно в рот не клади, судя по хитрому и внимательному взгляду. По разговорам же троицы я понял, что он какая-то важная шишка из самой столицы, поэтому на всякий случай решил быть посдержанней. Со всеми поручкался, выслушал опять непонятные вопросы по поводу брони, только теперь уже от старикана. И что им всем так интересно, жмет она мне или не жмет? Прекрасно все, сидит как влитая, песня, а не броня. В общем, перебдев все прелюдии, перешел к главному. Рассказал про внезапный отъезд султанской делегации и беседу с Ниике-хатун. Выслушав меня, все тотчас посерьезнели и ухмылочки убрали, переглянувшись между собой. Добро на проведение фиктивного брака дали, обещали все к завтрашнему утру организовать. По месту определились, что им станет один из негласно принадлежащих инквизиции домов в городе, где обряд будет проводить специально обученный сотрудник. Вспомнил и о разговоре с Силаной, но решил пока не отвлекать людей от главного. Полтора года прошло, лишних два дня погоды уже не сделают. Подробно обсудив все дальнейшие шаги и получив высочайшее одобрение, я с сопровождающим меня Амнисом выехал на место будущей свадьбы, изучая местность, после чего с чувством выполненного долга умотал к себе – отсыпаться перед важным делом. На следующее утро, еще до рассвета, пока все спят, я по знакомому маршруту забрался к Ниике в комнату и, поцеловав сонную девушку, спросил, невольно задерживая взгляд на полупрозрачном пеньюаре, лишь слегка скрывающем темные ареолы сосков: – Ты готова? – Да, сейчас! Красавица подскочила, метнувшись к туалетному столику, и я улыбнулся, увидев, как она поглядывает на меня в зеркало. Смутившись, девушка отвела взгляд, но я заметил и искорки в ее глазах, а также решимость, с которой она собиралась, без сомнений и раздумий. Снова ненароком кольнуло изнутри проснувшееся чувство вины, но иного пути просто не было, так что я выкинул лишние мысли из головы. – Ты нашел где? – спросила она, одевшись и уже в привычном для себя одеянии прильнув ко мне. Легкая восточного вида обувь, свободные штаны и шелковая рубашка – все светлого песчано-бежевого оттенка, и ни намека на ученическую мантию. Правильный ход, с одной стороны, с другой же – все это стопроцентно выдавало в ней не местную. – Да, – кивнул я. – Есть один человек из практикующих старые ритуалы, кто еще помнит, как брак скреплять перед лицом богов. – А твоя сила? – Если брак истинный и боги закрепят его, то ничего с ней не случится, – улыбнулся я. Она ответила мне улыбкой со словами: – Теперь надо как-нибудь незаметно выбраться из академии. – Ну, это не сложно. Приобняв ее, я одним лишь волевым усилием, не задумываясь, перенес нас прямо к означенному месту. Сразу огляделся. Все было, как и вчера, с поправкой, правда, на непроглядную темень, потому как высокие стены внутреннего города перекрывали ту узкую полоску забрезжившего рассвета, что должна была уже появиться на горизонте. Домишко – ничем не примечательное двухэтажное строение с торчащими из стены оконцовками деревянных балок – прилепился вплотную к стене, и при желании прямо ему на крышу можно было легко спрыгнуть с открытой с внутренней стороны галереи, что использовалась для размещения лучников при обороне города. Впрочем, уже несколько сотен лет никто и не думал нападать, поэтому за стеной давно разросся внешний город, в несколько раз превышающий внутренний, куда переместились ремесленные и торговые кварталы. Место было тихое и безлюдное, но стоило нам подойти к двери, как та тихо скрипнула, открываясь, и навстречу нам выглянуло бородатое лицо «знатока древних ритуалов». Не знаю уж, как они там подбирали кандидата на эту роль, но в мягком желтом свете масляной лампы облаченный в светло-серый балахон мужчина смотрелся верхом благообразности и одухотворенности. – Приветствую, дети мои, – ласково произнес он. Высокий лоб и пронзительно-голубые, все понимающие глаза в обрамлении длинных, слегка небрежно уложенных волос делали его похожим на мудреца с картинки. Вот только что оторвавшегося от раздумий о судьбах вселенной, не меньше. – Знаю, о чем вы хотите просить. И удивлен, признаюсь. Молодежь нынче старых богов не уважает, скрепляют брак или магией, или и вовсе в канцелярии документом с императорским штампом. Но и рад тоже. Смахнуть пыль со старых фолиантов, вновь прикоснуться к былому… Ритуалам этим не тысячи – десятки тысяч лет, и забывать их – кощунство. А тут такая возможность. Давайте-давайте, проходите. Ведя нас по темным коридорам дома куда-то в подвал, он так достоверно бормотал, изображая увлеченного изучением старых богов историка, что я почти даже поверил. – Простите, а как звать вас, уважаемый эфенди? – с легким пиететом – прониклась, видать, услышанным монологом – спросила Ниике, на лестнице в подвал крепко взявшая меня за руку. – Зови Имраном, дочка. – Имран-эфенди, а боги разве еще существуют? – Сложный вопрос, – голос поддельного историка потеплел, – но очень интересный для тех, кто, как и я, пытается сохранить древние знания. Что ж, хоть в своем истинном проявлении боги не являлись людям уже тысячи лет, их сила до сих пор с нами. Сам я склоняюсь к мысли, что мы просто им наскучили, либо же они нашли занятие поинтересней, уйдя так далеко, что почти уже забыли о мире, когда-то ими созданном. – Но ритуал ведь работает? До сих пор работает? – Узнаем, дочка, – постарался успокоить взволнованную девушку мужчина. – Вы первые, над кем я буду проводить этот ритуал, но я изучил его достаточно хорошо, чтобы быть уверенным в правильности своих действий. Ничего плохого не случится. – Надеюсь, – тихо вздохнула Ниике, а затем, крепко обхватив меня за предплечье, прошептала мне: – Паша, я боюсь, что твоя сила… – Не бойся, – уверенно ответил я, – сила останется при мне. Я это точно знаю. Девушка, продолжая прижиматься к моей руке, облегченно улыбнулась, не почувствовав ни тени сомнения в моем голосе, правда, не догадываясь об истинной причине моей уверенности. И мы, преодолев длинный спуск, оказались в большом подвале с низким каменным потолком, где Имран, если, конечно, это было его настоящее имя, прошел по периметру помещения, зажигая смоляные факелы. Загоревшись, они высветили стоящий прямо посередине каменный постамент, на котором лежала большая старинная книга в переплете из потемневшего дерева. Подойдя к ней, Имран с некоторой натугой разобрался с металлической застежкой и, раскрыв книгу, принялся задумчиво ту листать. Заглянув к нему через плечо, я натолкнулся взглядом на странный шрифт, до боли напомнивший мне иероглифы каких-нибудь японцев. – Это же язык старой империи! – воскликнула Ниике, вперившись глазами в пожелтевшие от старости листы. – У нас давным-давно под запретом он и все, что с ним связано. Иногда в пустыне находят старые артефакты, но их сразу же изымают. – Кто? – поинтересовался я. – Гномы… Ой, – девушка тут же прикусила язык, случайно проговорившись, но я не стал заострять на этом внимание и нетерпеливо спросил у нашего ритуалиста, невольно подражая Ниике: – Ну что, уважаемый? Внешне оставаясь добродушно-невозмутимым, тот, однако, метнул на меня взгляд, полный недовольства, но ответил прежним мягким голосом: – Как раз нашел. Можем приступать. Развернувшись, он мягко отодвинул нас руками в стороны друг от друга и сказал: – Ритуал предполагает, что будущие супруги подходят к алтарю с разных сторон, как две противоположности, что впоследствии будут связаны в одно целое, а божественная сила скрепит этот союз, даруя им единство. Глянув на открытую страницу книги, я обнаружил там до боли знакомый рисунок из как бы перетекающих друг в друга разноцветных клякс, практически знак инь-ян, только тут имелся еще и третий компонент. – Инь, янь, хрень… – пробормотал я глубокомысленно и, уже больше ничему не удивляясь, отошел в свой угол подвала. – Как только я произнесу первые слова ритуала, – продолжил меж тем Имран, – вы медленно начинаете подходить. Я буду говорить на старом наречии, поэтому не страшно, если вы ничего не поймете. Когда подойдете, то останавливаетесь и ждете, пока я не закончу. После того, я замолкну и положу руку на алтарь ладонью вверх, вы кладете свои ладони сверху, сначала мужчина, затем женщина. Женщина уже поворачивает ладонь вниз. Все понятно? – Да, – кивнул я. – Да, – отзеркалила мое движение Ниике. – Тогда я начинаю. Имран наклонился ближе к книге, чтобы видеть текст, и заговорил. И вроде бы он говорил что-то неуловимо знакомое, но сами слова, их произношение, даже построение фраз были какими-то странными, не такими, какие я привык слышать. Но некоторые из слов казались мне очень похожими на современные. Наверное, как какие-нибудь старославянские на тот русский, какой я знал. Медленно, шаг за шагом приближаясь к алтарю, я смотрел на углубившегося в чтение ритуалиста, на листы книги, что он аккуратно переворачивал кончиками пальцев, а потом переводил взгляд на взволнованно-сосредоточенное лицо девушки напротив, так же с каждым шагом становящееся все ближе. И нет-нет да пробивалось сквозь броню моих убеждений и долга какое-то дремучее чувство веры в сакральный смысл творимого сейчас. И пусть происходящее было фальшью, пусть говорил у алтаря ряженый инквизитор, а сам текст ритуала являлся, вполне возможно, наспех сляпанной выдумкой, но внутри, в душе начинало ворочаться что-то эдакое, доселе неведомое, сродни первобытным инстинктам. Как-то удачно мы оказались возле алтаря одновременно с тем, как Имран замолчал, а затем сначала его рука, а потом и наши легли на развороте книги, соединившись. Еще одна фраза, резкая, отрывистая, после которой наступает окончательная тишина. И вдруг страницы книги начали светиться. Сначала тускло, но с каждым мигом все ярче. Я почувствовал, как словно бы заволновалось мое кольцо, запульсировав и тоже начиная сиять, просвечивая сквозь тоненькую девичью ладошку. Сдавленно охнув, Ниике огромными глазами смотрела на зримое подтверждение сработавшего ритуала, а я ненароком, переведя дух, подумал, что братья-инквизиторы на спецэффекты, конечно, не поскупились, устроив натуральное шоу. Не хватало только какого-нибудь призрачного божественного аватара, что проявился бы пред нами. Но тут мне пришлось осетра урезать, ибо это было бы явно чересчур. – М-да… – протянул Имран, когда свечение спало и мы убрали руки. – Похоже, все получилось. Казалось, что и сам он испытывает удивление от произошедшего, и я опять невольно позавидовал актерским данным коллеги. Так достоверно играть не каждому дано. – Паша… – Ниике смотрела на меня так восторженно и ожидающе, что я, мгновенно вспомнив, что невесту обязательно надо поцеловать, под хитро-одобрительный взгляд Имрана надолго приник к ее губам. – Муж мой, – она положила ладонь на холодный металл кирасы. – Муж… – повторила, словно пробуя это новое для себя слово на вкус. – Да, дорогая, – уже после того, как я это произнес, понял, что прозвучало оно как-то казенно и насквозь фальшиво, но девушка этого не заметила, погруженная в какие-то свои мысли и ощущения. Она оглянулась на застывшего ритуалиста, помедлив секунду, и почтительно ему поклонилась. – Спасибо вам, эфенди. – Всегда пожалуйста, – полным достоинства кивком ответил тот.