— Может всё-таки посолим? — предложил Андрюха и вытащил из трофейного рюкзака баночку с солью. — Ты только попробуй солёную пищу, Угрх. Пальчики оближешь! Угрх, сидящий рядом с казаном, и охраняющий его, продемонстрировал свои жутко большие и острые, как хирургический скальпель, когти. Поиграв ими, он сказал: — Где ты увидел пальчики? — Ну это выражение такое, — оправдался Андрюха, пытаясь приблизиться к котелку. — Соль хоть и вредна, но придаёт еде гамму вкуса. И сомневаюсь, что соль сможет навредить такому, как ты. Вмазал настоечку и снова здоров. Угрх взглядом дал понять, что если Боков попытается посолить еду, то полетит далеко и быстро. Оставив когтем на одном из камней глубокую царапину, он сказал: — Дело не в том, полезна соль или вредна. Я с рождения ел несолёную пищу. Солёная не кажется для меня вкусной. Ты понимаешь это, человек? Почти две сотни лет есть одну еду, а затем начать есть другую? Солить не будем! — Две сотни лет? — моя челюсть медленно упала на стол, за которым сижу. — Тебе две сотни лет? Угрх посмотрел на меня как на дурака и ответил: — Сто восемьдесят семь раз планета обошла светило по кругу. Столько времени я живу. Вас это удивляет? Я бы не удивился, если бы Андрюха выбросил соль или даже съел её. Но он только ответил: — Нас охренеть как удивляет! — Ты долгожитель, Угрх, — не переставая удивляться, но уже подобрав отвисшую челюсть, ответил я. — Мы не знали о твоём возрасте. Это так много… — Много? — Угрх задумчиво почесал покрытую шерстью макушку. — Это не много. Я, можно сказать, молод. В самом рассвете сил. Плохо, что отшельник… Есть медведи, которые прожили больше тысячи оборотов планеты вокруг светила. Вот они долгожители. Говорят, что они видели и помнят… — Медведь осёкся, но постарался не показать виду и тут же продолжил. — Много, чего говорят. Не всему стоит верить. — Подожди, — попросил я. — Что они видели и помнят, Угрх? Скажи. Пожалуйста, скажи. — Он не скажет, — вмешался Андрюха. Солить ему перехотелось. — Да ведь, Угрх? Почему вы не делитесь знаниями с людьми? Это что, какой-то запрет? — Мы и вы — разные, — ответил медведь. — Совершенно разные. Когда-то, очень давно, мы были почти как вы. Всё меняется. Когда-нибудь и вы, люди, станете похожими на нас. Или совсем другими. Или вас не станет. Не станет всех… Давайте не будем говорить об этом. Будущее закрыто как для нас, так и для вас. Прошлое в прошлом. Не стоит ворошить тайн, которые мы тщательно прячем. Они не приведут к хорошему. Я задумался. Что такое скрывает медведь Угрх? Что скрывает его раса? Они не так просты, как нам кажется. Жить тысячу лет! И это период существования одной особи. Жизнь человека ограничена веком. Земным веком. Сколь долго существует раса разумных медведей? Сколько тайн похоронено в их памяти? Я знаю, что все медведи наследуют генетическую память предков. Угрх — кладезь знаний. Нужно только вытащить их из него. Нужно заставить разумного медведя говорить. — Угрх, — я внимательно посмотрел на медведя. — Почему остальная суша недоступна? Кто создал барьер? Кто стоит за всем этим? Медведь по-человечески пожал плечами: — Мне это неизвестно. К тому же я не совсем понимаю о чём ты спрашиваешь. Барьер? А существует ли он? Я его не видел, поэтому и ответить не способен. И зачем тебе это знать, Никита? Некоторые тайны способны убить своих хранителей. Столь опасны они… Если что-то позабыто, то оно должно быть позабытым. Использую вашу поговорку: не буди лихо, пока оно тихо. Советую — не будите его. Я ничего не понял. Но и спрашивать больше не стал. Вряд ли когда-нибудь удастся узнать тайны, которые скрывает этот разумный медведь. И вряд ли удастся разгадать главную тайну этого мира. Кто я такой, чтобы эти тайны мне открылись. Я всего лишь человек. Смотрю на горы и понимаю — я никто. — Мы тут как на ладони, — сказал Андрюха, рассматривая окрестности. — Угрх, как далеко твой локатор может чувствовать опасность? — Мы в безопасности, — ответил медведь. — Поблизости нет агрессивно настроенных живых существ. Кроме нас никого. — Люди умеют убивать на расстоянии, — Боков пальцем показал попадающую в голову пулю. — Ты знаешь, что такое снайперская винтовка, Угрх? Медведь кивнул: — Я знаю, что такое оружие. Моё племя убили люди. Они окружили, лишив моих близких возможности отступить. Они убивали их на расстоянии. Я знаю, что такое снайперская винтовка. И я знаю на что способны люди. Мы в безопасности. Если опасность появится — я скажу об этом. Вопрос исчерпан. — Прости меня, Угрх, — опустив взгляд, сказал Андрюха. — Люди жестокие существа. Жестоки все до единого. Плохо, что некоторые неспособны совладать с этой жестокостью… Вода в казане закипела и нос уловил вкусный запах, от которого заурчало в животе. Когда уже? Местных ракообразных мне пробовать не довелось. Должны быть вкусными. — Будите пришибленного, — сказал Угрх после десяти минут варки и снял казан с огня. — И доставайте свои столовые приборы. Еда готова. Я пока настоечку сделаю и поставлю кипятиться… Андрюха пошёл будить Стенли, а я занялся сервировкой стола. Наши припасы оставляют желать лучшего. Имеются сухари, галеты, соль, приправы, парочка соусов и столовые приборы. Тарелки нам предоставил Угрх. В его рюкзаке много полезных вещей. Демонстрировать их он не изъявляет желания. Не рюкзак, а самая настоящая сокровищница. Стенли был разбужен, удостоен пары оплеух и внятного объяснения. За стол есть не сел, но получил здоровенный кусок мяса и с радостью начал уплетать его, не забывая с опаской поглядывать на медведя, который тоже поедает рака. Я и Андрюха взяли себе одну из клешней, вскрыли её и приступили к обеду. Мясо оказалось вкусным. От земного рака это рак ничем не отличается. Точнее — отличается только размером. Даже вдвоём нам не под силу съесть целую клешню. Слишком питательно мясо и слишком много его. — Угрх, ты знаешь о погоне, которая идёт за нами? — решил спросить я. Медведь кивнул. Сожрав здоровенный кусок мяса, он сказал: — Я чувствую потоки внимания, идущие к вам. И хорошие потоки, которых мало и целенаправленности они не имеют. И плохие, которых значительно больше, и они более целенаправленные. Друзья ищут вас, но не знают где вы. Кто-то плохой идёт за вами. Он не знает точного местоположения, но продолжает искать, предполагая приблизительное местонахождение. Вас найдут, можете не сомневаться. И первыми вас найдут враги. — Потоки внимания — это как? — спросил Андрюха. — Сложно объяснить, — ответил Угрх. — У нас, медведей, есть органы чувств, которые недоступны вам, людям. Вы бы назвали это сверхспособностями. Для нас же это обычное явление. Если кто-то захочет убить меня — я об этом узнаю. Даже если этот кто-то не будет знать моего точного местоположения. Думая совсем о другом, я решил спросить: — Если я прямо сейчас захочу убить тебя — ты об этом узнаешь? — Ты не это хотел спросить, Никита, — ответил Угрх. — Ты хотел спросить почему убили моё племя. Хотел спросить почему они не почувствовали тех, кто шёл их убить. Я отвечу: люди, убившие моих родных, не хотели их убивать. Они были охотниками, продающими редких зверей и их органы. Встреча с моим племенем была случайной. Только увидев моё племя, они подумали об убийстве. У нас, медведей, слишком много сокровищ, отказаться от которых люди не смогли. Видеть будущее мы не способны. Тебе всё понятно? Спрятав взгляд, я кивнул. Тихо сказал: — Извини, Угрх. Мне правда жаль твоё племя. Этого не должно было случиться… И почему я так говорю? Это же глупости. Уверен, что медведь что-то скажет и он сказал: — Это случилось. Если случилось — значит должно было случиться. Любые случайности — часть чего-то большого. Ешьте и не разговаривайте. До наступления ночи мы должны успеть в одно безопасное место. Вы удивитесь… Фрагмент 7 Черногорье не так опасно, как мне о нём говорили. Или просто тропа, по которой мы идём, проложена кем-то умелым и по самым безопасным участкам гор. Или безопасен наш проводник. Или, или, или… Опасностей минимум и больших хлопот они не доставляют. Это главное! Угрх в очередной раз остановился и сообщил, что совсем скоро от нас потребуется умение стрелять точно и быстро. Если прошлые стычки с местными жителями обошлись без стрельбы, то в этой её избежать вряд ли получится. Нами заинтересовался здоровенный паук. Как же всё-таки я ненавижу насекомых! Ущелье снова сузилось и нависает вертикальными стенами. Дно усыпано огромными камнями, которые затрудняют передвижение и между которых бежит ручей. По уверениям медведя: через пару часов мы должны будем выйти из ущелья, совершить небольшой переход через низкие горы и попасть на огромное плато, соседствующее с двух сторон с глубокими ущельями, по дну которых бегут небольшие реки. Километров через тридцать плато упрётся в огромный горный хребет. Перейти этот хребет будет самой сложной задачей. Вариантов перехода два — либо по горам, что безопаснее. Либо пещерами — что слишком опасно. Мы пока не определились. — Арахнид большой? — спросил я, наспех пытаясь установить на свою штурмовую винтовку подствольный гранатомёт. Зарядов к нему у нас только три. Эх, сейчас бы всё то, что я закупил перед отправкой. — Большой, — ответил Угрх, слегка кивнув. — Повыше меня будет. Это паук-скалоед. Имя своё он заработал из любви к прогрызанию нор в горной породе. Живёт он в этих норах. Лучше бы нам с ним не встречаться. Тупое насекомое, не знающее боли и страха. — Я этого паука раньше не встречал, — сообщил Андрюха. — И совсем ничего о нём не знаю. Угрх, что посоветуешь? — Опасайся неожиданного нападения, — ответил медведь. — И пошли. Угрх спокойно продолжил идти. — То есть как пошли? — спросил я, догнав медведя. — Не проще подождать паука? — Не проще… Паук-скалоед грызёт норы и живёт в них ожидая добычи. Паук-скалоед идеально маскируется и принимает форму камня. Пока мы не подойдём на расстояние атаки — он не покажется. Я его чувствую, но точного местонахождения определить неспособен. Он нас тоже чувствует. Это всё. Ждём внезапной атаки и стараемся не приближаться близко к стенам ущелья. Возможно нам повезёт, и паук не рискнут напасть. Рассказанное мне не понравилось. Одно дело увидеть противника и отправить ему «подарки» заблаговременно. Другое дело — противник замаскированный, почти невидимый, способный напасть неожиданно и сожрать в одно мгновение. И этот противник — здоровенный паук. Боюсь, что у меня развивается арахнофобия. Что если наши предки давным-давно уже встречались со столь большими тварями и боязнь паучков небольших, земных, — это переданные нам на генетическом уровне страхи. Большие насекомые с лица Земли исчезли, а страхи остались. Теория имеет право на жизнь. Плохо, что я не на Земле. Большие насекомые в этом мире не исчезли. Они есть и занимают полноценную нишу хищных и опасных тварей. Мы шли, опасаясь нападения. Угрх первым, Андрюха вторым, я третьим и замыкающим Стенли. Почти километр остался позади и впереди появился труднопроходимый участок ущелья. В узком месте, где от правой нависающей стены до левой вертикальной не больше двадцати метров, произошёл обвал. На высоте почти ста метров, где кончаются стены ущелья, с левой стороны откололся огромный кусок породы и набрав скорость, упал на дно. Порода рассыпалась на крупные камни, образовав настоящий затор. Ручей всё так же бежит, проточив себе дорогу, но человеку через щели в камнях не пройти. Придётся лезть. — Паук где-то рядом, — сказал Угрх, осматривая завал. — Придётся перелезть эту преграду. К стенам не подходить. Лазить умеете? Я и Андрюха кивнули. Стенли глазеет по сторонам. Не сомневаюсь, что лазить по камням он умеет. Здоровьем его природа не обидела. Мне в физической подготовке не уступит. Плохо, что не помнит ничего. Угрх играючи полез по горе булыжников. Взобравшись на высоту шести метров, позвал: — Давайте за мной. — Давай ты первый, — предложил Андрюха. — Потом Стенли. Я последним пойду. В высоту завал метров десять-одиннадцать. Забраться не сложно. Главное с умом это делать. Я полез наверх, тщательно выбирая уступы. Там, где взбирался Угрх, лезть не получилось. Пришлось брать на четыре метра левее. Стенли с легкостью догнал меня. Затем полез Андрюха. Минут десять нам потребовалось, чтобы оказаться на вершине завала. В длину он максимум метров сорок. На вершине булыжники особо крупные и по ним придётся прыгать. Потом нужно будет слезть. Задача выполнимая. Главное — не торопиться. Поскользнёшься ненароком и костей не соберёшь. Пять камней размером с бульдозер лежат на разном расстоянии. Угрх играючи пропрыгал по ним и остановился. Ему можно спускаться на дно ущелья. Стоит и ждёт нас. Прыгать как медведь мы не способны. Между вторым и пятым булыжником расстояние почти два метра. Лететь до следующих камней, на которых стоят камни эти, метра четыре. Справа и слева от второго и пятого камня лежат третий и четвёртый. Этакий ромб из камней получается. Между вторым и четвёртым камнем расстояние около метра. Четвёртый камень, самый маленький, к пятому лежит вплотную. — Обойдём справа, — сказал я и прыгнул.