– Похоже, наши тренировки подошли к концу, – улыбнулся Юра и начал натягивать китель. – Скоро сбудется твоя мечта, Энтони. – Пока жив Марчетти, он будет бить фашистов! – воскликнул итальянец и с энтузиазмом начал одеваться. – Может быть я не показал хороших результатов на тренировках, но на той стороне я покажу, как умею отнимать жизни! На первый взгляд на плацу собралось не менее трёх сотен человек. Из местных было не более двадцати курсантов и шесть инструкторов, стоящих особняком. Всё остальное количество составляли приехавшие. К инструкторам, что не удивительно, пополнение так же прибыло. Юра не сильно удивился, когда в увеличившейся группе инструкторов заметил Росса. Михаил его тоже узнал и приветливо помахал рукой. Лицо агента, как впрочем всегда, имело маску безмятежности. Но от Егорова не укрылось, как пару раз Росс с тревогой начинал искать кого-то в толпе стоящих по обе стороны от него людей. Предоставленные сами себе, бойцы начали перебрасываться короткими фразами. Очень быстро площадку перед зданием наводнил разномастный гомон, но он тут же закончился, когда из остановившегося ЗИМа показалась рослая фигура генерала Зодченко. Зодченко Андрея Михайловича знал каждый уважающий себя военный. Легендарный командующий, один из основателей и реформаторов современных вооруженных сил СССР. Именно благодаря ему пробивались бюджеты на многочисленные военные разработки, именно на учениях под его командованием разрабатывались новейшие тактики и стратегии применения современных видов вооружения. Каждый советский гражданин в погонах мог не кривя душой назвать его папой и в ноги поклониться. Именно поэтому, когда всем известное лицо появилось из полумрака автомобильного салона, на плацу мгновенно воцарилась мёртвая тишина, как дань уважения командиру. Шаги марширующего для доклада Кравцова звонким эхом разлетелись в прохладном октябрьском воздухе. Выслушав доклад, генерал отдал воинское приветствие замершему полковнику и повернулся к солдатам: – Здравия желаю, товарищи бойцы! – низким грудным голосом пророкотал Зодченко. – Здравия желаем, товарищ генерал! – единым порывом отозвался выровнявшийся строй. – Вольно! – удовлетворенно кивнул генерал и оглядел стоящих перед ним солдат. – Орлы! Советские соколы! Все вы с опытом ведения боевых действий и не понаслышке знаете о фашистской гадине. Именно поэтому вы здесь. Я не буду рассказывать о цели нашей миссии, вы уже и так о ней вкурсе. Но я лично доведу до вас поставленную боевую задачу. Тишина стала настолько плотной, что, казалось, ее можно было резать ножом. И в этой тишине голос генерала звучал настолько громко, словно хотел отпечатать каждое слово в сердцах стоящих перед ними солдат. – Товарищи бойцы! Последователи Третьего Рейха организовали убежище на территории именуемой Иным миром и продолжают развращать новые поколения извращенной идеей расового господства над вселенной. Приказываю: организовать оперативно-тактические группы для проникновения на территорию Иного мира. Оперативно-тактические группы первого эшелона должны провести разведку, наладить связь и организовать плацдарм для приёма подкрепления с последующей атакой на группировки фашистов. Приказываю бить врага не жалея сил и средств, бить до последней капли крови! Приказ понятен? – Так точно, товарищ генерал! – в едином порыве отозвался строй. – Сейчас будут назначены командиры десяти взводов и определится боевой состав подразделений, – продолжил Зодченко. – Каждая из групп будет полностью независима и оснащена всем необходимым для выполнения поставленной задачи. На подготовку к отправке осталось совсем немного времени… Бойцы, личная просьба от меня, не посрамите Родину! Полковник Кравцов, командуй! Иван Петрович вышел перед строем и обвел взглядом стоящих перед ним солдат. Нелёгкий выбор встал перед ним, нужно решить, под чьим командованием каждая из групп начнёт подготовку. Своим словом он сейчас будет вершить судьбы людей и это дополнительным грузом давило на психику полковника. Кравцов отлично понимал, что стоящие позади него инструктора не идеальны и, в зависимости от того в какой ситуации окажутся, могут проявить свои сильные и слабые стороны. Майор Данилушкин был специалистом по боям в городских условиях, его рота брала самые сложные участки при штурме Берлина. Но как ему поможет жизненный опыт, если он окажется в степи? Капитан Чепурнов с малых лет жил в тайге под Красноярском. Был превосходным охотником, но последнее время работал инструктором в учебном центре управления разведки МГБ. Хочется спросить, как он поведёт себя в горной местности? Сразу ко всему подготовиться просто невозможно. Впрочем, одно исключение всё же имеется… – Капитан Росс, выйти из строя! Из строя инструкторов вышел Михаил и остановился рядом с полковником. Небрежно приложив руку к фуражке, доложил: – Капитан Росс по вашему приказанию прибыл. Кравцов протянул Михаилу руку и, дождавшись, когда тот пожмёт её, не слишком громко сказал: – Поздравляю с назначением на новую должность, капитан. Приказ свыше, теперь ты командир инструкторов. Мне сказали, что лучше тебя группу не подготовит никто. Если уже есть готовые решения, то озвучь их, люди ждут. Если нет, то отправляем всех располагаться. – Решение есть, – ответил Росс. – Вместе со мной инструкторов ровно десять, верно? И взводов, получается, столько же? – Всё верно, – подтвердил полковник. – На каждого инструктора по взводу, это предварительное решение, – громко высказался Михаил. – В последствии всё множество раз изменится, и в конечном итоге на каждого инструктора должно будет остаться ровно по девять человек. Остальных отсеим, таков приказ. У меня всё, товарищ полковник! Ровный строй, получив команду, рассыпался и двинулся в сторону казарм. Михаил хотел пойти искать Нину Кузнецову, но был остановлен полковником Кравцовым и отведён в сторону. – Миша, мне просили передать тебе. – Иван Петрович на секунду замялся, а затем выдал: – Полковника Герасимова нашли мёртвым в собственной квартире. Взглянув Кравцову в глаза, Михаил спросил: – Как он умер? – Был повешен под самый потолок, при этом под ногами ничего такого, с чего можно было бы спрыгнуть, найдено не было. Валеру повесили. Больше мне ничего не известно. Бойцам, которых он лично готовил, сам всё расскажешь, или это сделать мне? – У вас уже есть опыт, товарищ полковник, – сказал Михаил, мысленно связывая цепь событий в единое целое. – Я могу быть свободен? – Да, Миша, иди… Дойти до маленькой казармы, специально построенной для инструкторов, Михаил не успел. У самого входа его догнал капитан Егоров и, дружески хлопнув по плечу, воскликнул: – Приветствую агента Росса! – И тебе не хворать, Юра. – Михаил пожал руку Егорова и, кивнув на дверь, спросил: – У тебя важное что-то или ты так, просто поболтать? – И то, и то, Миша. Много вопросов скопилось, а ты, я уверен, обладаешь ответами на их большинство. – Мы поговорим, Юрка, обязательно поговорим. Но позже, сейчас мне нужно отнести вещи, быстро расписать план действий на бумаге, а затем распределить взводы по командирам и решить множество других проблем, которые тут наверняка имеются. Приходи вечером, в это время я точно буду свободен. А сейчас, капитан Егоров, мчись на тренировку и показывай всё, на что способен… – Я приду, – пообещал Юра и направился к своим, ожидающим его в тени соседней казармы… Глава 40 Михаил с детства любил всё раскладывать по полочкам и поэтому, получив новую должность, он сразу же начал с самого главного – наведения порядка. Ему было достаточно одного раза взглянуть на тренировочную площадку и заполонивших её людей, чтобы решить твёрдо – этот кавардак требует срочного прекращения. Триста двадцать – ровно столько человек досталось Россу в подчинение. Изначально это число должно было включать его самого, но лишней картой в столь большой колоде оказался старик-итальянец Энтони, которому, что удивительно, руководство дало нечто вроде иммунитета и, даже в случае непрохождения отбора, он всё равно останется в группе и войдёт в портал. Можно не сомневаться, что насчёт Марчетти подсуетились Егоров и Кравцов, являющиеся давними друзьями. Последний, хоть и полковник, но кое-какое влияние имеет. Каждому взводу по инструктору, этого решения Михаил не изменил. Итого получилось девять взводов по тридцать два человека вместе с инструкторами и последний, десятый взвод, численностью тридцать три, включая старшего инструктора, капитана Росса, и его неофициального помощника, старика-итальянца. Что касается распределения инструкторов по взводам, то с этим Росс поступил достаточно просто – взял десять палочек и на каждой написал номер взвода. А затем, созвав инструкторов, предложил им попытать счастья. Михаил не удивился, когда понял, что последним, не выбранным, и доставшимся ему, оказался шестой взвод, в котором, ещё до его прибытия, числились Егоров и старик-итальянец Энтони. Большую часть проблем Росс, удивив даже самого себя, решил в первый же день. Оставшиеся, совсем мелкие, начали решаться сами собой, потому что механизм, которым является человеческое общество, впервые стал работать правильно. С максимальной отдачей и минимальным количеством отдыха. Капитан Егоров, пообещавший прийти вечером, не пришёл. И в следующие несколько дней Михаил его так же не увидел у себя в гостях. На тренировках, да, они виделись постоянно, но там всем было далеко не до разговоров… * * * Иван Петрович Кравцов, после назначения Росса главным инструктором, вынужден был отлучиться в Москву вместе с генералом Зодченко для решения одного важного дела. Оставив Михаила за старшего, он не сомневался, что в его отсутсвие ничего серьёзного случиться не может. Полковник, приехав в тренировочный лагерь под Кировом спустя пять дней, сильно удивился тому, что стоило ему выйти из машины, как его тут же окружили девять инструкторов и загалдели так, словно кучка бабок при виде жулика. Успокоив офицеров и поговорив с ними, Кравцов вынужден был незамедлительно вызвать к себе Росса, который в данный момент находился в столовой. * * * – Здравствуйте, товарищ полковник! – Михаил, присев на потрепанный стул, кивнул в сторону единственного окна. – Можно я назову причину, почему вы вызвали меня спустя пятнадцать минут после приезда? – Ну попытайся Миша, – сурово ответил Иван Петрович. – Я всегда иду обедать последней, четвертой партией и сажусь у окна, чтобы можно было видеть ворота лагеря и хибару, в которой мы сейчас с вами находимся, и которую многие почему-то называют штабом. Глядя в окно, знаете ли, можно узнать очень многое, если уметь хотя бы немного анализировать. – Росс повторно кивнул на окно, находящееся за спиной Кравцова. – Если смотреть сюда, то, к сожалению, ничего интересного не увидишь, только забор и деревья, скукота. – Миша, ты пофилософствовать решил или как? – спросил полковник. – Хотелось бы, но не стану. Я обещал назвать причину, по которой вы меня вызвали, и назову её, ведь то, как все девять офицеров-инструкторов ломанулись к машине, которая вас доставила, не осталось для меня незамеченным. Никогда бы не подумал, что эти суровые люди способны жаловаться на собственные недостатки. – А что им остаётся, капитан? Ты разве сам не видишь, к чему всё идёт? Меня не было всего лишь пять дней. Пять дней, Миша! И что я вижу, вернувшись в тренировочный лагерь? А вижу я то, что ты за столь короткий временной промежуток умудрился сделать так, что тебя возненавидели практически поголовно. Даже повара в столовой и те недовольны, капитан! – Пусть научатся нормально готовить и тогда все мои атаки в их сторону сразу же прекратятся. Полковник, вы были хотя бы раз в столовой? То, что там дают, едой назвать сложно. – Там, куда вы пойдёте в скором времени, о нормальной еде можно и не мечтать! – Кравцов, не удержавшись, слишком сильно повысил голос. – Привыкай здесь, чтобы там не пришлось? Михаил, не сдержав смеха, заговорил: – Полковник, вы, оказывается, сторонник глупостей. Привыкать, говорите? А зачем, не подскажете? По ту сторону портала, я согласен, имеющиеся припасы быстро закончятся и придётся всем нам приспосабливаться к местной, неизвестной пище. Это случится неминуемо, понимаете? Не-ми-ну-е-мо! Но приведите мне весомый довод, почему я должен страдать от плохой пищи заранее, и тогда, может быть, я соглашусь с ним и, так уж и быть, извинюсь перед поварами и начну жрать баланду, которую они готовят и гордо называют едой… Ну что же вы молчите, Иван Петрович? Вам нечего сказать? – Идея с плохой кормежкой принадлежит не мне, – пробормотал Кравцов, глядя в окно. – Генерал-майор Долинин её автор. Большинство поддержало, я в том числе. Мы все думали, что правильнее будет начать готовить вас к трудностям заранее.