Не Канзас и не Остров удовольствий, подумал он. Это Страна чудес. Кто-то вошел в мою комнату посреди ночи и столкнул меня в кроличью нору[73]. Кафешка была не такой большой, как в Бродерике, но почти такой же. Тот факт, что все пятеро были единственными в ней посетителями, делал её еще больше. Большинство столов были на четырех, но в середине стояли пара столов побольше. Один из них был с пятью стульями. Женщина в розовом халате и таких же розовых брюках подошла и наполнила их стаканы водой. Как и Морин, она носила бейджик с именем. Ее звали Норма. — Как поживаете, цыплятки? — Спросила она. — О, мы общипаны вдоль и поперек, — весело сказал Джордж. — А как насчет тебя? — Все просто прекрасно, — сказала Норма. — У тебя случайно нет с собой карточки «ОСВОБОЖДЕНИЕ ИЗ ТЮРЬМЫ»? Норма одарила его сдержанной улыбкой и вышла через вращающуюся дверь, которая, по-видимому, вела на кухню. — И зачем я вообще заморачиваюсь? — Сказал Джордж. — Мои лучшие реплики здесь пропадают впустую. Впустую, говорю тебе. Он потянулся к стопке меню в центре стола и раздал их всем. На самом верху стояла дата. Ниже шли закуски (крылышки Баффало или томатный суп), ОСНОВНЫЕ БЛЮДА (Бизон-бургер или китайское рагу) и десерты (яблочный пирог А-ля моде или что-то под названием пирожное Мэджик Кастард). В списке значилось с полдюжины безалкогольных напитков. — Ты можешь заказать молоко, но они не утруждают себя включением его в меню, — сказала Калиша. — Большинство детей его не хотят, если у них нет хлопьев на завтрак. — А еда действительно хорошая? — Спросил Люк. Прозаичность вопроса — как будто они были на курорте от Сэндалс Резорт[74], где еда включена в стоимость проживания, — вернула ему ощущение нереальности происходящего. — Да, — ответила Айрис. — Иногда они нас взвешивают. Я набрала четыре фунта. — Откармливает нас на убой, — сказал Ники. — Как Гензель и Гретель. — В пятницу вечером и в полдень по воскресеньям здесь устраивают фуршеты, — сказал Калиша. — Ешь все, что захочешь. — Как Гензель и гребаная Гретель, — повторил Ники. Он сделал полуоборот, глядя на камеру в углу. — Возвращайся, Норма. Я думаю, мы готовы. Она тут же вернулась, что только усилило ощущение нереальности происходящего. Но когда принесли его крылышки и китайское рагу, он набросился на еду от всей души. Он находился в незнакомом месте, боялся за себя и боялся того, что могло случиться с его родителями, но ему было всего двенадцать. Растущий организм. 6 Должно быть, они наблюдали, кем бы ни были эти они, потому что Люк едва успел доесть последний кусочек своего пирожного с заварным кремом, как рядом с ним появилась женщина, одетая в другую розовую униформу. Глэдис, — гласило имя на её бейдже. — Люк? Пожалуйста, иди за мной. Он посмотрел на остальных четверых. Калиша и Айрис не смотрели ему в глаза. Ники смотрел на Глэдис, скрестив руки на груди и слегка улыбаясь. — Почему бы тебе не прийти попозже, дорогая? Как на Рождество. Я трахну тебя под омелой. Она не обратила на него внимания. — Люк? Пожалуйста, пойдем. Джордж был единственным, кто смотрел прямо на него, и то, что Люк увидел на его лице, заставило его вспомнить о том, что он сказал перед тем, как они зашли с детской площадки: Сам выбирай, за что сражаться. Он поднялся. — Увидимся позже, ребята. Я так думаю. Калиша беззвучно прошептала ему слова: Уколы для точек. Глэдис была небольшой и хорошенькой, но, согласно тому, что Люк уже успел узнать, владела черным поясом, и легко могла бросить его через плечо, если бы он доставил ей какие-нибудь неприятности. Даже если это и не было правдой, они наблюдали, и он не сомневался, что подкрепление появится незамедлительно. Тут наверняка были ребята и помощнее. Его учили быть вежливым и повиноваться старшим. Даже в этой ситуации от этих привычек было трудно избавиться. Глэдис провела его мимо ряда окон, о которых упоминал Ники. Люк выглянул наружу, и да, там было еще одно здание. Он едва разглядел его сквозь деревья, но оно там было. Задняя Половина. Он оглянулся через плечо, прежде чем покинуть кафешку, надеясь хоть на какое-то утешение — взмах руки или даже улыбку Калиши. Не никто не махал, и никто не улыбался. Они смотрели на него так же, как на детской площадке, когда он спросил, живы ли их родители. Может быть, они об этом и не знали, не были уверены, но они точно знали, куда он сейчас направлялся. Чем бы это ни было, они уже через это прошли. 7 — Боже, какой же чудесный денек, не так ли? — Сказала Глэдис, ведя его по шлакоблочному коридору мимо его комнаты. Коридор продолжался в другом крыле — больше дверей, больше комнат — но они повернули налево, в пристройку, которая, как оказалось, была фойе перед лифтом. Люк, обычно умевший поддерживать приятную беседу, ничего не говорил. Он был почти уверен, что именно так поступил бы в этой ситуации Ники. — Кругом насекомые… уф! — Она отмахнулась от невидимых насекомых и засмеялась. — Ты должен пользоваться репеллентом, по крайней мере, до июля. — Когда вылупятся стрекозы. — Да! Вот именно! — Она рассмеялась звонкой трелью. — Куда мы едем? — Увидишь. — Она пошевелила бровями, как бы говоря: не порть сюрприз. Двери лифта открылись. Двое мужчин в синих рубашках и брюках вышли из кабины. Один был Джо, другой Хадад. У обоих были айпады. — Привет, ребята, — весело сказала Глэдис. — Привет, сестричка, — сказал Хадад. — Как дела? — Отлично, — прощебетала Глэдис. — А как насчет тебя, Люк? — Спросил Джо. — Привыкаешь? Люк ничего не ответил. — Играешь в молчанку, да? — Хадад ухмыльнулся. — Пока это нормально. Но, позже, может быть, нормой уже не будет. Послушай меня, Люк — относись к нам хорошо, и мы будем также к тебе относиться. — Плыви по течению, — добавил Джо. — Мудрый совет. Увидимся позже, Глэдис? — Будь уверен. Ты должен мне выпивку. — Как скажешь. Мужчины продолжили свой путь. Глэдис проводила Люка в лифт. Там не было ни цифр, ни кнопок. Она произнесла Б[75], затем достала из кармана брюк карточку и помахала ею перед сенсором. Двери захлопнулись. Кабина опустилась, но недалеко. — Б, — пропел мягкий женский голос сверху. — Это Б. Глэдис снова помахала карточкой. Двери открылись, и Люк увидел широкий зал, освещенный полупрозрачными потолочными панелями. Играла тихая музыка, которую Люк всегда считал музыкой из супермаркета. Несколько человек куда-то шли, некоторые толкали тележки с оборудованием, один нес проволочную корзину, которая могла содержать образцы крови. Двери были помечены цифрами, на каждой из которых стояла буква Б. Серьезная операция сказал Ники. Комплекс. Это должно быть верно, потому что если есть подземный Уровень Б, значит, должен быть и Уровень В. Может быть, даже Г и Д. Можно ответственно заявлять, что это правительственное учреждение, подумал Люк, но как они могут держать подобную операцию в таком большом секрете? Она ведь не только незаконная и неконституционная, но еще и связана с похищением детей. Они миновали открытую дверь, и внутри Люк увидел нечто похожее на комнату отдыха. Там были столики и торговые автоматы (никаких табличек с надписью: пожалуйста, пейте ответственно). За одним из столиков сидели трое — мужчина и две женщины. Они были одеты в обычную одежду, джинсы и рубашки на пуговицах, и пили кофе. Одна из женщин, блондинка, показалась ему знакомой. Сначала он не понял почему, но потом вспомнил голос, говоривший Конечно, как скажешь. Это было последнее, что он услышал перед тем, как проснуться здесь. — Ты, — сказал он и указал на нее. — Это была ты. Женщина ничего не произнесла, и на ее лице ничего не отразилось. Но она все же на него посмотрела. Она все еще смотрела на него, когда Глэдис закрыла дверь. — Это была она, — сказал Люк. — Я знаю, что это была она. — Потерпи, — сказала Глэдис. — Это не займет много времени, а потом ты сможешь вернуться в свою комнату. Ты, наверное, хочешь отдохнуть. Первые дни очень утомительны. — Ты меня слышишь? Это она вошла в мою комнату. Она брызнула чем-то мне в лицо. Никакого ответа, только улыбка. Каждый раз, когда Глэдис её выдавала, Люку становилось немного жутковато. Они подошли к двери с табличкой Б-31. — Веди себя прилично, и получишь пять жетонов, — сказала она. Она сунула руку в карман и вытащила пригоршню металлических кружочков, похожих на четвертаки, только с рельефными треугольниками по бокам. — Видишь? Вот они. Она постучала в дверь костяшками пальцев. Человека в синем, открывшего дверь, звали Тони. Он был высоким и светловолосым, красивым, если не считать одного слегка прищуренного глаза. Люк подумал, что он похож на злодея из фильма о Джеймсе Бонде, возможно, на учтивого горнолыжного инструктора, который оказался убийцей. — Привет, красотка. — Он поцеловал Глэдис в щеку. — И ты, Люк. Привет, Люк. — Он протянул руку. Люк, в стиле Ники Уилхольма, не стал её пожимать. Тони рассмеялся, как будто это была чрезвычайно хорошая шутка. — Входите, входите. Похоже, приглашение предназначалось только ему. Глэдис легонько толкнула его в плечо и закрыла дверь. То, что Люк увидел посреди комнаты, настораживало. Это было похоже на кресло дантиста. Вот только он никогда не видел ни одного с ремнями на подлокотниках. — Садись, Чемпион, — сказал Тони. Не Спортсмен, подумал Люк, но близко.