— Делай, что хочешь, — сказала Калиша, и обратилась к мальчику: — Как тебя зовут? — Эйвери. — Его голос был хриплым от слез и криков. — Эйвери Диксон. — Я Калиша. Можешь звать меня Ша, если хочешь. — Только не называй ее Спортсменкой, — сказал Люк. 5 Комната Калиши была более девчачьей, чем ожидал Люк, учитывая ее жесткую манеру общения. На кровати лежало розовое покрывало, а на подушках имелись вычурные оборочки. С прикроватного столика на них смотрела фотография Мартина Лютера Кинга в рамке. Она увидела, как Люк на нее смотрит, и рассмеялась. — Они пытаются сделать все так же, как дома, но я думаю, кто-то подумал, что фото, которое я там хранила, было слишком уж претензионным, поэтому они слегка его изменили. — И кто там был раньше? — Элдридж Кливер[100]. Когда-нибудь слышали о нем? — Конечно. Душа на льду. Пока не читал, но попозже собирался приобщиться. Она подняла брови. — Чувак, ты зря потратишь время. Все еще всхлипывая, Эйвери начал опускаться на её кровать, но она схватила его за плечи и оттолкнула, мягко, но твердо. — Не-а, только не в этих мокрых штанах. — Она сделала вид, что хочет их снять, и Эйвери вернулся в прежнее положение, скрестив руки на груди. Калиша посмотрела на Люка и пожала плечами. Он пожал плечами в ответ и присел на корточки перед Эйвери. — В какой ты комнате? Эйвери только покачал головой. — Ты оставил дверь открытой? На этот раз малыш кивнул. — Я принесу тебе сухую одежду, — сказал Люк. — Ты останешься здесь с Калишей, хорошо? На этот раз без кивков. Мальчик только смотрел на него, измученный и растерянный, но, по крайней мере, он больше не имитировал воздушный налет. — Действуй, — сказала Калиша. — Я думаю, что смогу его успокоить. В дверях появилась Хелен, теперь одетая в джинсы и застегивающая на ходу свитер. — Ему хоть немного лучше? — Немного, — ответил Люк. Он заметил следы от капель, уходящие в том направлении, куда они с Морин ходили менять простыни. — Никаких признаков тех двух парней, — сказала Хелен. — Должно быть, они спят как убитые. — Да, — ответила Калиша. — Иди с Люком, Новенькая. У нас с Эйвери сейчас состоится встреча умов. 6 — Парня зовут Эйвери Диксон, — сказал Люк, когда они с Хелен Симмс стояли перед открытой дверью рядом с автоматом со льдом, который служил еще одним источником шума в коридоре. — Ему десять лет. Не похоже, правда? Она уставилась на него широко раскрытыми глазами. — Ты что, все-таки ТП? — Нет. — Рассматривая плакат с изображением Томми Пиклза и Джи-Ай-Джи на прикроватном столике. — Я был здесь с Морин. Она одна из горничных. Я помог ей сменить постель. Кроме этого, комната была уже полностью готова к его прибытию. Хелен ухмыльнулась. — Так вот какой ты, любимчик учителей. Люк подумал о том, как Тони отвесил ему пощечину, и задался вопросом, скоро ли Хелен получит такую же процедуру. — Нет, но Морин не такая, как другие. Относись к ней хорошо, и она будет относиться к тебе хорошо. — Как давно ты здесь, Люк? — Я появился здесь как раз перед тобой. — Так откуда ты знаешь, кто хороший, а кто нет? — Морин в порядке, вот и все, что я хочу сказать. Помоги мне подобрать ему одежду. Хелен достала из комода брюки и нижнее белье (не забыв пройтись по остальным ящикам), и они вернулись в комнату Калиши. По дороге Хелен спросила, проходил ли Люк какие-нибудь тесты, о которых ей рассказывал Джордж. Он ответил, что нет, но показал ей чип в ухе. — Не сопротивляйся этому. Я так сделал, и получил пощечину. Она остановилась как вкопанная. — Не звизди! Он повернул голову, чтобы показать ей свою щеку, где два пальца Тони оставили легкие синяки. — Никто меня здесь бить не будет, — сказала Хелен. — Это теория, которую не стоит проверять. Она тряхнула двухцветными волосами. — Мои уши уже проколоты, так что никаких проблем. Калиша сидела на кровати рядом с Эйвери, усадив его зад на сложенное полотенце. Она гладила его потные волосы. Он мечтательно смотрел на нее, словно она была принцессой Тианой[101]. Хелен бросила Люку одежду. Он не ожидал этого и уронил трусы, по которым были разбросаны изображения Человека-Паука в различных динамичных позах. — Мне неинтересно смотреть на крошечную писю этого ребенка. Я возвращаюсь в кровать. Может быть, когда я проснусь, я окажусь в своей комнате, моей настоящей комнате, и все произошедшее со мной будет простым сном. — Удачи тебе с этим, — сказала Калиша. Хелен зашагала прочь. Люк подобрал нижнее белье Эйвери как раз вовремя, чтобы отметить покачивание ее бедер в выцветших джинсах. — Аппетитная, не правда ли? — Голос Калиши был ровным. Люк принес ей одежду, чувствуя, как горят его щеки. — Думаю, да, но вот в плане характера, оставляет желать лучшего. Он подумал, что это может ее рассмешить — ему нравился ее смех, — но она выглядела грустной. — Это место выбьет из нее всю дурь. Очень скоро она будет метаться и вздрагивать каждый раз, когда увидит парня в синем. Как и все мы. Эйвери, тебе нужно переодеться в эти вещи. Мы с Люком повернемся к тебе спиной. Они так и сделали, глядя через открытую дверь Калиши на плакат, провозглашающий, про рай. Из-за их спин доносилось сопение и шорох одежды. Наконец Эйвери сказал: — Я переоделся. Можете повернуться. Они так и сделали. — А теперь отнеси эти мокрые пижамные штаны в ванную комнату и повесь их на край ванны. Он ушел, без возражений, а затем прошаркал обратно. — Я сделал это, Ша. — Ярость исчезла из его голоса. Теперь его голос звучал робко и устало. — Хорошо, бро. Ложись на кровать. Ложись, все в порядке. Калиша села, положила ноги Эйвери себе на колени и похлопала по кровати рядом с собой. Люк сел рядом с ней и спросил Эйвери, чувствует ли он себя лучше.