— Да мне все равно. Подростки дрались. Один упал и получил травму. У другого было то, что могло быть или не быть настоящим оружием. Так ты его подстрелил? Скажи мне, что до этого не дошло. — Никого не подстрелили. Но… вы же знаете, что люди всегда собираются вокруг, чтобы понаблюдать за дракой? Правда, как правило, всегда разбегаются, как только достается оружие. — Конечно. Если у них есть хоть капля мозгов, они бегут изо всех сил. — Так было и там, за исключением нескольких человек, которые остались даже тогда. — Их тех, кто любят поснимать все происходящее на свои телефоны. Тим кивнул. — Четыре или пять подражателей Спилбергу. Как бы там ни было, я направил пистолет в потолок и сделал то, что должно было быть предупредительным выстрелом. Возможно, это было плохое решение, но в тот момент оно казалось правильным. Единственно правильным. В этой части торгового центра висели фонари. Пуля попала в один из них, и тот свалился прямо на голову одному из снимающих. Парень с пистолетом выронил его, и как только пистолет упал на пол, я понял, что он не настоящий, потому что он отскочил. Оказалось, что это был пластмассовый водяной пистолет, сделанный под ствол.45 калибра. У парня, которого пинали, было несколько синяков и порезов, ничего такого, что нужно было бы зашивать, но снимающий драку был без сознания и оставался в таком состоянии в течение трех часов. Сотрясение. По словам его адвоката, у него амнезия и головные боли. — Он подал в суд на полицейское управление? — Да. Это конечно затянется на некоторое время, но в конечном итоге он что-то получит. Шериф Джон задумался. — Если он оставался там, чтобы заснять драку, то, возможно, не получит ничего, независимо от того, насколько сильны его головные боли. Я полагаю, что юристы из управления подвели дело к неосторожному обращению с оружием. Так оно и было, и было бы неплохо, подумал Тим, если бы мы могли на этом остановиться. Шериф Джон мог выглядеть как афроамериканская версия босса Хогга в Придурках из Хаззарда[15], но дураком он явно не был. Он открыто сочувствовал Тиму — почти любой полицейский посочувствовал в такой ситуации, — но все равно обязательно бы все проверил. Будет лучше, если он узнает остальную часть истории от самого Тима. — Прежде чем зайти в обувной магазин, я зашел в Бич-Комберс и пропустил пару рюмок. Офицеры, которые брали подростка под арест, учуяли запаха алкоголя в моем дыхании и заставили меня пройти тест. Я выдул ноль-шесть, практически в пределах дозволенного, но ничего хорошего, учитывая, что я только что стрелял из пистолета и уложил человека в больницу. — Вы много пьете, мистер Джеймисон? — Выпил немало за шесть месяцев или около того сразу после развода, но это было два года назад. Сейчас — нет. А что еще я могу сказать, — подумал он. — Ну, ну. Теперь посмотрим, правильно ли я все понял. — Шериф поднял вверх толстый указательный палец. — Ты был не на дежурстве, а это значит, что если бы ты был без формы, эта женщина никогда бы к тебе не подошла. — Скорее всего, нет, но я бы все равно услышал шум и отправился на место преступления. Коп никогда не бывает полностью свободен от службы. Что, я уверен, вы знаете. — Да, да, но был бы у тебя пистолет? — Нет, он остался бы в моей машине. Эшворт поднял второй палец, потом добавил третий. — У парня был, скорее всего, муляж пистолета, но он мог быть и настоящим. Ты не мог быть уверен на все сто процентов. — Да. Тут возник палец номер четыре. — Твой предупредительный выстрел поразил осветительный фонарь, не только сбив его, но и обрушив на голову ни в чем не повинного прохожего. Если, конечно, можно назвать засранца, снимающего драку на мобильный телефон, невинным прохожим. Тим кивнул. Вверх поднялся большой палец шерифа. — И до того, как произошла эта драка, ты употребил две рюмки спиртного. — Да. И все это время я был в форме. — Не очень хорошее решение, не очень мудрое… как сказали бы… зрителиё но, а я скажу, что тебя просто преследовала неудача. — Шериф Джон побарабанил пальцами по краю стола. Рубиновое кольцо на мизинце подчеркивало каждый удар небольшим щелчком. — Я думаю, что твоя история слишком вопиюща, чтобы не быть правдой, но думаю, что позвоню на твое предыдущее место работы и проверю все сам. Хотя бы для того, чтобы снова её услышать и еще раз поразиться. Тим улыбнулся. — Я докладывал Бернадетте Дипино. Она начальник полиции Сарасоты. И вам лучше вернуться домой к ужину, а то жена придет в ярость. — Да, да, но позволь мне самому побеспокоиться о Марси. — Шериф склонился над животом. Его глаза сверкали ярче, чем когда-либо. — Если я дам вам алкотестер прямо сейчас, мистер Джеймисон, что он покажет? — Дайте и посмотрим. — Не думаю, что я это сделаю. Не думаю, что мне это нужно. — Он откинулся назад; его офисное кресло издало еще один протяжный вопль. — Зачем тебе понадобилась работа ночного стучащего в таком жалком городишке? Плата всего сто долларов в неделю, и хотя с воскресенья по четверг вряд ли могут возникнуть какие-то неприятности, но в пятницу, а особенно в субботу вечером, все очень даже может быть. Стрип-клуб в Пенли закрылся в прошлом году, но в непосредственной близости от маршрута есть несколько ресторанчиков с музыкальными автоматами. — Мой дед работал ночным стучащим в Хиббинге, штат Миннесота. Знаете, город, где вырос Боб Дилан? Это было после того, как он ушел из полиции штата. Дед был основной причиной, по которой я хотел стать полицейским, еще с подросткового возраста. Я увидел объявление и подумал… — Тим пожал плечами. О чем он подумал? Почти о том же, что и тогда, когда подался на завод по переработке отходов. Целая куча ничего особенного. Ему пришло в голову, что он, по крайней мере, мысленно, может оказаться в трудном положении. — Значит, хочешь пойти по стопам дедушки? Ага. — Шериф Джон сложил руки на своем внушительном животе и уставился на Тима — эти яркие, пытливые глаза, глубоко посаженные в карманы из жира. — Считаешь себя пенсионером, такой расклад? Или просто ищешь что-нибудь, чтобы убить скуку? Ты ведь еще молод для окончательной отставки, не так ли? — Ну, как бы там ни было, из полиции я ушел. С этим покончено. Друг сказал, что он может найти мне работу в Нью-Йорке, и я захотел сменить обстановку. Может быть, мне и не нужно ехать за этим в Нью-Йорк. — Он подумал, что и вправду может изменить свое мнение. Работа ночным стучащим может этому и не способствовать, но, а вдруг? — Разведен, говоришь? — Да. — Дети? — Нет. Она хотела, а я чувствовал, что не готов. Шериф Джон посмотрел на заявление Тима. — Здесь указано, что тебе сорок два. В большинстве случаев — вероятно, не всегда — если ты не готов к этому возрасту… — Он замолчал, ожидая, как и положено копу, пока Тим заполнит тишину. Тим не издал ни звука. — Может быть, вы и направляетесь в Нью-Йорк, Мистер Джеймисон, но сейчас вы просто дрейфуете. Это так? Тим подумал и согласился, что да, это так. — Если я дам тебе эту работу, откуда мне знать, что ты не вздумаешь уехать отсюда через две недели или месяц? Дюпре — не самое интересное место на земле, и даже в Южной Кар'лине. Я спрашиваю, сэр, откуда мне знать, что на вас можно положиться? — Постараюсь задержаться. При условии, что вы решите, что я справляюсь с обязанностями, конечно же. Если же вы решите, что я не справляюсь, только скажите. Если же я сам решу двинуться дальше, я сообщу вам об этом заранее. Обещаю. — Этой работы недостаточно, чтобы обеспечить себе достойную жизнь. Тим пожал плечами. — Если понадобится, я найду что-нибудь еще. Вы же не хотите сказать, что я буду единственным парнем в городе, работающим на двух работах, чтобы свести концы с концами? И у меня есть небольшой капитал для начала. Шериф Джон немного посидел на месте, обдумывая услышанное, потом поднялся. Он сделал это с удивительной для такого грузного человека ловкостью. — Приходи завтра утром, и мы посмотрим, что и как. К десяти будет самый раз. Достаточно времени, чтобы переговорить с полицией Сарасоты, — подумал Тим, — и посмотреть, подтвердится ли моя история. И, кроме того, узнать, есть ли другие темные пятна в моей биографии. Он встал сам и протянул руку. Рукопожатие Шерифа Джона было очень крепким. — Где вы остановитесь на ночь, Мистер Джеймисон? — Вон в том мотеле, если там есть свободные номера. — О, у Норберта всегда много свободных номеров, — сказал шериф, — и я сомневаюсь, что он попытается продать тебе какую-нибудь травку. Мне кажется, ты все еще немного похож на копа. Если у тебя нет проблем с перевариванием жареной пищи, Бев ниже по улице работает до семи. Сам я неравнодушен к печени и луку. — Благодарю. И спасибо, что со мной поговорили. — Да не за что. Интересная была беседа. И когда ты зарегистрируешься в Дюпре-мотеле, скажи Норберту, что Шериф Джон приказал дать тебе один из лучших номеров. — Так и сделаю. — Но все же поищи жучков, прежде чем полезешь в койку. Тим улыбнулся. — Я уже получил такой совет. 7 Ужин в Закусочной Бев состоял из жареной курицы, зеленых бобов и персикового пирога. Не так уж и плохо. Другое дело — номер, который ему выделили в Дюпре-мотеле. Те, в которых Тим останавливался во время своего путешествия на север, выглядели по сравнению с ним как королевские палаты. Кондиционер в окне деловито дребезжал, но не сильно охлаждал воздух. Ржавая насадка для душа безбожно текла, и остановить это было невозможно. (В конце концов, он положил под душ полотенце, чтобы заглушить монотонный звук.) Абажур на прикроватной тумбочке был прожжен в нескольких местах. Единственная картина в комнате — тревожная композиция, изображающая парусное судно, экипаж которого полностью состоял из ухмыляющихся и, возможно, одержимых чернокожих мужчин, — висела криво. Тим выпрямил ее, но она тут же снова покосилась.