Эванс осторожно отложил карточку в сторону и взял из стопки другую. — А как насчет этой, Люк? — Я же сказал, что не знаю! Как я могу знать, что… Присцилла снова дала ему пощечину. Звон стал сильнее, и Люк заплакал. Он ничего не мог с собой поделать. Он думал, что попадание в Институт было кошмаром, но настоящий кошмар начался тогда, когда он наполовину вышел из своего тела, а ему велят сказать, что нарисовано на карточках, которые он не мог видеть, и получает пощечину, когда говорит, что не знает. — Попробуй, Люк, — сказал Хендрикс в ухо, которое не звенело. — Я хочу вернуться в свою комнату. Я устал. И меня тошнит. Эванс отложил вторую карточку в сторону и взял третью. — Что на этой? — Вы совершаете ошибку, — сказал Люк. — Я ТК, а не ТП. Может быть, Калиша могла бы сказать вам, что на этих карточках, и я уверен, что Эйвери мог бы, но я не ТП! Эванс взял четвертую. — Что на этой? Больше никаких пощечин. Скажи мне, или на этот раз Брэндон ударит тебя своим электрошокером, и тебе будет очень больно. Возможно, с тобой не случится еще одного приступа, но это не факт, так что скажи мне, Люк, что на этой? — Бруклинский Мост! — Закричал он. — Эйфелева Башня! Брэд Питт в смокинге, срущая собака, Инди 500, я не знаю! Он ждал удара электрошокером. Может, он будет потрескивать, а может, прожужжит. Может быть, он вообще не издаст ни звука, и он просто дернется и упадет на пол, дергаясь и пуская слюни. Вместо этого Эванс отложил карточку в сторону и жестом велел Брэндону отойти. Люк не почувствовал облегчения. Лучше бы я умер, — подумал он. Мертвым все пофигу. — Присцилла, — сказал Хендрикс, — отведи Люка в его комнату. — Да, Доктор. Брэн, помоги мне дотащить его до лифта. К тому времени, как они его туда доставили, Люк снова почувствовал себя целостным, его разум вернулся к обычной работе. Неужели они действительно выключили проектор? И он все еще продолжал видеть точки? — Вы совершили ошибку. — У Люка пересохло во рту и в горле. — Я не из тех, кого вы называете ТП. Вы ведь это знаете, да? — Неважно, — безразлично ответила Присцилла. Она повернулась к Брэндону, искренне ему улыбнулась и сразу стала другим человеком. — Увидимся позже, хорошо? Брэндон усмехнулся. — Можешь не сомневаться. — Он повернулся к Люку, внезапно сжал кулак и выкинул его в сторону его лица. Кулак остановился в дюйме от носа Люка, но тот все равно съежился и вскрикнул. Брэндон от души рассмеялся, а Присцилла одарила его снисходительной озорной улыбкой. — Веди себя с ней потише, Люк, — сказал Брэндон и направился вниз по коридору Уровня В развязной походкой, прижимая к бедру кобуру с электрошокером. В главном коридоре, который, как теперь понял Люк, был жилым крылом, стояли маленькие девочки, Герда и Грета, и смотрели на них широко раскрытыми испуганными глазами. Они держались за руки и сжимали в руках кукол, таких же одинаковых, как они сами. Они напомнили Люку близнецов из какого-то старого фильма ужасов. Присцилла проводила его до двери и ушла, ничего не сказав. Люк вошел, увидел, что никто не заходил, чтобы забрать его ноутбук, и рухнул на кровать, даже не сняв обувь. Там он проспал следующие пять часов. 15 Миссис Сигсби уже ждала, когда доктор Хендрикс, он же Донки Конг, вошел в личный кабинет, примыкавший к ее офису. Она сидела на маленьком диванчике. Он протянул ей папку. — Я знаю, что вы поклоняетесь печатным копиям, так что вот. Но много ли вам от этого пользы? Она не открыла папку. — От этого мне ни пользы, ни вреда, Дэн. Это ваши опыты, ваши вторичные эксперименты, и они, похоже, плодов не приносят. Он с упрямством выпятил вперед челюсть. — Агнес Джордан. Уильям Гортсен. Вина Патель. Двое или трое других, чьи имена сейчас не могу вспомнить. Донна какая-то. Со всеми ними у нас были положительные результаты. Она вздохнула и пригладила свои редеющие волосы. Хендрикс подумал, что у Сиггерс птичья морда: острый нос вместо клюва, но такие же жадные маленькие глазки. Птичья морда, а за ней мозги бюрократа. Это безнадежно. — И десятки розовых, с которыми у тебя не было никаких результатов. — Возможно, это и так, но вы только подумайте, — сказал он, потому что то, что он в действительности хотел сказать, — Как ты можешь быть такой тупой? — доставило бы ему массу неприятностей. — Если телепатия и телекинез связаны, как предполагают мои эксперименты, то могут быть и другие экстрасенсорные способности, скрытые и ожидающие, когда их выведут на передний план. А что если возможности этих детей, даже самых талантливых это всего лишь верхушка айсберга? Предположим, что лечение психических расстройств — это реальность? Предположим, что глиобластому, подобную той, что убила Джона Маккейна, можно вылечить простой силой мысли? Предположим, что эти способности могут быть направлены на продление жизни, возможно, до ста пятидесяти лет, а может и дольше? То, для чего мы их используем, не обязательно должно быть концом; это может быть только началом! — Я все это уже слышала, — сказала Миссис Сигсби. — Оставьте этот пафос для ваших программных заявлений. Слышала, но не понимаешь, — подумал он. Как и Стэкхаус. Эванс делает вид, что понимает, но даже он не видит в этом огромный потенциал. — Это не значит, что тот парень, Эллис или Айрис Стэнхоуп представляют особую ценность. Мы не зря называем их никчемно розовыми. — Он выдал фыркающий звук и махнул рукой. — Двадцать лет назад это было бы полезнее, чем сейчас, — ответила Миссис Сигсби. — Даже десять. — Но… — Хватит, Дэн. Проявились ли у Эллиса признаки ТП, или нет? — Нет, но он продолжал видеть свет даже после того, как проектор был выключен, что мы считаем признаком. Убедительным признаком. Потом, к сожалению, у него случился припадок. Что не редкость, как вы знаете. Она вздохнула. — Я не возражаю против того, чтобы вы продолжили свои тесты с Огнями Штази, Дэн, но вам нужно учитывать их перспективу. Наша главная цель — подготовить здешних обитателей к жизни в Задней Половине. Вот что самое главное, вот в чем цель. Любые побочные эффекты не представляют большого интереса. Руководство не заинтересовано в психическом эквиваленте Рогейна[117]. Хендрикс отшатнулся, словно она его ударила. — Лекарство от гипертонии, которое также оказалось способным отращивать волосы на черепах лысых обывателей, вряд ли находится в одной лиге с процедурой, способной изменить ход человеческого существования! — Возможно, и нет, и, возможно, если бы ваши опыты давали более частые результаты, я — и люди, которые платят нам жалованье — были бы в большем восторге. Но все, что у вас сейчас есть, это несколько случайных попаданий. Он открыл было рот, чтобы возразить, но, когда она бросила на него свой самый грозный взгляд, тут же его закрыл. — Ты можешь пока продолжать свои испытания, довольствуйся этим. Ты должен быть доволен, учитывая, что в результате них мы потеряли несколько детей. — Розовых, — сказал он и снова выдал этот пренебрежительный звук. — Ты ведешь себя так, словно их пруд пруди, — сказала она. — Может, когда-то и было, но не сейчас, Дэн. Не сейчас. А пока, вот тебе досье. Это была красная папка. На ней было написано ПЕРЕСЕЛЕНИЕ. 16 Когда вечером Люк вошел в комнату отдыха, то увидел Калишу, сидящую на полу, прислонившись спиной к одному из больших окон, выходящих на игровую площадку. Она потягивала из маленькой бутылочки спиртное, которое можно было купить в автомате. — Ты пьешь эту дрянь? — Спросил он, садясь рядом с ней. На игровой площадке Эйвери и Хелен скакали на батуте. Очевидно, она учила его делать сальто. Скоро станет слишком темно, и им придется зайти в здание. Хотя площадка никогда не закрывалась, освещения на ней не было, что отпугивало большинство ночных визитеров. — Впервые. Использовала все мои жетоны. Весьма гадкий напиток. Хочешь немного? — Она протянула бутылочку, в которой плескалось нечто под названием Крученый чай[118]. — Я пас. Ша, почему ты не сказала мне, что опыты со светом такие ужасные? — Зови меня Калиша. Ты единственный, кто знает, что мне это нравится. — Ее голос был немного невнятным. Она сделала не больше нескольких глотков этого алкогольного чая, и он предположил, что привычки к этому у неё не будет. — Хорошо, Калиша. Почему ты мне не сказала? Она пожала плечами. — Они заставляют тебя смотреть на танцующие разноцветные огоньки, пока тебя немного не заглючивает. Что в этом плохого? — Что вышло как шт. — Неужели? Это и все, что с тобой случилось? — Да. А что? Что случилось с тобой? — Сначала мне сделали укол, и у меня была реакция. У меня перехватило горло. На минуту мне казалось, что я сейчас умру. — Хм. Они и мне делали укол перед тестом, но ничего такого не произошло. Это на самом деле звучит хреново. Прости, Люк. — Это была хрень номер один. Я потерял сознание, пока смотрел на огни. Кажется, у меня случился припадок. — К тому же он немного намочил штаны, но эту информацию Люк сохранил при себе. — Когда я очнулся… — Он помолчал, пытаясь взять себя в руки. Ему не хотелось плакать перед этой хорошенькой девушкой с красивыми карими глазами и вьющимися черными волосами. — Чтобы я очнулся, они надавали мне пощёчин.