— Что с этим ребенком? — Спросил помощник машиниста, вытирая лоб платком. — Не знаю, — ответил Тим, — но намерен это выяснить. Давайте, ребята, набирайте обороты и вперед. Если только ты не хочешь оставить мне один из этих Лексусов, Гектор. С удовольствием обкатаю его, как выдастся свободная минутка. — Чупа ми полла[182], - сказал Гектор. Затем он пожал Тиму руку и направился обратно к своему тепловозу, надеясь наверстать упущенное время по дороге между Дюпре и Брансуиком. 4 Стэкхаус намеревался отправиться на Челленджере с двумя группами захвата лично, но Миссис Сигсби дала ему от ворот поворот. Она могла это сделать, потому что была его начальницей. Разочарование на лице Стэкхауса при этом граничило с оскорблением. — Сотри это выражение со своего лица, — сказала она. — Как ты думаешь, чья голова покатится, если все пойдет наперекосяк? — Обе наши головы, но это не должно нас останавливать. — Да, но чья же оторвется первой и покатится дальше? — Джулия, это полевая операция, а ты никогда раньше в таковой не участвовала. — Со мной будут Рубиновые и Опаловые, четверо крепких мужчин и три крутые женщины. С нами также будут Тони Фиццейл, бывший морской пехотинец, доктор Эванс и Вайнона Бриггс. Она из бывших военных, и у нее есть некоторые навыки фильтрации. Как только начнется активная фаза, руководить операцией будет Дэнни Уильямс, но я намерена быть там, и я намерена писать рапорт с точки зрения простого землянина. — Она сделала паузу. — То есть, если понадобится какой-то рапорт, а я начинаю верить, что в этом не будет никакой необходимости. — Она посмотрела на свои часы. Двенадцать тридцать. — Больше никаких споров. Нам нужно седлать коней. Если все пройдет ровно, я вернусь сюда завтра к двум часам ночи. Он вышел вместе с ней за дверь и направился к закрытой шлагбаумом грунтовой дороге, которая, в конце концов, выводила к двухполосному асфальтированному шоссе в трех милях к востоку. День был жаркий. Сверчки пели в густом лесу, через который чертов мальчишка каким-то образом нашел дорогу. Перед шлагбаумом на холостом ходу работал фургон Форд Уиндстар, за рулем сидела Робин Лекс. Рядом с ней сидела Мишель Робертсон. Обе женщины были одеты в джинсы и черные футболки. — Отсюда до Преск-Айла, — проговорила Миссис Сигсби. — Девяносто минут. От Преск-Айла до Эйри, штат Пенсильвания, еще семьдесят. Там мы подбираем команду Опаловых. От Эйри до Алколу, Южная Каролина, два часа, плюс-минус. Если все пойдет ровно, мы будем в Дюпре к семи вечера. — Оставайся на связи и помни, что Уильямс за главного, как только станет жарко. Не ты. — Так и сделаю. — Джулия, я думаю, что это ошибка. Там должен быть я. Она повернулась к нему лицом. — Скажи это еще раз, и я слечу с катушек. — Она подошла к фургону. Денни Уильямс открыл перед ней боковую дверь. Миссис Сигсби начала садиться в машину, потом повернулась к Стэкхаусу. — И проследи, чтобы к моему возвращению Эйвери Диксон был хорошо вымыт и переведен в Заднюю Половину. — Донки Конгу эта идея не нравится. Она одарила его устрашающей улыбкой. — Разве я выгляжу так, будто мне это не пофиг? 5 Тим проследил за тем, как поезд тронулся, и вернулся в тень навеса станции. Его рубашка насквозь промокла от пота. Он был удивлен, увидев Норберта Холлистера, все еще стоящего там. Как обычно, он был одет в пестрый жилет и грязные брюки цвета хаки, сегодня затянутые плетеным ремнем чуть ниже груди. Тим задумался (и не в первый раз), как он мог носить брюки так высоко и не раздавить свои яйца к чертовой матери. — Что ты здесь делаешь, Норберт? Холлистер пожал плечами и улыбнулся, обнажив зубы, вид которых мог бы перебить аппетит не только Тиму. — Просто коротаю время. После обеда у старого ранчеро не так уж много дел. Как будто это утро или вечер, — подумал Тим. А почему бы тебе не положить яйцо в башмак и не взбить его? Норберт вытащил из заднего кармана мешочек с Ред Мэном[183] и сунул немного в рот. Вот это-то и объясняет, — подумал Тим, — цвет его зубов. — Кого-то убили и ты теперь Папа Римский? — Звучит как предложение, — сказал Тим. — Не доводи до греха, уходи. — Ладно, ладно, я понял намек. Хорошего вам дня, мистер ночной стучащий. Норберт неторопливо удалился. Тим, нахмурившись, посмотрел ему вслед. Иногда он видел Холлистера в Закусочной Бев или в Зоуни, покупающим жареный арахис или сваренное вкрутую яйцо, но в остальном он редко покидал свой офис в мотеле, где смотрел спорт и порно по спутниковому телевидению. В отличие от тех телевизоров, что были в комнатах, там оно работало. Сиротка Энни ждала Тима в приемной Мистера Джексона, сидя за столом и листая бумаги в корзине для входящей и исходящей корреспонденции Джексона. — Это не твое дело, Энни, — мягко сказал Тим. — И если ты напортачишь, у меня будут неприятности. — В любом случае, ничего инт'ресного здесь нет, — сказала она. — Только счета, графики и все такое. Хотя у него есть карта со скидкой на еду в том топлесс-кафе в Хардивилле. Еще два посещения, и он получит бесплатный завтрак по типу «шведский стол». Хотя обедать, глядя на какую-то женскую дырень… бррр. Тим никогда не думал об этом с такой точки зрения, и теперь, когда он это сделал, то тут же пожалел об этом. — Да. Я остановила кровотечение, но теперь ему придется носить длинные волосы, потому что это ухо никогда не будет выглядеть как раньше. А теперь послушай меня. Родители этого мальчика были убиты, а он похищен. — Часть заговора? — Они с Энни много говорили о заговоре во время его ночных обходов. — Совершенно верно. Они приехали за ним на черных машинах, учти это, и если они его выследят, то приедут за ним и сюда. — Заметано, — сказал он, — и я обязательно поговорю об этом с Шерифом Джоном. Спасибо, что умыла и присмотрела за ним, но теперь, я думаю, тебе лучше уйти. Она встала и встряхнула серапе. — Правильно, ты обязательно должен сказать об этом Шерифу Джону. Вы все должны быть начеку. Они склонны приезжать в полной боевой боеготовности. В Мэне есть город, Джерусалемс-лот, и вы можете расспросить людей, которые там жили, о мужчинах в черных машинах. Если, конечно, вам удастся найти хоть одного. Все они исчезли сорок или больше лет назад. Джордж Оллман все время говорит об этом городе. — Понятно. Она направилась к двери, придерживая серапе руками, потом повернулась. — Ты мне не веришь, и я ничуть не удивлена. А с чего бы мне верить? Я была городской сумасшедшей в течение многих лет, прежде чем ты сюда пришел, и если Господь не заберет меня, я буду городской сумасшедшей и через несколько лет после того, как ты отсюда уйдешь. — Энни, я никогда… — Помолчи. — Она свирепо уставилась на него из-под сомбреро. — Это все — правда. Но обрати, пожалуйста, внимание на то, что я тебе сказала. Это не мои выдумки… это с его слов. Этого мальчика. Значит, нас уже двое, понятно? И ты должен помнить, о чем я тебе говорю. Они приезжают на черных машинах. 6 Док Роупер убирал в сумку те немногие инструменты, которыми воспользовался. Мальчик все еще сидел в кресле Мистера Джексона. Его лицо было очищено от крови, а ухо забинтовано. От столкновения с семафорным столбом на правой стороне его лица появился хороший синяк, но глаза оставались ясными и настороженными. Док нашел в маленьком холодильнике бутылку имбирного эля, и мальчик быстро с ней расправился. — Сидите спокойно, молодой человек, — сказал Роупер. Он захлопнул сумку и подошел к Тиму, стоящему в дверях гостиной. — С ним все в порядке? — Спросил Тим, понизив голос. — У него обезвоживание, он голоден, уже давно ничего не ел, но в остальном он, кажется, в порядке. Дети его возраста оправляются и от худшего. Он говорит, что ему двенадцать, он говорит, что его зовут Ник Уилхольм, и он говорит, что сел на поезд, с которого все началось, в Северном Мэне. Я спрашиваю его, что он там делал, он говорит, что не может мне этого сказать. Я спрашиваю его адрес, он говорит, что не может вспомнить. Вполне вероятно, что сильный удар по голове может вызвать временную дезориентацию и скремблирование памяти, но я на этом собаку съел, и я могу ясно увидеть разницу между амнезией и скрытностью, особенно у ребенка. Он что-то скрывает. А может, и много чего. — О'кей. — Мой совет? Пообещай накормить его в кафе большим количеством старой доброй жрачки, и ты услышишь историю целиком. — Спасибо, Док. Пришли мне счет. Роупер отмахнулся. — Ты купишь мне большое количество старой доброй жрачки где-нибудь в более шикарном месте, чем у Бев, и мы назовем сделку закрытой. — В густом дикси-акценте Дока закрытой вышло закр'той. — И после того, как ты услышишь его историю, я тоже хочу ее услышать. Когда он ушел, Тим закрыл дверь, так что остались только он и мальчик, и достал из кармана мобильник. Он позвонил Биллу Уиклоу, помощнику шерифа, который должен был после Рождества взять на себя обязанности ночного стучащего. Мальчик внимательно наблюдал за ним, допивая остатки холодного напитка. — Билл? Это Тим. Да, все хорошо. Просто хотел узнать, не хочешь ли ты немного побегать по ночным делам сегодня вечером. Обычно в это время я ложусь спать, но на вокзале кое-что произошло. — Он прислушался. — Отлично. Я твой должник. Я оставлю часы в полицейском участке. Не забывай, что ты должен их завести. И спасибо. Он закончил разговор и внимательно посмотрел на мальчика. Синяки на его лице расцветут, а через неделю-другую исчезнут. А вот смена выражения его глаз может занять гораздо больше времени. — Тебе уже лучше? Головная боль проходит? — Да, сэр. — Забей на сэра, ты можешь называть меня Тим. А как мне тебя называть? Как твое настоящее имя?