— Что это значит? — Может, и нет. 28 Тим положил руку на плечо Люка. — Если ты чувствуешь себя в состоянии это сделать, нам действительно нужно вернуться внутрь и разобраться со всем этим. Мы принесем тебе Колу, и… — Подожди. — Люк смотрел на пару, держащуюся за руки и переходящую улицу. Они не заметили троицу, стоявшую у входа в переулок Сиротки Энни; их внимание было приковано к полицейскому участку. — Съехали с шоссе, и заблудилась, — сказала Венди. — Ставлю что угодно. Мы сталкиваемся с таким полдюжины раз в месяц. А теперь, мы можем вернуться? Люк пропустил её слова мимо ушей. Он все еще чувствовал остальных, детей, и теперь они казались встревоженными, но они были далеко в его сознании, как голоса, доносящиеся через вентиляционные отверстия из другой комнаты. Та женщина… та, что была в цветастом платье… Что-то падает и будит меня. Это, должно быть, кубок, приз за выигрыш Северо-Западного Дебатного Турнира, он здесь самый большой, и он производит адский грохот. Кто-то склоняется надо мной. Я говорю мама, хотя и знаю, что это не она, Она женщина, и мама — первое слово, которое приходит в мой все еще спящий разум. И она говорит: — Конечно, — произнес Люк. — Как скажешь. — Отлично! — Сказала Венди. — Мы просто… — Нет, так она сказала. — Он показал пальцем. Парочка добралась до тротуара перед полицейским участком. Они больше не держались за руки. Люк повернулся к Тиму, его глаза были широко раскрыты и полны паники. — Она одна из тех, кто меня выкрал! Я видел ее еще раз — в Институте! В комнате отдыха! Они здесь! Я же говорил, что они приедут, и они уже здесь! Люк развернулся и побежал к двери, которая была не заперта с этой стороны, так что Энни могла войти поздно ночью, если бы захотела. — Что… — начала Венди, но Тим не дал ей закончить. Он побежал вслед за мальчиком из поезда, и у него мелькнула мысль, что, может быть, парень все-таки был прав насчет Норберта Холлистера. 29 — Ну и что? — Шепот Сиротки Энни был слишком яростным, чтобы его можно было так назвать. — Теперь вы мне верите, Мистер Корбетт Дентон? Барабанщик сначала не ответил, потому что пытался осмыслить то, на что смотрел: три фургона, припаркованные бок о бок, а за ними группа мужчин и женщин. Похоже, их было девять, достаточно, чтобы собрать чертову бейсбольную команду. И Энни была права, они были вооружены. Уже наступили сумерки, но в конце лета свет еще долго не угасал, и, кроме того, зажглись уличные фонари. Барабанщик увидел кобуру с пистолетом и две длинноствольных винтовки, которые показались ему похожими на ГК[213]. Люди-машины для убийства. Бейсбольная команда сгрудилась у входа в старый кинотеатр, который был отгорожен от тротуара кирпичной стеной. Они явно чего-то ждали. — У них есть разведчики! — Прошипела Энни. — Видишь, как они переходят улицу? Они будут проверять офис шерифа, чтобы узнать, сколько там народа! Ты принесешь свои чертовы пистолеты, или мне придется самой идти за ними? Барабанщик повернулся и впервые за двадцать лет, может быть, даже за тридцать, припустил рысью. Он взбежал по ступенькам в квартиру над парикмахерской и остановился на лестничной площадке, чтобы сделать три или четыре глубоких вдоха. Достаточно долго, чтобы задаться вопросом, выдержит ли его сердце это напряжение или взорвется. Его винчестер калибра.30–06, из которого он планировал застрелиться в одну из этих прекрасных ночей в Южной Каролине (возможно, уже сделал бы это, если бы не случайный интересный разговор с новым ночным стучащим), находился в шкафу, и он был заряжен. Так же как и автоматический пистолет 45 калибра и револьвер 38 калибра на верхней полке. Он взял все три ствола и побежал вниз по лестнице, тяжело дыша, обливаясь потом и, вероятно, воняя, как свинья в бане, но впервые за много лет чувствуя себя живым. Он прислушался к звукам выстрелов, но пока ничего не было слышно. Может, они и копы, подумал он, но это казалось маловероятным. Копы бы тут же вошли, предъявили свои удостоверения и объявили о своих намерениях. Кроме того, они приехали бы в черных внедорожниках, Сабурбан [214]или Эскалейд[215]. По крайней мере, так показывали по телевизору. 30 Ник Уилхольм повел разношерстный отряд потерянных мальчиков и девочек обратно по слегка наклонному туннелю к запертой двери Передней Половины. Некоторые из обитателей Палаты А последовали за ним, некоторые просто слонялись рядом. Пит Литтлджон снова принялся бить себя по голове, крича: Я-Я-Я-Я-Я-Я! — Раздававшееся по туннелю эхо, делало его ритмичное пение не просто раздражающим, но и сводящим с ума. — Возьмитесь за руки, — сказал Ники. — Все. — Он кивнул подбородком, указывая на горков, и добавил: Я думаю, это их привлечет. Как жуков на лампу, — подумала Калиша. Это было не очень приятно, но правда очень редко бывала таковой. Они подошли. По мере того как каждый из них присоединялся к кругу, гул становился громче. Стены туннеля придавали их кругу форму капсулы, но это было нормально. Сила никуда не делась. Калиша понимала, что задумал Ники, и не только потому, что схватывала на лету, но и потому, что это была единственная оставшаяся у них возможность. Вместе мы сила, — подумала она, а потом вслух обратилась к Эйвери: — Сломай замок, Эйвестер. Гул поднялся до прежнего уровня, и если бы у кого-нибудь из них все еще болела голова, он бы в ужасе убежал. И снова Калиша ощутила эту возвышенную силу. Она приходила по вечерам с бенгальскими огнями, но тогда она была грязной. Эта же была чистой, потому что лилась без принуждения. Дети из Палаты А молчали, но улыбались. Они тоже это чувствовали. И ей это нравилось. Калиша предположила, что это было самое близкое к тому, что они могли бы когда-либо получить. Из-за двери послышался слабый скрип, и они увидели, как она слегка откинулась назад, но это было и все. Эйвери стоял на цыпочках, его маленькое личико было напряжено и сосредоточенно. Теперь оно обмякло, и Эйвери перевел дыхание. Джордж: Нет? Эйвери: Нет. Если бы она была просто заперта, я думаю, что мы смогли бы, но похоже на то, что там замка даже нет. — Мертв, — сказала Айрис. — Мертв, а мертвый, не может быть накормлен, вот что я говорю, замок мертв. — Кто-то их заморозил, — сказал Ники. И мы не можем прорваться, не так ли? Эйвери: Нет, сталь очень твердая. — Где Супермен, когда он так нужен? — Сказал Джордж. Он провел руками по щекам, выдавив невеселую улыбку. Хелен села, положила руки на лицо, и начала плакать. — Какая от нас польза? — Она повторила это снова, на этот раз как мысленное эхо: Какая от нас польза? Ники повернулся к Калише. Есть идеи? Нет. Он повернулся к Эйвери. А как насчет тебя? Эйвери покачал головой. 31 — Что значит «не совсем»? — Спросил Стэкхаус. Вместо ответа Донки Конг поспешил через комнату к интеркому Стэкхауса. Верхняя часть корпуса была покрыта толстым слоем пыли. Стэкхаус не пользовался им ни разу — как-то не представилось случая объявлять о грядущих вечеринках и бал-маскарадах. Доктор Хендрикс наклонился, чтобы осмотреть элементарные органы управления, и щелкнул выключателем. Загорелась зеленая лампа. — Что ты имеешь в виду… Настала очередь Хендрикса сказать «заткнись», но вместо того, чтобы рассердиться, Стэкхаус испытал даже некоторое восхищение. Что бы там ни задумал добрый доктор, он считал это важным. Хендрикс взял микрофон, но не включил его. — Есть ли способ сделать так, чтобы эти сбежавшие дети не услышали, что я собираюсь сказать? Не хочу подавать им идеи. — В туннеле нет динамиков, — сказал Стэкхаус, надеясь, что он прав. — Что касается Задней Половины, я думаю, что у них там своя, отдельная система внутренней связи. Что ты задумал? Хендрикс посмотрел на него, как будто он идиот. — То, что их тела заперты, не значит, что заперты их умы. Вот черт, подумал Стэкхаус. Я забыл, зачем они здесь. — А как это вообще работает… забей, я понял. Хендрикс нажал кнопку на боку микрофона, откашлялся и начал говорить. — Минуту внимания. Весь персонал, минуту внимания. Это доктор Хендрикс. — Он провел рукой по своим редеющим волосам, делая то, что было безумием с самого начала, еще более безумным. — Из Задней Половины сбежали дети, но причин для паники нет. Повторяю, нет никаких причин для паники. Они заперты в туннеле между Передней Половиной и Задней Половиной. Они могут попытаться повлиять на вас, так, как они… — Он помолчал, облизывая губы. — Так, как они влияют на некоторых людей, когда выполняют свою работу. Они могут попытаться заставить вас причинить себе вред. Или… гм… попытаются настроить вас друг против друга. О Господи, — подумал Стэкхаус, — какая веселенькая мысль. — Слушайте внимательно, — сказал Хендрикс. — Они могут преуспеть в таком ментальном проникновении только в том случае, если цель ничего не подозревает. Если вы что-то почувствуете… если вы почувствуете у себя в голове мысли, которые не являются вашими собственными… сохраняйте спокойствие и сопротивляйтесь им. Выгоняйте их. Вы сможете сделать это довольно легко. Могут помочь разговоры вслух. Например, проговаривайте фразу: Я вас не слышу. Он хотел положить микрофон, но Стэкхаус взял его.