— Никогда не читала, но сон был на это похож. Я думаю, это исходит от Эйвери. — Она указала на мальчика, который все еще спал и видел изнемождающий сон. — Или, возможно, с него началось. — Я не знаю, он ли это начал, или он получает картинку, усиливает и передает дальше. Не уверен, что это вообще имеет хоть какое-то значение. — Ник изучил сообщение на стене, затем огляделся. — Горки сегодня неспокойны. Калиша хмуро посмотрела на него. — Не называй их так. Это рабское слово. Например, как назвать меня ниггером. — Ладно, — сказал Ник, — умственно отсталые сегодня беспокойны. Так лучше? — Да. — Она подарила ему улыбку. — Как твоя голова, Ша? — Лучше. Вообще-то, все просто прекрасно. А твоя? — Тоже. — И моя тоже, — сказал Джордж, присоединяясь к ним. — Спасибо, что спросила. Вы, ребята, видели сон? Большие телефоны и Привет, ты меня слышишь? — Да, — сказал Ник. — Этот последний телефон, тот, что был перед моим пробуждением, был больше меня. И гул стал сильнее. — Затем тем же небрежным тоном: — как вы думаете, сколько времени пройдет, прежде чем они решат нас отравить? Я удивлен, что они еще этого не сделали. 6 Девять сорок пять, стоянка у отеля Эконо-Лодж в Бофорте, штат Южная Каролина. — Я слушаю, — сказал Стэкхаус. — Если ты позволишь мне помочь тебе, возможно, мы сможем решить эту проблему. Давай обсудим. — Давай без давай, — сказал Люк. — Все, что от тебя требуется, — это слушать. И записывать, потому что я не хочу повторяться. — Твой друг Тим рядом с тобой?… — Тебе нужна флешка или нет? Если нет, продолжай базар. Если да, то заткнись нахер. Тим положил руку на плечо Люка. На переднем сиденье фургона Миссис Сигсби печально покачала головой. Люку не нужно было читать ее мысли, чтобы понять, о чем она думает: мальчик пытается делать мужскую работу. Стэкхаус вздохнул. — Готов. Ручка и бумага наготове. — Для начала. У офицера Венди нет флешки, флешка едет с нами, но она знает имена моих друзей — Калиши, Эйвери, Ники, Хелен, еще парочки — и откуда они. Если их родители мертвы, как и мои, этого будет достаточно, чтобы начать расследование, даже без флешки. Ей ничего не нужно будет говорить ни о детях-экстрасенсах ни об остальном вашем убийственном дерьме. Они выйдут на Институт. И даже если ты сбежишь, Стэкхаус, твои боссы тебя выследят. Мы — твой лучший шанс выпетлять. Это понятно? — Избавь меня от этой дешевки. Как фамилия офицера Венди? Тим, который наклонился достаточно близко, чтобы слышать обе стороны разговора, покачал головой. Это был совет, в котором Люк не нуждался. — Неважно. Второе. Позвони в самолет, на котором прилетел твой отряд. Скажи пилотам, чтобы они заперлись в кабине, как только нас увидят. Тим прошептал два слова. Люк кивнул. — Но прежде чем они это сделают, скажи им, чтобы спустили трап. — Как они узнают, что это вы? — Мы будем в одном из фургонов, на которых приехали ваши киллеры. — Люк был рад сообщить Стэкхаусу эту информацию, надеясь, что она представит саму суть произошедшего: Миссис Сигсби замахнулась и промазала. — Мы не увидим пилота и второго пилота, а они не увидят нас. Мы приземляемся там, где взлетел самолет, а они остаются в кабине. Ты здесь? — Да. — Третье. Я хочу, чтобы нас ожидал фургон, девятиместный, такой же, как тот, на котором мы выехали из Дюпре. — Я не знаю… — Херню не неси, в вашем маленьком казарменном городке есть огромный автопарк. Я видел. Теперь ты будешь работать со мной, или мне от тебя отказаться? Люк сильно вспотел, и не только потому, что ночь была жаркой и влажной. Он был очень рад, что Тим положил руку ему на плечо, а Венди смотрит на него, хотя и с тревогой. Хорошо было не быть в одиночестве. До сих пор он действительно не понимал, насколько тяжела его ноша. Стэкхаус вздохнул, как человек, которого несправедливо обвинили. — Продолжай. — Четвертое. Ты достанешь автобус. — Автобус? Ты серьезно? Люк решил не обращать внимания на эти реплики, чувствуя, что они несколько обоснованы. Тим и Венди выглядели изумленными. — Я уверен, что у тебя везде есть друзья, включая, по крайней мере, некоторых полицейских из Деннисон Ривер Бенд. Может быть, и всех их. Сейчас лето, так что дети на каникулах, и автобусы стоят на муниципальной стоянке, вместе с тракторами, самосвалами и всем прочим. Попросите одного из ваших друзей-полицейских проникнуть в здание, где они хранят ключи. Пусть он вставит ключ в замок зажигания автобуса, вмещающего не менее сорока пассажиров. Один из ваших лаборантов или надзирателей может доставить его к Институту. Оставьте его у флагштока перед административным зданием с ключами в зажигании. Пока все понятно? — Да. — По-деловому. Никаких протестов или возражений, и Люку не нужны были взрослые познания Тима в психологии и мотивации, чтобы понять почему. Это, должно быть, думал Стэкхаус, просто детский безрассудный план, лишь на полшага далекий от принятия желаемого за действительное. То же самое он видел и на лице Тима, и на лице Венди — Миссис Сигсби находилась в пределах слышимости, и она выглядела так, словно с трудом сохраняла невозмутимое выражение лица. — Это простой обмен. Ты получишь флешку, я — детей. Тех, что обитают в Задней Половине, и тех, которые в Передней. Завтра к двум часам ночи они все должны быть готовы к путешествию. Офицер Венди держит рот на замке. Такова сделка. И в дополнение ты получаешь своего дерьмового босса и своего дерьмового доктора. — Можно задать вопрос, Люк? Это возможно? — Валяй. — Когда вы заполучите большой желтый школьный автобус Деннисон Ривер Бенд, под завязку набитый детьми — а это тридцать пять — сорок человек, куда вы их повезете? Памятуя о том, что у большинства не осталось мозгов? — В Диснейленд, — сказал Люк. Тим приложил руку ко лбу, как будто у него внезапно разболелась голова. — Мы будем поддерживать связь с офицером Венди. Перед взлетом. И сразу после того, как мы приземлимся. Когда мы доберемся до Института. Когда мы покинем Институт. Если ей не позвонят с каждой из этих точек, она начнет звонить сама, начиная с полиции штата Мэн, а затем перейдя к ФБР и Министерству Внутренней Безопасности. Это понятно? — Да. — Хорошо. И последнее. Когда мы туда доберемся, я хочу, чтобы ты был там. Руки вытянуты вперед. Одна рука на капоте автобуса, другая на флагштоке. Как только дети сядут в автобус, а мой друг Тим сядет за руль, я вручаю тебе флешку Морин и сажусь сам. Все понятно? — Да. Голос бодрый. Хотя всеми силами пытается не выдать человека, который сорвал Большой куш. Он понимает, что Венди может быть проблемой, подумал Люк, потому что она знает имена кучки пропавших детей, но это проблема, которую он думает, что сможет решить. Флэшка — вот главная проблема, и её решить сложнее, а может быть вообще невозможно. И я предлагаю ему её на блюдечке с голубой каемочкой. Как он может отказаться? Ответ: никак. — Люк… — начал Тим. Люк покачал головой: не сейчас, я думаю. Он знает, что его положение никудышнее, но теперь он видит лучик света. Слава Богу, Тим напомнил мне о том, о чем я должен был подумать сам: все не заканчивается Сигсби и Стэкхаусом. У них должны быть начальники, люди, перед которыми они отчитываются. Если дерьмо попадет в вентилятор, Стэкхаус может сказать им, что все могло быть намного хуже, но они должны быть ему благодарны за чудесное спасение. — Ты позвонишь мне перед вылетом? — Спросил Стэкхаус. — Нет. Я доверяю тебе организацию обмена. — Хотя доверие было явно не первым словом, которое приходило на ум Люку, когда он думал о Стэкхаусе. — В следующий раз мы поговорим с глазу на глаз, в Институте. Фургон в аэропорту. Автобус у флагштока. Облажайся хоть в малом, и офицер Венди начнет звонить и рассказывать свою историю. Прощай. Он закончил разговор и обмяк. 7 Тим передал Венди Глок и жестом указал на двух пленников. Она кивнула. Как только она приняла охрану на себя, Тим отвел мальчика в сторону. Они стояли у забора, в пятне тени, отбрасываемой одной из магнолий. — Люк, это не сработает. Если мы поедем туда, фургон, возможно, и будет ждать нас в аэропорту, но если этот Институт — то, о чем ты рассказывал, мы оба попадем в засаду и будем убиты, когда доберемся дотуда. Твои друзья и другие дети тоже. Остается Венди, и она сделает все, что в ее силах, но пройдут дни, прежде чем там кто-нибудь появится — я знаю, как работают правоохранительные органы, когда что-то выходит за рамки обычного протокола. Если они найдут это место, оно будет пустым, если не считать тел. Они тоже могут исчезнуть. Ты говорил, что у них есть система утилизации для… — Тим не знал, как это выразить. — Для использованных детей. — Я все это понимаю, — сказал Люк. — Дело не в нас, а в них. Детях. Все, что я покупаю — это время. Там что-то происходит. И не только там. — Я не понимаю.