— Ты монстр от медицины, — сказал Люк. — Ты наблюдал за тем, как притапливают детей — а они думали, что тонут по-настоящему, — и спокойно делал свои заметки. Были дети, которые умерли, потому что у них была аллергия на уколы, которые вы с Хендриксом им делали. А те, кто выжил, на самом деле, по-настоящему и не живут, не так ли? Знаешь, я бы очень хотел наступить тебе на больную ногу. Воткнуть пятку прямо в рану. — Нет! — Завизжал Эванс. Он откинулся на спинку сиденья и спрятал распухшую ногу за здоровой. — Люк, — сказал Тим. — Не переживай, — сказал Люк. — Я хочу, но не стану этого делать, потому что тогда стану похожим на него. — Он посмотрел на Миссис Сигсби. — У тебя выбора нет. Вставай и спускайся по лестнице. Миссис Сигсби натянула кепку ПАПЕР ИНДАСТРИЗ и поднялась со своего места с таким достоинством, на какое только была способна. Люк начал идти за ней, но Тим его удержал. — Ты идешь за мной. Потому что ты — важная персона. Люк не стал спорить. Миссис Сигсби остановилась на верхней ступеньке лестницы и подняла руки над головой. — Это Миссис Сигсби! Если здесь кто-то есть, не стреляйте! Люк ясно уловил мысль Тима: Не так уж и уверена, как утверждала. Ответа не последовало: никакого внешнего звука, кроме стрекота сверчков, ни внутреннего, кроме слабого гула. Миссис Сигсби медленно спускалась по трапу, держась за перила и поддерживая больную ногу. Тим постучал в дверь кабины прикладом Глока. — Благодарю вас, господа. Это был хороший полет. У вас на борту остался один пассажир. Везите его, куда хотите. — Заберите его в ад, — сказал Люк. — Путешествие в один конец, без возврата. Тим начал спускаться по ступенькам, готовясь к возможному выстрелу — он не ожидал, что она его представит. Конечно же, он сам должен был это сделать. Выстрела не последовало. — Переднее пассажирское сиденье, — сказал Тим Миссис Сигсби. — Люк, садись позади нее. Я возьму пистолет, но ты будешь моим прикрытием. Если она попытается напасть на меня, используй свою ментальную силу. Понял? — Да, — ответил Люк и сел на заднее сиденье. Миссис Сигсби села и пристегнула ремень безопасности. Когда она потянулась, чтобы закрыть дверь, Тим покачал головой. — Еще не время. — Он стоял, держась одной рукой за открытую дверь, и звонил Венди, находившейся в безопасности в своей комнате в отеле Бофорта Эконо-Лодж. — Орел приземлился. — С тобой все в порядке? — Связь была хорошая, словно она стояла рядом с ним. Он хотел, чтобы она была здесь, но потом вспомнил, куда они едут. — Пока все в порядке. Будь наготове. Я позвоню тебе, когда все закончится. Если смогу, — подумал он. Тим обошел машину и сел за руль. Ключ был в подстаканнике. Он кивнул Миссис Сигсби. — Теперь можете закрыть дверь. Она так и сделала, презрительно посмотрела на него и сказала то, о чем думал Люк. — Вы выглядите удивительно глупо в этой шляпе, Мистер Джеймисон. — Ничего не могу с этим поделать, я поклонник Эминема[239]. А теперь заткнитесь. 14 В темном здании терминала МЭН ПАПЕР ИНДАСТРИЗ какой-то мужчина стоял на коленях у окна, наблюдая, как загорелись огни Сабурбана и он покатился к открытым воротам. Ирвин Моллисон, безработный заводчанин, был одним из многих Институтских внештатников в Деннисон Ривер Бенд. Стэкхаус мог бы приказать остаться Рону Черчу, но по опыту знал, что отдавать приказ человеку, который может его не выполнить — плохая идея. Лучше использовать марионетку, которая очень хотела заработать несколько лишних долларов. Моллисон набрал номер, заранее запрограммированный в его мобильнике. — Они отъехали, — сказал он. — Мужчина, женщина и мальчик. Женщина в кепке на голове, не смог разглядеть ее лица, но она стояла в дверях самолета и выкрикивала свое имя. Миссис Сигсби. Мужчина тоже надел кепку, но повернул её задом наперед. Мальчик — это тот, кого вы ищете. На ухе у него повязка, а на щеке жуткий синяк. — Хорошо, — сказал Стэкхаус. Ему уже позвонил второй пилот Челленджера и сообщил, что доктор Эванс остался в самолете. И это было прекрасно. До сих пор все было хорошо… или настолько хорошо, насколько это было возможно в данных обстоятельствах. Автобус был припаркован у флагштока, как и требовалось. Он посадит повара Дага и надзирателя Чеда на деревья за административным зданием, где начиналась подъездная дорожка к Институту. Зик Ионидис и Фелиция Ричардсон займут свои места на крыше административного здания, за парапетом, который скроет их до начала стрельбы. Глэдис начнет запускать ядовитый газ в систему вентиляции, а потом присоединится к Зику и Фелиции. Эти две позиции позволят вести классический перекрестный огонь, когда подъедет Сабурбан — такова, по крайней мере, была диспозиция. Стоя рядом с флагштоком, положив руку на капот автобуса, Стэкхаус находился, по меньшей мере, в тридцати ярдах от перекрещивающихся пуль. Он знал, что придется рискнуть и пренебречь запасным вариантом, но это было вполне приемлемо. Розалинду он отправит стоять на страже у двери в переходной туннель на Уровне Е Передней Половины. Он хотел быть уверенным, что у нее не будет шанса понять, что ее давний и любимый босс тоже попал под перекрестный огонь, но это было не все. Он понимал, что постоянный гул — это сила. Может быть, этого было недостаточно, чтобы взломать дверь, но, возможно, это было не так. Может быть, они просто ждали прибытия Эллиса, чтобы напасть с тыла и вызвать тот хаос, который они уже вызвали в Задней Половине. У горков не хватило бы мозгов, чтобы придумать что-то подобное, но там были и другие. Если бы это случилось, Розалинда была бы там со своим Смитт Энд Вессоном 45 калибра, и первые, кто вошел бы в эту дверь, пожалели, что не остались за ней. Стэкхаусу оставалось только надеяться, что дважды проклятый Уилхольм возглавит нападение. Готов ли я к этому? — спросил он себя, и ответ, казалось, был утвердительным. Настолько готов, насколько это возможно. И все еще может быть в порядке. В конце концов, снаружи они имели дело с Эллисом. Ребенок и какой-то заблудший герой, которого он подобрал по пути. Всего через девяносто минут это дерьмо-шоу закончится. 15 Три часа. Гул стал громче. — Остановись, — сказал Люк. — Поверни туда. — Он указал на грунтовую дорогу, обсаженную огромными старыми соснами, ее устье было едва видно. — Это та дорога, по которой ты шел, когда сбежал? — Спросил Тим. — Боже, нет. Они бы меня поймали. — Тогда откуда ты знаешь… — Она знает, — сказал Люк. — И потому, что она знает, знаю и я. Тим повернулся к Миссис Сигсби. — Здесь есть ворота? — Спроси его. — Она чуть не выплюнула эти слова. — Никаких ворот, — сказал Люк. — Только большая вывеска с надписью: экспериментальная станция Мэн Папер Индастриз и вход воспрещен. Тим не мог не улыбнуться, увидев выражение полного разочарования на лице Миссис Сигсби. — Вам не кажется, Миссис Сигсби, что ребенок должен стать полицейским? Никакая ложь не пройдет мимо него. — Не делай этого, — сказала она. — Из-за тебя нас всех убьют. Стэкхаус не остановится ни перед чем. — Она оглянулась через плечо на Люка. — Ты читаешь мои мысли, ты знаешь, что я говорю правду, так что скажи ему. Люк ничего не ответил. — Как далеко до вашего Института? — Спросил Тим. — Десять миль, — ответила Миссис Сигсби. — Может, чуть больше. — Она, очевидно, решила, что ложь бесполезна. Тим свернул на дорогу. Как только он миновал большие деревья (их ветви касались крыши и бортов автомобиля), он нашел её гладкой и ухоженной. Над головой сквозь деревья пробивалась луна в три четверти, окрашивая землю в цвет костей. Тим погасил фары Сабурбана и поехал дальше. 16 Три-двадцать. Эйвери Диксон схватил Калишу за запястье холодной рукой. Она дремала на плече Ники. Она подняла голову. — Эйвестер? Разбуди их. Элен, Джорджа и Ники. Разбуди их. — Что… Если хочешь жить, разбуди их. Все случится очень скоро. Ник Уилхольм уже проснулся.