Стоны становились все громче, доносясь отовсюду. Как будто здание пыталось разорвать себя на части. В Сабурбане Тим думал о Бонни и Клайде, Калиша же думала — о рассказе По о Доме Ашера. Ну же, подумала она, глядя на остальных. Быстрее! Они пробежали мимо двери, под которой в растекающейся луже крови лежала разорванная пополам женщина. Джордж: Как насчет лифта? Он там, сзади! Ники: Ты с ума сошел? Я не знаю, что происходит, но я не собираюсь садиться ни в какой чертов лифт. Хелен: Это землетрясение? — Нет, — ответила Калиша. Мозготрясение. Я не знаю как… — … как они это делают, но что… — Она вздохнула и почувствовала что-то едкое. Это заставило ее закашляться. — Что это за хрень? Хелен: Что-то не так с воздухом. — Я думаю, это какой-то яд, — сказал Ники. — Эти ублюдки, они никогда не останавливаются. Калиша толкнула дверь с надписью лестница, и они начали подниматься, натужно кашляя. Между Уровнями В и Г лестница начала трястись под ними. По стенам зигзагами шли трещины. Флуоресцентные лампы погасли, и включилось аварийное освещение, отбрасывая ровное желтое свечение. Калиша остановилась, наклонилась, всхлипнула, потом снова распрямилась. Джордж: А что будет с Эйвери и остальными детьми, которые все еще там? Они же их отравят! Ники: А что там с Люком? Он здесь? Он жив? Калиша не знала. Все, что она знала, это то, что они должны выбраться, пока не задохнулись. Или до того, как их похоронит под обломками, если Институт взорвется. По зданию прошла титаническая дрожь, и лестница накренилась вправо. Она подумала о том, каково было бы сейчас их положение, если бы они попробовали воспользоваться лифтом, и отогнала эту мысль. Уровень Б. Калиша задыхалась, но здесь воздух был лучше, и она смогла бежать немного быстрее. Она была рада, что не подсела на сигареты из автомата, по крайней мере, на всю катушку. Стоны в стенах превратились в низкий крик. Она услышала глухой металлический скрежет и догадалась, что трубы и электрические трубопроводы разваливаются. Все разваливалось на части. В её голове промелькнуло видео с Ю-Тьюба, ужасная вещь, от которой она не могла отвести взгляд: стоматолог, использующий щипцы, чтобы извлечь чей-то зуб. Зуб шевелился, пытаясь остаться в Десне, в то время как кровь сочилась вокруг него, и, наконец, он вырывается, с болтающимися корнями. Происходящее было на это похоже. Она подошла к двери на первом этаже, теперь она была скособоченной, сюрреалистичной, пьяной. Она толкнула ее, но дверь не открылась. Ники к ней присоединился, и они стали давить. Нехорошо. Пол под ними поднялся, потом с глухим стуком опустился обратно. Кусок потолка вырвался на свободу, рухнул на лестницу и заскользил прочь, рассыпаясь на ходу. — Потолок нас раздавит, если мы не сможем выбраться! — Крикнула Калиша. Ники: Джордж. Хелен. Он протянул к ней руки. Лестничная клетка была узкой, но все четверо как-то втиснулись перед дверью, бедро к бедру и плечо к плечу. Волосы Джорджа лезли Калише в глаза. Дыхание Хелен, смрадное от адреналина, было на ее лице. Они взялись за руки. Появились точки, и дверь со скрежетом распахнулась, прихватив с собой часть верхнего косяка. Дальше был коридор основного здания, теперь пьяно наклоненный в сторону. Калиша первой выскочила из кривого дверного проема, вырвавшись на свободу, как пробка из бутылки шампанского. Она упала на колени, порезав одну руку об упавший светильник, разбрызгавший повсюду стекло и металл. На одной стене, покосился, но все еще висел плакат с тремя детьми, бегущими по лугу, на котором было написано, что это просто еще один день в раю. Калиша поднялась на ноги, огляделась и увидела, что остальные трое делают то же самое. Вместе они побежали в комнату отдыха, мимо комнат, где больше никогда не будут жить похищенные дети. Двери этих комнат распахивались и захлопывались с шумом, похожим на аплодисменты сумасшедших. В столовой несколько торговых автоматов упали, рассыпав закуски. Разбитые бутылки наполняли воздух едким ароматом алкоголя. Дверь на игровую площадку была вывернута, её заклинило, но стекло исчезло, и свежий воздух врывался внутрь легким ветерком позднего лета. Калиша подошла к двери и замерла. На мгновение она совсем забыла о здании, которое, казалось, разрывалось на части вокруг них. Ее первой мыслью было, что остальные все-таки выбрались наружу, возможно, через другую дверь туннеля, потому что там были все они: Эйвери, Айрис, Хэл, Лен, Джимми, Донна и все остальные дети из Палаты А. Потом она поняла, что на самом деле не их видит. Это были проекции. Воплощения. Как и огромный телефон, вокруг которого они кружили. Он должен был раздавить батут и бадминтонную сетку, но они все еще были там, и она могла видеть сетчатый забор не только за большим телефоном, но и через него. Потом и дети, и телефон исчезли. Она поняла, что пол снова поднимается, и на этот раз он не падал обратно. Она увидела медленно увеличивающийся проем между комнатой отдыха и краем игровой площадки. Только девять дюймов или около того, но он рос. Ей пришлось слегка подпрыгнуть, чтобы выбраться наружу, словно со второй ступеньки лестницы. — Давайте! — Крикнула она остальным. — Скорее! Пока еще можете! 25 Стэкхаус услышал крики с крыши здания, и стрельба оттуда прекратилась. Он обернулся и увидел то, что сначала не мог понять. Передняя Половина поднималась. Покачивающаяся фигура на крыше вырисовывалась на фоне Луны, вытянув руки в попытке сохранить равновесие. Это должна была быть Глэдис. Этого не может быть, — подумал он. Но это происходило. Передняя Половина поднялась выше, хрустя и щелкая, когда она отделилась от Земли. Она заслонила собой Луну, а затем опустилась, как нос огромного и неуклюжего вертолета. Глэдис улетела. Стэкхаус услышал ее крик, когда она исчезла в тени. В административном здании Зик и доктор Ричардсон бросили оружие и прижались к парапету, уставившись на видение из сна: здание, которое медленно поднималось в небо, осыпаясь стеклом и кусками шлакоблока. Оно потянуло за собой большую часть ограждения игровой площадки. Вода из разрушенных труб лилась из нижней части здания. Автомат по продаже сигарет вывалился из разбитой двери на игровую площадку. Джордж Айлс, разинув рот, смотрел на поднимающуюся в небо нижнюю часть Передней Половины, и был бы раздавлен ею, если бы Ники не оттащил его в сторону. Шеф-повар Даг и надзиратель Чед вышли из-за деревьев, вытянув шеи, разинув рты и держа в руках пистолеты. Они конечно могли предположить, что кто-то в изрешеченном пулями Сабурбане остался живой; но, скорее всего, они совершенно забыли об этом в своем изумлении и смятении. Теперь нижняя часть Передней Половины находилась над крышей административного здания. Она двигалась с величавой, громоздкой грацией боевого корабля Королевского флота восемнадцатого века, идущего под парусами на легком ветру. Изоляция и провода, некоторые из которых все еще искрились, болтались, как оборванные пуповины. Выступающий кусок трубы соскреб обшивку с вентиляционного короба. Грек Зик и доктор Фелиция Ричардсон увидели, что он приближается, и побежали к люку, через который они вылезли на крышу. Зик успел запрыгнуть, доктор Ричардсон — нет. Она подняла руки над головой в защитном жесте, который был одновременно инстинктивным и жалким. В это момент потолок переходного туннеля — ослабленный годами пренебрежения и катастрофической левитацией — наполовину рухнул, раздавив детей, которые уже умирали от отравления хлором и умственной перегрузки. Они поддерживали свой круг до самого конца, и когда потолок рухнул, у Эйвери Диксона в голове промелькнула последняя мысль, ясная и спокойная: Мне нравилось иметь друзей. 26 Тим не помнил, как выбрался из машины. Он был полностью поглощен попытками осмыслить то, что видел: огромное здание, парящее в воздухе и скользящее над меньшим зданием, затмевая его. Он увидел фигуру на крыше этого небольшого здания, поднявшую руки над головой. Затем откуда-то из-за этой невероятной иллюзии Дэвида Копперфильда раздался приглушенный треск, поднялось огромное облако пыли… и парящее в воздухе здание рухнуло, как камень. Громкий удар сотряс землю и заставил Тима пошатнуться. Меньшее здание — офисы, предположил Тим — никак не могло выдержать такой вес. Оно разлетелось во все стороны, разбрызгивая дерево, бетон и стекло. Поднялось еще больше пыли, достаточно, чтобы заслонить Луну. Сигнализация автобуса (кто знал, что она там есть?) завопила, издавая громкое ВАУ-ВАУ-ВАУ. Человек, который был на крыше, конечно же, был мертв, и все, кто еще был внутри, теперь тоже превратились в желе. — Тим! — Люк схватил его за руку. — Тим! — Он указал на двух мужчин, вышедших из-за деревьев. Один все еще смотрел на развалины, но другой поднял большой пистолет. Очень медленно, словно во сне. Тим поднял свой пистолет, намного быстрее. — Не делайте этого. Опустите оружие. Они ошеломленно посмотрели на него и сделали, как он сказал. — А теперь идите к флагштоку. — Все кончено? — Спросил один из мужчин. — Пожалуйста, скажи мне, что все кончено. — Думаю, да, — ответил Люк. — Делай, что говорит мой друг. Они брели сквозь клубящуюся пыль к флагштоку и автобусу. Люк подобрал их пистолеты, подумал, не забросить ли их в Сабурбан, но потом осознал, что они никуда не поедут на этом изрешеченном пулями, забрызганном кровью автомобиле. В руках у него остался один пистолет. Другой он забросил в лес. 27 Стэкхаус некоторое время смотрел, как Чед и шеф-повар Даг направляются к нему, затем повернулся, чтобы посмотреть на руины своей жизни. Но кто мог знать? — подумал он. Кто мог знать, что у них есть доступ к достаточной мощности, чтобы заставить левитировать здание? Ни Миссис Сигсби, ни Эванс, ни Хекл и Джекл, ни Донки Конг — где бы он ни был сегодня вечером — и уж точно не я. Мы думали, что работаем с высоким напряжением, когда на самом деле все, что мы получали, было струйкой тока. Вот в чем комизм ситуации. Кто-то похлопал его по плечу. Он повернулся и увидел заблудшего героя. Он был широкоплеч (как и положено настоящему герою), но носил очки, и это не соответствовало стереотипу. Конечно, всегда найдется Кларк Кент[243], подумал Стэкхаус. — Вы вооружены? — Спросил человек по имени Тим. Стэкхаус покачал головой и сделал слабый жест рукой. — Они должны были обо всем позаботиться. — Вы трое — последние? — Даже не знаю. — Никогда еще Стэкхаус не чувствовал себя таким усталым. Он предположил, что это был шок. Это, и вид здания, поднимающегося в ночное небо, заслоняя собой Луну. — Может быть, кто-то из персонала в Задней Половине еще жив. Там были доктора, Халлас и Джеймс. Может кто-то из детей в Передней Половине, хотя… Я не понимаю, как кто-то мог пережить это. — Он указал на руины рукой, которая казалась свинцовой. — А остальные дети, — сказал Тим. — Что с ними? Разве они не были в другом здании? — Они были в туннеле, — сказал Люк. — Он пытался отравить их газом, но потолок в туннеле обрушился раньше. Он рухнул, когда Передняя Половина поднялась вверх. Стэкхаус хотел было это опровергнуть, но что толку, если Эллис может читать его мысли? Кроме того, он очень устал. Полностью выдохся. — И твои друзья тоже? — Спросил Тим. Люк открыл было рот, чтобы сказать, что он не знает наверняка, но, возможно. Потом он резко повернул голову, как будто его позвали. Если так, то голос раздался у него в голове, потому что Тим услышал его только через несколько секунд. Люк! Девушка бежала по замусоренной лужайке, огибая обломки, которые прорывались наружу в виде короны. За ней следовали еще трое — два мальчика и еще одна девочка. Люки!