Люк подбежал к девушке, шедшей впереди, и обнял ее. Остальные трое присоединились к ним, и когда они обнялись все вместе, Тим снова услышал гул, но уже тише. Некоторые обломки зашевелились, куски дерева и камня поднялись в воздух и снова упали. И разве он не слышал шепот их смешанных голосов в своей голове? Может быть, это было только в его воображении, но… — Они все еще выпускают сок, — сказал Стэкхаус. Он говорил безразлично, как человек, разглагольствующий о пустяках. — Я их слышу. И ты тоже. Быть осторожным. Эффект кумулятивный. Это превратило Халласа и Джеймс в Хекла и Джекла. — Он издал единственный лающий смешок. — Пару мультяшных персонажей с дорогими медицинскими дипломами. Тим проигнорировал это и позволил детям радостно воссоединиться — кто же, черт возьми, как не они, заслуживал такого? Он присматривал за тремя выжившими взрослыми. Хотя на самом деле они не выглядели так, будто собирались доставить ему какие-то неприятности. — Что мне с вами делать, придурки? — Спросил Тим. Не то чтобы он разговаривал с выжившими, просто думал вслух. — Пожалуйста, не убивайте нас, — сказал Даг. Он указал на групповое объятие, которое все еще продолжалось. — Я кормил этих детей. Я сохранил им жизнь. — Я бы не стал пытаться оправдать то, что ты здесь сделал, если хочешь остаться в живых, — сказал Тим. — Заткнуться было бы самым мудрым решением. — Он повернулся к Стэкхаусу. — Похоже, автобус нам все-таки не понадобится, поскольку ты убил почти всех детей… — Мы этого не делали. — Ты что, оглох? Я сказал, заткнись. Стэкхаус увидел, что было написано на его лице. Это не было похоже на героизм, ошибочный или нет. Это было похоже на убийство. Он закрыл рот. — Нам нужно убираться отсюда, — сказал Тим, — и я действительно не хочу вести вас, счастливых воинов, через лес в деревню, о которой говорит Люк. Это был долгий, утомительный день. Есть предложения? Стэкхаус, казалось, его не слышал. Он смотрел на остатки Передней Половины, и остатки административного здания, раздавленного под ним. — И все это, — изумлялся он. — И все это из-за одного сбежавшего мальчика. Тим легонько пнул его в лодыжку. — Слушай внимательно, говнюк. Как мне вытащить отсюда этих детей? Стэкхаус не ответил, как и человек, который утверждал, что кормил детей. Другой, парень, который выглядел как санитар, заговорил. — Если бы я подсказал вам идею, вы бы меня отпустили? — Как тебя зовут? — Чед, сэр. Чед Гринли. — Ну, Чед, это зависит от того, насколько хороша твоя идея. 28 Последние выжившие в Институте обнимались, обнимались и обнимались. Люк чувствовал, что может обнимать их вечно, и чувствовал, как они обнимают его, потому что он никогда не ожидал увидеть их снова. На данный момент все, что им было нужно, это оказаться внутри тесного круга, который они образовали на этой замусоренной лужайке. Все, что им было нужно — это их тесный круг. Мир и все его проблемы могут пойти нахер. Эйвери? Калиша: Ушел. Он и все остальные. Когда туннель обрушился на них. Ники: Так даже лучше, Люк. Он никогда не стал бы тем же самым. Самим собой. Что он сделал, что они сделали… это лишило бы его жизни, как и всех остальных. А как насчет детей в Передней Половине? Кто-нибудь из них жив? Если да, то мы должны… Ответила Калиша, качая головой и посылая не слова, а картинку: покойный Гарри Кросс из Сельмы, штат Алабама. Мальчик, который умер в кафешке. Люк взял Ша за руки. Все они? Вы хотите сказать, что все они умерли еще до того, как это произошло? Он указал на обломки Передней Половины. — Я думаю, когда он взлетел, — сказал Ники. — Когда Эйвери подошел к большому телефону. И дальше последовало то, что Люк не совсем понял: Когда другие дети присоединились. — Далекие дети, — добавил Джордж. — В других Институтах. Дети в Передней Половине были просто слишком… Я не знаю этого слова. — Слишком уязвимы, — сказал Люк. — Именно это ты и имеешь в виду. Они были уязвимы. Это было похоже на один из проклятых старых снимков, не так ли? Один из самых плохих. Они молча кивнули. — Держу пари, они умерли, увидев точки, — прошептала Хелен. — Насколько это ужасно? Ответ Люка был детским отрицанием, на которое взрослые цинично улыбаются, и только другие дети могут полностью понять: Это несправедливо! Нечестно! Нет, согласились они. Не справедливо. Они расступились. Люк разглядывал их одного за другим в пыльном лунном свете: Хелен, Джордж, Ники… и Калиша. Он вспомнил тот день, когда встретил ее, притворявшуюся, что курит конфето-сигарету. Джордж: Что теперь, Люки? — Тим разберется, — сказал Люк, и ему оставалось только надеяться, что это правда. 29 Чед повел их вокруг разрушенных зданий. Стэкхаус и шеф-повар Даг тащились позади, опустив головы. Тим следовал за ними с пистолетом в руке. Люк и его друзья шли позади Тима. Сверчки, замолчавшие при этом Армагеддоне, снова запели. Чед остановился на краю асфальтированной дорожки, вдоль которой бампер к бамперу стояли полдюжины легковых седанов и три или четыре грузовых автофургона. Среди них была среднего размера Тойота с надписью Мэн Папер Индастриз на боку. Он указал на нее. — Как насчет этого, сэр? Вам бы это подошло? Тим подумал, что да, по крайней мере, для начала. — А что насчет ключей? — Все техники могут пользоваться этими автофургонами, поэтому они всегда оставляют ключи под солнцезащитным козырьком. — Люк, — сказал Тим, — ты не мог бы это проверить? Люк пошел, остальные последовали за ним, словно не могли вынести разлуки даже на минуту. Люк открыл водительскую дверь и опустил козырек. Что-то упало ему в руку. Он поднял ключи. — Хорошо, — сказал Тим. — А теперь откройте заднюю дверь. Если там что-то есть, выкиньте. Большой, которого звали Ник, и маленький, которого звали Джордж, занялись этой работой, выкидывая грабли, тяпки, ящик с инструментами и несколько мешков с удобрениями для газонов. Пока они это делали, Стэкхаус сел на траву и опустил голову на колени. Это был жест признания поражения, но Тиму не было его жалко. Он похлопал Стэкхауса по плечу. — А теперь мы уходим. Стэкхаус не поднял головы. — Куда? Кажется, мальчик говорил что-то о Диснейленде. — Он издал на редкость невеселый смешок. — Не твое дело. Но я стесняюсь спросить: а куда собираешься идти ты? Стэкхаус не ответил. 30 В задней части автофургона не было сидений, поэтому дети по очереди втискивались в салон, начиная с Калиши. Люк уселся на металлический пол между ней и Тимом. Ники, Джордж и Хелен сгрудились в задней части фургона, глядя через два маленьких пыльных окошка на мир, который они никогда не ожидали увидеть снова. Люк: Почему ты плачешь, Калиша? Она ответила ему, а потом произнесла это вслух, для Тима. — Потому что все вокруг прекрасно. Даже в темноте все очень красиво. Мне хотелось бы только одного: чтобы Эйвери был здесь, и увидел это. 31