Рассвет все еще был лишь отблеском на горизонте, когда Тим повернул на юг по 77 шоссе. Тот, кого звали Ники, занял место Калиши на переднем сиденье. Люк перебрался вместе с ней в заднюю часть автофургона, и теперь все четверо, словно щенята, крепко спали. Ники тоже, казалось, спал, его голова стучала в окно каждый раз, когда фургон подскакивал на кочках… их было в достатке. Едва увидев вывеску, извещавшую, что Миллинокет находится в пятидесяти милях впереди, Тим взглянул на свой мобильник и увидел, что у него два деления связи и девять процентов зарядки. Он позвонил Венди, и та ответила после первого же гудка. Она хотела знать, все ли с ним в порядке. Он сказал, что да. Она спросила, что там с Люком. — В порядке. Спит. У меня еще четверо детей. Были и другие — я не знаю, сколько, довольно много, — но они мертвы. — Мертвы? Господи, Тим, что там произошло? — Сейчас не могу говорить. Расскажу, когда смогу, и ты, возможно, даже поверишь, но сейчас я еду по какому-то захолустью, у меня в кошельке около тридцати баксов, и я даже не буду пытаться воспользоваться своими кредитными картами. Мы оставили после себя адский бардак, и я не хочу рисковать, оставляя за собой еще и денежный след. Кроме того, я чертовски устал. В фургоне еще есть полбака бензина, что хорошо, но я держусь из последних сил. Сука-сука-сука, ведь правда? — Что… ты… есть какие-нибудь… — Венди, я тебя не слышу. Связь прерывается, я перезвоню. Люблю тебя. Он не знал, услышала ли она последнюю фразу или нет, и как бы она поступила, если бы услышала. Он никогда не говорил ей этого раньше. Он выключил телефон и положил его в консоль вместе с пистолетом Тага Фарадея. Все, что произошло в Дюпре, казалось, произошло давным-давно, почти в той жизни, которой жил другой человек. Сейчас главное — эти дети и то, что он собирается предпринять. А еще: что делать с теми, кто может их преследовать? — Хай, Тим. Он оглянулся на Ники. — Я думал, ты спишь. — Нет, просто задумался. Могу я тебе кое-что сказать? — Конечно. Говори, о чем хочешь. Не дай мне уснуть. — Просто хотел сказать спасибо. Я не скажу, что ты вернул мне веру в человечество, но ты не побоялся прийти с Люком, а для этого… для этого нужны крепкие яйца. — Послушай, малыш, ты можешь читать мои мысли? Ник покачал головой. — Сейчас я не могу этого делать. Не думаю, что смог бы даже сдвинуть обертки от конфет на полу этого фургона, а это была моя фишка. Если бы я был связан с ними… — Он наклонил голову в сторону спящих детей в задней части фургона. — Все было бы по-другому. По крайней мере, на некоторое время. — Ты думаешь, что вернешься? Вернешься к тому, что было раньше? — Не знаю. Для меня это не имеет большого значения. Наверное, никогда не вернусь. Моими основными интересами до похищения были футбол и уличный хоккей. — Он пристально посмотрел на Тима. — Чувак, у тебя не мешки под глазами, а чемоданы. — Я бы не отказался немного поспать, — признался Тим. Так, часиков двенадцать. Он поймал себя на том, что с ностальгией вспоминает ветхое заведение Норберта Холлистера, где телевизор не работал и тараканы бегали как по Бродвею. — Я догадываюсь, что где-то есть мотели, где не задают вопросов, если ты предлагаешь наличные, но наличные — это проблема, вот в чем дело. Ники улыбнулся, и Тим увидел, каким красивым молодым человеком он станет — если Бог будет добр — через несколько лет. — Я думаю, что мы с друзьями могли бы помочь с налом. Не совсем уверен, Но да, наверное, могли бы. Хватит бензина, чтобы добраться до следующего города? — Да. — Ну, тогда держись, — сказал Ники и снова прислонился головой к окну. 32 Незадолго до того, как в девять часов того же дня открылось отделение банка Сеаменс Траст, кассирша по имени Сандра Робишо вызвала управляющего банком из его кабинета. — У нас проблема, — сказала она. — Взгляните на это. Она уселась за экран, чтобы посмотреть видеозапись с банкомата. Брайан Стернс сел рядом с ней. Камера аппарата работала в спящем режиме между транзакциями, и в маленьком городке Миллинокет, на севере штата Мэн, это обычно означало, что она спала всю ночь, просыпаясь для своих первых клиентов около шести часов утра. Отметка времени на экране, на который они смотрели, показывала 5:18. На глазах у Стернса к банкомату подошли пять человек. Четверо из них были в рубашках, надвинутых на рот и нос, как бандитские маски в древнем вестерне. У пятого была низко надвинутая на глаза бейсболка. Стернс смог прочитать надпись МЭН ПАПЕР ИНДАСТРИЗ на передней части. — Это же дети! Сандра кивнула. — Если только это не лилипуты, что маловероятно. Смотрите, Мистер Стернс. Дети взялись за руки и образовали круг. Несколько линий пробежали по изображению, как будто от электрических помех. Потом из щели банкомата начали сыпаться деньги. Это было все равно, что смотреть, как игровой автомат в казино выдает джек-пот. — Какого черта? Сандра покачала головой. — Не знаю, какого черта, но они получили больше двух тысяч долларов, а машина не должна давать никому больше восьмисот. Так это устроено. Я думаю, мы должны сообщить кому-нибудь об этом, но я не знаю кому. Стернс не ответил. Он только зачарованно наблюдал, как маленькие бандиты — они выглядели как школьники, если уж на то пошло — подбирали деньги. А потом они исчезли. Шепелявый человек 1 Прохладным октябрьским утром примерно три месяца спустя Тим Джеймисон прогуливался по подъездной дорожке от того, что было известно как ферма Катоба Хилл до штатного шоссе 12-А Южной Каролины. Прогулка занимала некоторое время; дорога была длиной почти в полмили. Ему нравилось шутить о дороге с Венди. Они называли эту дорогу штатное шоссе 12-Б. На нем были выцветшие джинсы, грязные рабочие ботинки Джорджия Джайнт и толстовка, такая большая, что доходила до бедер. Это был подарок от Люка, заказанный по Интернету. Спереди золотыми буквами было написано: ЭЙВЕСТЕР. Тим никогда не встречался с Эйвери Диксоном, но был рад надевать эту толстовку. Его лицо было сильно загорелым. Катоба уже десять лет не функционировала как настоящая ферма, но за сараем все еще оставался акр сада, а сейчас был сезон сбора урожая. Он подошел к почтовому ящику, открыл его, начал выковыривать обычный хлам (похоже, в эти дни никто не получал настоящей почты) и замер. Его желудок, который был в порядке во время прогулки сюда, казалось, сжался. Приближалась машина, притормаживая, и съезжая на обочину. В ней не было ничего особенного, обыкновенная Шевроле Малибу, перепачканная красноватой пылью и с обычным количеством жучков, застрявших в радиаторной решетке. Это был не сосед, он знал все их машины, но это мог быть коммивояжер или кто-то заблудившийся и нуждающийся в указаниях. Только это было не так. Тим не знал, кто этот человек за рулем, знал только, что он, Тим, его ждал. И вот он здесь. Тим закрыл почтовый ящик и заложил одну руку за спину, как бы подтягивая ремень. Его ремень был на месте, как и пистолет, Глок, который когда-то принадлежал рыжеволосому помощнику шерифа по имени Таггарт Фарадей. Мужчина выключил двигатель и вышел из машины. Он был одет в джинсы гораздо более новые, чем у Тима, — на них все еще были магазинные складки, — и белую рубашку, застегнутую под самое горло. Его лицо было одновременно красивым и невзрачным, противоречие, которое могло бы показаться невозможным, пока вы не видели такого парня. Глаза у него были голубые, а волосы такого скандинавского оттенка, что казались почти белыми. На самом деле он выглядел именно так, как и представляла его себе покойная Джулия Сигсби. Он пожелал Тиму доброго утра, и тот ответил на приветствие, все еще держа руку за спиной. — Вы — Тим Джеймисон. — Гость протянул руку. Тим посмотрел на нее, но не пожал. — Да, это я. А кто вы? Блондин улыбнулся. — Допустим, я Уильям Смит. Это имя стоит в моем водительском удостоверении. — Значит Смит, ну и ладно, при этом водительском прозвучало как надо, а вот вместо удостоверении прозвучало уфостоферении. Шепелявость, но легкая. — Зовите меня Билл. — Чем могу помочь, Мистер Смит? Человек, назвавшийся Биллом Смитом — имя столь же анонимное, как и его седан, — щурился на раннее солнце, слегка улыбаясь, словно обдумывая несколько возможных ответов на этот вопрос, и все они были приятными. Потом он снова посмотрел на Тима. Улыбка все еще играла на его губах, но глаза не улыбались. — Мы могли бы ходить вокруг да около, но я уверен, что у тебя впереди напряженный день, так что не хочу отнимать у тебя больше времени, чем нужно. Позволь мне для начала заверить, что я здесь не для того, чтобы доставлять вам неприятности, так что если у тебя там пистолет, а не просто чешется, можешь оставить его там, где он есть. Я думаю, мы можем прийти к согласию, что в этой части мира было достаточно стрельбы в течение текущего года. Тим хотел спросить, как Мистер Смит его нашел, но зачем лишние бесполезные объяснения? Вряд ли это было трудным делом. Ферма Катоба принадлежала Гарри и Рите Гулликсон, ныне живущим во Флориде. Последние три года их дочь присматривала за старым домом. Кто может быть лучшим присмотрщиком, как не помощник шерифа? Ну, она оставалась помощником шерифа и по-прежнему получала жалованье от администрации округа, по крайней мере, в настоящее время, но трудно было сказать, в чем именно заключались ее обязанности. Ронни Гибсон, отсутствовавший в ночь вторжения отряда Миссис Сигсби, теперь исполнял обязанности шерифа округа Фэрли, но как долго это продлится, можно было только гадать; поговаривали о переносе офиса шерифа в соседний город Даннинг. К тому же Венди не была создана для работы в правоохранительных органах. — Где офицер Венди? — Спросил Смит. — Наверное, в доме? — А где Стэкхаус? — Вопросом на вопрос ответил Тим. — Вы, должно быть, от него узнали про Офицера Венди, потому что та женщина, Сигсби, мертва. Смит пожал плечами, засунул руки в задние карманы новых джинсов, покачался на каблуках и огляделся. — Боже, как здесь красиво, правда? Красиво прозвучало как квасиво, но шепелявость действительно была очень легкой, в целом, ее вообще не было. Тим решил не развивать тему Стэкхауса. Было очевидно, что он ничего этим не добьется, и кроме того, Стэкхаус был старой новостью. Он может быть в Бразилии, он может быть в Аргентине или Австралии, он может быть мертв. Какая разница Тиму, где он. И человек с шепелявым голосом был прав: ходить вокруг да около не имело смысла. — Помощник шерифа Гулликсон находится в Коламбии, на закрытом слушании по поводу перестрелки, которая произошла этим летом. — Я полагаю, у нее есть история, которую съедят члены комитета. Тиму не хотелось подтверждать это предположение. — Она также примет участие в совещании, на котором будет обсуждаться будущее правоохранительных органов здесь, в округе Фэрли, так как головорезы, которых вы послали, уничтожили большую их часть.