Старик неуверенно пожал плечами и, склонив голову набок, виновато ответил: — Не знаю, Илларион Константинович, он может спать там, где выпьет лишнее. Илларион Забродов недовольно нахмурился, отчего на высоком лбу собрались складки. — А дом-то у него есть, Ахмет? — спросил Забродов. Татарин протяжно вздохнул и, пренебрежительно махнув рукой, изрек: — Дом, Константинович, у всех есть, даже кошки, и те имеют пристанище, но и их часто гоняют с насиженных мест. — Ты это о чем, Ахмет? — не поняв старика, переспросил Забродов. Татарин снова жалобно вздохнул и как-то странно покачал головой, отчего с нее чуть не слетела шапка-ушанка, в которой старый татарин ходил весь год. — Да у него квартира в соседнем доме, — печально сообщил всезнающий дворник, — только его оттуда выгнали дети и теперь сдают квартирантам. Сейчас он может быть и на чердаке, или где-нибудь в подъезде, а может, промышляет возле пивнушки, она должна скоро открыться… Илларион Забродов удивленно вскинул брови и недоверчиво посмотрел на старого человека. Трудно было поверить в то, что с родным отцом так могли поступить его единокровные дети. — Да что ты говоришь, дорогой, — озадаченно покачал головой Забродов, — не может быть! Это чтобы дети да так поступить с родным отцом… Старик, слегка усмехнувшись, поправил шапку и печально покачал головой. — Вот так… А ведь большим человеком был, дома красивые строил, талант имел огромный! И не то бывает, Илларион Константинович, — многозначительно произнес татарин. — Недавно в соседнем квартале дочка старую мать зарезала… — Ладно, Ахмет, — сухо сказал Забродов, чтобы закончить этот словесный базар, и поинтересовался у дворника: — Ты сегодня увидишь Иосифа Говоркова? Ахмет усмехнулся и проговорил: — Как только Петрович проснется, так я его и увижу. — Где проснется? — переспросил Забродов. Пожилой татарин вяло махнул рукой в дальний угол двора, где в подвальном помещении было его жилье, и уточнил: — У меня. — Так что, Петрович отдыхает не дома? — удивился Забродов. Татарин кивнул и подтвердил: — Так точно, гражданин полковник! Мы вчера с Иосифом Петровичем немного приняли на грудь, ну ты же сам понимаешь, в каком состоянии человек… Ну и он решил не вставать. Забродов ничего не сказал по этому поводу. — Хорошо, Ахмет, — кивнул Забродов, — пусть Говорков отсыпается. Но как только он проснется, — с этими словами он достал из кармана сторублевую купюру и протянул дворнику, — то пусть найдет этого твоего Митьку и не отпускает его от себя. Ты понял? Удивленный старик взял деньги и, посмотрев на купюру, аккуратно положил ее во внутренний карман. — Понял, — кивнул он головой. — Я через пару часов загляну к вам, — пообещал Илларион Константинович. — Главное, чтобы Петрович нашел этого бродягу, и вообще пусть прошвырнется в пивнушку и порасспрашивает местную братию, может быть, кто-нибудь что-то слышал или видел в то злополучное утро. Озадаченный татарин, поправив шапку-ушанку, понимающе закивал головой и пообещал: — Непременно, Константинович, я даже сам с ним схожу туда, и мы вместе расспросим всех! Забродов слегка улыбнулся, представляя двух собутыльников, которые в пивном заведении будут вести расследование. Строго взглянув на старика, он предупредил: — Расспросите, только без фанатизма! Ахмет смущенно насупился, понимая, на что намекает его строгий собеседник, и заверил: — Разумеется, Константинович, только самую малость. Забродов протяжно вздохнул и покачал головой: — Надеюсь… Пожилой дворник, дождавшись, когда Забродов скроется в подъезде, моментально развернулся, вскинул метлу на плечо и засеменил в дальний угол двора к своему убежищу, где отдыхал его друг… Глава 6. Неудачное начало расследования Майор Баранов вышел из дому как обычно, за полчаса до начала рабочего дня. День обещал быть насыщенным. Не успел он дойти до участка, как раздался телефонный звонок. — Але… — отозвался майор. — Привет, Баранов, — весело поздоровался мужчина. — Это кто? — важно откашлявшись, уточнил Баранов. В мобильнике раздался веселый и озорной мужской смех. — Ну, Баранов, ты совсем нюх потерял, своих друзей уже не узнаешь! — Боровский?! — воскликнул майор Баранов. — Это ты, что ли, Максим? — Он самый, Баранов! — Это здорово! — воскликнул Баранов. — Сколько это мы с тобой не виделись? Боровский весело рассмеялся. — Виделись мы с тобой, Серега, уже давненько, — спокойно заметил он, — а разговаривали по телефону не так уж и давно. Баранов хлопнул себя ладонью по голове и виновато вздохнул: — Точно, Максим. Ну а откуда ты сейчас звонишь, дорогой? Собеседник многозначительно хмыкнул. — Из столицы, — ответил он. — Из Северной? — уточнил Баранов. — Из Питера? Майор ФСБ Максим Максимович Боровский многозначительно и шумно хмыкнул: — Да нет, Баранов, из Златоглавой! Баранов удивленно спросил: — Проездом, товарищ майор? По делам или по личным вопросам вырвался в Москву? Максим Максимович снова загадочно и шумно кашлянул и признался: — Да нет, Серега. Во-первых, не майор, а подполковник Федеральной службы безопасности, а во-вторых, товарищ Баранов, не проездом, а на постоянное место работы в службу охраны Президента. У майора Баранова перехватило дыхание и вдруг нервно стал дергаться левый глаз. Конечно, он был рад за своего приятеля, однако что-то неприятное и обидное кольнуло внутри. Ведь он, Баранов, был одним из лучших на курсе, и ему пророчили блестящую карьеру, а он застрял в участковых инспекторах, и неизвестно, когда он выберется из этого чертова болота. — А ты не шутишь? — недоверчиво поинтересовался он у Боровского. — Какие шутки, майор, — весело воскликнул Максим Боровский, — сегодня приступаю к работе. — Прямо с корабля на бал, — подытожил сообщение приятеля майор Баранов. — Так точно, Сергей Юрьевич, — весело согласился со своим однокурсником новоиспеченный подполковник Федеральной службы. Майор МВД Баранов, слегка кашлянув, тихо проговорил: — Ну что же, Макс, поздравляю тебя с повышением и с переездом из Санкт-Петербурга в Москву.