— Да, оставайся на месте. Я приеду за тобой, и мы поговорим, хорошо? — Повисло молчание. — Хорошо. — Скоро увидимся, — сказал Уэс, вешая трубку. Он несколько раз ударил устройством по ладони, но удара не почувствовал. — Это была моя сестра. Мне очень жаль, но я должен поехать и забрать ее. Она на вокзале. — Его руки дрожали, когда он пытался дозвониться до няни. — Я должен сообщить няне, что задержусь. Я не знаю, какой будет Бекки… Бетани, казалось, застыла, но пришла в себя, чтобы сказать: — Отмени няню. Я могу поехать за Лаурой. Я не против остаться так долго, как тебе нужно. — Неужели? — Да. Я знаю, как заказать пиццу. — Она теребила свой конский хвост. — Иди. Уэс не думал. Он просто сделал то, что считал правильным, наклонился и крепко поцеловал Бетани в губы. — Спасибо тебе. — Он вытащил связку ключей из кармана и отсоединил ключ от дома, сунув его в передний карман ее джинсов. — Я позвоню в сад по дороге и сообщу им, что ты приедешь. Он позволил себе лишь несколько секунд понаблюдать, как румянец разливается по ее щекам, прежде чем повернулся и ушел. По дороге на вокзал одна фраза снова и снова повторялась у него в голове. Я не готов уйти. Глава пятнадцатая Жизнь Бетани была пейзажем, который никогда не переставал меняться. На прошлой неделе она думала, что флип все встряхнет. Что это вызовет у нее беспокойство и заставит противостоять женщине, которой она стала в тридцать лет. Очевидно, она была права только наполовину. Теперь она была участником Сложного соглашения. Эти слова вырвались из ее собственных уст, несмотря на здравый смысл, и они никогда не были правдивее, чем сейчас, когда пятилетняя девочка ест мороженое на заднем сиденье безупречного Мерседеса, подпевая Кэти Перри в перерывах между облизываниями. Что, черт возьми, происходит? И почему она не возражала против этого? Поездка Лауры домой была именно тем местом, где ей нужно было быть, но более того, она, вероятно, наслаждалась бы собой, если бы не предвестники скорого отъезда Уэса, нависшего над ней, как грозовая туча. Разве они не должны были сцепиться рогами по крайней мере еще на год? Неужели он собирается уйти теперь, когда его сестра вернулась на сцену? Почему от этой возможности у нее перехватило дыхание? Что она должна была испытывать, так это облегчение от того, что мужчина, который, казалось, знал о каждом ее недостатке, и не стеснялся указывать на них, уходил. Больше никаких шуток по поводу ее раздвоенных копыт. Больше никаких неуместных комментариев о том, как ее задница выглядела в штанах для йоги. И никаких больше задыхающихся поцелуев. Или тех неожиданных моментов, когда она не могла не излить душу Уэсу, и, как ни странно, он не осуждал ее. Больше никакой его веселой улыбки. Больше не будет того, что он выводил ее из себя именно в то время, когда ей нужно было разозлиться. Бетани поняла, что они стоят на подъездной дорожке его дома уже добрую минуту, и заглушила двигатель. Ее взгляд скользнул по отражению Лауры, в зеркале заднего вида, затем опустился туда, где на ее шее было красное пятно. Его мазь сделала свое дело, не так ли? Но дело было не только в лекарстве. После того, как они поругались перед его грузовиком, у нее просто пропало желание атаковать это место ногтями. Ее стресс снизился до несуществующего, потому что Уэс умел говорить с ней через напряжение, а она даже не осознавала этого. Ожидание совершенства может привести только к разочарованию. Кроме того, именно недостатки придают человеку характер. Вот где скрывается красота. О Боже. Я не думаю, что хочу, чтобы он уходил. — Эльза, мы можем зайти внутрь? — Да. — Бетани встряхнулась и вышла из машины, обогнув бампер, чтобы выпустить Лауру из ее кресла-бустера. Когда она приехала в сад и поняла, что ей нужно определенное детское кресло, чтобы легально перевозить Лауру, она запаниковала, но Джуди была достаточно любезна, чтобы одолжить ей дополнительное. Бетани даже не собиралась вычитать баллы за чипсы внутри подстаканника. — Как поживает клубника? Я бы приняла тебя за шоколадную девочку. — Дядя Уэс любит клубнику, — сказала маленькая девочка, спрыгивая на землю, как будто это все объясняло. Дяде Уэсу что-то нравилось, и ей это тоже нравилось. — Где он сейчас? Хотел бы Уэс, чтобы его племянница знала, что ее мать была в городе? Она не была уверена. Они не говорили об этом, поэтому она решила солгать, хотя это заставляло ее чувствовать себя отвратительно. — Он немного задержался на работе, — беззаботно сказала она, используя запасной ключ, чтобы впустить их в дом. — Что ты обычно делаешь после сада? — Ммм. Если Let's Color наблюдает за мной, мы раскрашиваем. — Я вижу, дядя Уэс заставил тебя использовать их знаменитые прозвища. Лаура хихикнула. — Ты странно говоришь. Мы можем посмотреть рекламные ролики? — Эм, конечно. — Губы Бетани дрогнули. — Это норма в вашем доме? — Что? — спросила Лаура, вгрызаясь в вафельный рожок. — Дядя Уэс смотрит их вместе со мной, когда я просыпаюсь слишком рано. Где-то в районе горла ее глупое сердце проводило официальную встречу на высшем уровне с ее яичниками. Присутствовали переводчики, протоколисты и все такое прочее. Был заказан поднос с рогаликами. Все это было очень тревожно. — Я уверена, мы сможем найти несколько рекламных роликов. Мои любимые — ювелирные изделия. Глаза маленькой девочки расширились. — Нравятся ожерелья? — Тебе нравятся ожерелья? — Да! У меня их нет. — Ну, это у меня точно должно быть. В следующий раз, когда я приду, я принесу свою бижутерию, и ты сможешь выбрать что-нибудь. В результате Лаура улыбнулась, обнажив розовые зубы и крошки от конусов. — Ты девушка моего дяди Уэса? — Нет! Нет, мы просто друзья. — Бетани положила сумочку на спинку дивана и поиграла с ремешками. — Почему ты спросила? Он назвал меня своей девушкой? — Нет, это сделала мама Меган и Даниэль. — О, неужели? — Бетани улыбнулась, записывая эту информацию. — Разве это не здорово? Лаура плюхнулась на диван, растянувшись во всю длину, в явной коме от мороженого, а Бетани прокручивала каналы, пока не попала на QVC, где демонстрировали изысканную подвеску-солитер из перидота в оправе из белого золота. — У тебя есть такой? — Лаура пальцем ноги указала на экран телевизора. — Я хочу именно этого. — У нас так много общего, — сказала Бетани, опускаясь на диван и тут же обнаруживая у себя на коленях пару маленьких девичьих ножек. Это было приятно. Очень мило. Они смотрели QVC уже пятнадцать минут, несколько раз отказываясь от своих предыдущих фаворитов ради того, что было на экране, когда Бетани услышала, как у тротуара снаружи остановилась машина. Это не было похоже на грузовик Уэса. Может быть, это был кто-то из соседей? Почувствовав покалывание на затылке, Бетани осторожно поставила ноги Лауры обратно на подушку и подошла к окну. Там была женщина, вылезающая из заднего сиденья того, что выглядело как Uber. Ее волосы были не причесаны, и она была одета в мужскую фланель. Хотя ее глаза были в тени, сходство с Лаурой не вызывало сомнений. Бекки немного споткнулась на дорожке, направляясь к входной двери, и Бетани поняла, что что-то не так. Бетани мало что знала об этой женщине, за исключением того, что она была приемным ребенком, как и Уэс, и не смогла справиться с воспитанием ребенка в одиночку, по крайней мере, на данный момент. Она также знала, что Бекки раньше употребляла наркотики — и это означало, что она могла употреблять их и сейчас. Другими словами, ей нужно было перехватить Бекки до того, как она войдет в дом. Без вопросов. По крайней мере, до тех пор, пока Уэс не доберется туда. Так быстро, как только могла, Бетани отправила сообщение Уэсу и, бесшумно открыв входную дверь, выскользнула на крыльцо. Она спустилась с самой яркой улыбкой, на которую была способна, прекрасно понимая, что отношение к ней этой женщины может варьироваться от дружелюбного до враждебного. Особенно, если она заподозрит, что Бетани преграждает ей вход в дом. Ну же, Уэс. Где ты? — Привет, — сказала она, стараясь говорить тихо, чтобы Лаура не услышала их из дома. — Я Бетани. Походка другой женщины замедлилась, подозрение окутало ее черты. — Это мой дом. Что ты здесь делаешь? — Я здесь гость. Я друг Уэса. — Ох. — Бекки провела языком по деснам. — Его здесь нет, не так ли? — Нет, он поехал за тобой. Она избегала взгляда Бетани, ее руки исчезли и скручивались в манжетах ее фланели. — Я здесь только для того, чтобы забрать своего ребенка. Общая картина прояснилась. — Ты не хотела, чтобы Уэс был здесь, когда ты пришла.