– Ну, стаканчик не помешает, если угостите. – Улыбка сошла с ее лица, когда Иона не ответил. Она снова протянула ему коробку с пиццей. – Может, все-таки возьмете? У меня пальцы жирные. Иона по-прежнему не шевелился. Дели вздохнула. – Я приехала в лифте с доставщиком и сказала, что передам пиццу вам, так? Даже дала ему на чай. И пиццу не отравила, честное слово. Иона взял коробку и начал закрывать дверь. – Нет, погодите. – Дели наклонилась в проем. – Я не на работе, а сама по себе. Приехала извиниться. – Мне не нужны ваши извинения. – Прошу вас, выслушайте меня! Я кое-что выяснила, и это может вас заинтересовать. Иона замер у полуоткрытой двери. – Что именно? – Позвольте войти, и я все расскажу. Слушайте, если вы беспокоитесь… – Она порылась в висевшей на плече сумочке и вытащила телефон. – Я его выключаю. Вот. Дели подняла аппарат дисплеем к Ионе, когда телефон выключился. – Видите? Он не работает и ничего не записывает. А вам захочется выслушать то, что я вам расскажу. Иона нерешительно помялся, но любопытство взяло верх. Он распахнул дверь и впустил девушку в квартиру. – Даю вам пять минут. Его наградили улыбкой: – Спасибо. Иона пропустил Дели в гостиную и пошел за ней. Она поставила на журнальный столик сумочку и со вздохом опустилась на диван. Замерла, выставив вперед длинные ноги и чуть вытянув тонкую шею. Иона вдруг понял, что девушка очень привлекательна. Отогнав эту мысль, он уселся в кресло, так чтобы их разделял журнальный столик. – И что вы хотите мне рассказать? – Об этом через минуту. Сначала мне нужно облегчить душу. – Дели села прямо, вдруг растеряв решительность. – Я вот все думала о том, как вела себя в больнице и на поминальной службе, и… Хочу извиниться. Это делала не я, хорошо? Мне не нравится представлять себя такой. Иногда мне просто не по душе то, на что приходится идти, и я себя за это корю. А тогда были именно такие случаи. Ее слова не убедили Иону, что это не очередная попытка разжалобить его. Но сидящая напротив него женщина выглядела усталой и беззащитной, а вовсе не уверенной в себе журналисткой, устроившей ему засаду в больнице или застигшей врасплох у дверей церкви. Извинения ее звучали вполне искренне. – Так зачем вы продолжаете так себя вести? – Хотите – верьте, хотите – нет, но мне по-прежнему нравится журналистика. Кто-то же должен привлекать виновных к ответу, и в большинстве случаев я вижу свою задачу именно в этом. Но в основном занимаюсь этой работой потому, что я мать-одиночка с ипотекой и шестилетней дочерью. Деньги нужны, – грустно улыбнулась она. – Нет, сочувствия не ищу, просто хотела… не знаю. Объяснить, что ли. Так что не думайте, что я законченная стерва. – Хорошо. – Это совсем не то, чего ожидал Иона, но он пока не собирался поддаваться на ее уговоры. – Вы сказали, что раскопали что-то такое, что мне нужно знать. Она опустила веки, тем самым подтвердив его подозрения. Но, когда их взгляды снова встретились, ее глаза на мгновение вспыхнули. – Я знаю, кто одна из жертв. Иона сразу заинтересовался. – Какая именно? Дели улыбнулась. Откинулась на спинку дивана, убедившись, что уловка сработала. – По-моему, я заработала кусочек пиццы. – Его звали Даниэль Кимани. Дели вытерла пальцы бумажным полотенцем. В открытой коробке черствел последний ломоть пиццы, рядом стояла недопитая банка пива. Дели пила уже вторую, а Иона – третью, с учетом выпитой до прихода гостьи. Он решил, что третья станет последней. Дели уговорила его подождать, пока они поедят, прежде чем она начнет рассказывать. Сначала Иона сгорал от нетерпения, но потом решил уступить. Пока Дели не дала ему никаких поводов пожалеть, что он впустил ее в квартиру. Говорила почти все время только она, по крайней мере пока не ела пиццу, запивая ее пивом, но тему Скотобойной набережной старательно обходила. Хотя Иона и оставался начеку, ему на самом деле нравилось беседовать с ней. Однако теперь она собиралась перейти к делу. – Он был аспирантом из Кении, – продолжала Дели, бросив на журнальный столик смятое бумажное полотенце. – Двадцать шесть лет, приехал по студенческой визе на два года для написания и защиты диссертации по политологии и социологии. По общему мнению, парень неплохой, но малообщительный. Друзей он имел немного, но даже в этом случае многословностью не отличался, зато активно участвовал в движении по защите прав человека. Объявлен пропавшим без вести за два дня до того, как вы нашли его тело в пакгаузе. Не появлялся на семинарах в университете и не отвечал на звонки. Сосед по съемной квартире сказал, что Даниэль однажды утром в спешке выбежал на улицу, никому не сказав, куда направляется и с кем встречается, и не вернулся домой. Слушая Дели, Иона лихорадочно соображал. Если Кимани находился в стране по студенческой визе, то данный факт пробивал массивную брешь в версии, что три жертвы убийства в пакгаузе являлись нелегальными мигрантами или же добычей банды перевозчиков. – Откуда вы знаете? – Иона не помнил, чтобы об этом хоть словом упоминалось в новостях, потому эти факты или только что опубликовали, или же Дели имела высокопоставленного информатора в полиции. – Информация не из следственной группы, если вы об этом подумали. Там ничего не говорят, так что я сама кое-что накопала. – Она пыталась не выглядеть самодовольной, однако светилась от гордости. – Я проверила все заявления о пропавших людях примерно в то время, которые совпадали с выданными полицией описаниями – поверьте, их оказалось немало, – и тщательно их обработала. Даниэль Кимани подходил по всем параметрам. Группка его университетских друзей объявила небольшое вознаграждение за сведения о нем, поэтому я с ними созвонилась и договорилась встретиться. Они сообщили недостающие подробности. Иона почувствовал легкое разочарование. – Значит, это неофициальная информация? И исходит она только от вас? – Да, но ее подтверждение – всего лишь вопрос времени, – ответила Дели, чуть покраснев. – Уж если я смогла это накопать, то следствие и подавно сумеет. Или, возможно, отбросило эти сведения как ложные, подумал Иона. Он пытался скрыть разочарование. – Как вы и сказали, наверняка многие из пропавших без вести подходят под то же описание. – Но сколько из них также знакомы с девушкой по имени Надин? От этого имени Иону словно тряхнуло. Дели широко улыбнулась, довольная вызванным ее словами удивлением. – По всей видимости, Кимани за несколько недель до случившегося начал встречаться с кем-то по имени Надин. Никто из его друзей не знал ни ее фамилии, ни вообще чего-либо о ней, но сосед Кимани по квартире мельком видел ее, когда она к ним заходила. Чуть старше двадцати лет, с курчавыми черными волосами, лицо средиземноморского или ближневосточного типа. Очень привлекательная. Ни о чем не говорит? Говорило, еще как. Перед глазами Ионы всплыло искаженное ужасом лицо Надин, грязное и обожженное негашеной известью. Он судорожно сглотнул, пытаясь загнать поглубже это жуткое видение. – Выходит, они состояли в отношениях? Намного хуже, если бы она лежала на теле бойфренда, возможно даже видела бы, как его убивали. Но Дели покачала головой. – Я сначала тоже так подумала, но Даниэль Кимани был геем. Никто из его друзей не смог объяснить, зачем он с ней встречался, но никто не сомневался, что в интимных отношениях они не состояли. – В полицию они обращались? – Конечно. Их поблагодарили за информацию и сказали, что поставят в известность, как только что-то прояснится. Значит, Флетчер наверняка уже все знает. Если бы тело на самом деле принадлежало Кимани, у следствия теперь наличествовали бы подтверждения экспертизы ДНК и дактилоскопии. Значит, или это тело не его… Или решено не оглашать, что одна из жертв – Даниэль Кимани. От этих новостей Иона ощутил прилив сил и вместе с тем раздражение. Дели сделала то, до чего ему самому следовало додуматься. Иона сидел сложа руки и ждал, пока следствие выполнит всю работу, как будто Флетчер обязался всегда сообщать ему то, что не следует. И ты еще называешь себя полицейским… – А как звали этих его друзей? – спросил Иона. Дели криво улыбнулась. – Вы же не думаете, что я открою свои источники, верно? Он так не думал, но попытка не пытка. – А как же еще две жертвы? Вы о них что-нибудь накопали? – Еще нет. – Дели умолкла, глядя на банку с пивом. – Значит, вы раньше не слышали о Даниэле Кимани? И это имя вам ничего не говорит? Но Иона не собирался ничего раскрывать. – Зачем вы мне все это рассказываете? Настала очередь Дели удивиться: – Я думала, вам захочется это узнать. Слушайте, не хочу выглядеть грубиянкой, но вы возьмете последний кусок пиццы? Внезапная перемена темы застала его врасплох. – Нет-нет, угощайтесь. – Я обычно не веду себя так по-свински, но сегодня пришлось остаться без обеда, – сказала она, откусывая небольшой кусочек, после чего застонала от удовольствия. – Господи, какая же я лицемерка. Все время поучаю Мэдди насчет фастфуда, а сама-то… – Мэдди – это ваша дочь? – спросил Иона, вспомнив их разговор на ступеньках церкви.