А потом – уже неважно. Так что идти ему оказалось некуда. Крисси с мужем позвонят, когда соберут все деньги или столько, сколько сумеют наскрести, а Уилкс не хотел, чтобы Иона поехал с ним доставать пистолет. По его настоянию они договорились встретиться в половине восьмого на пустоши у Скотобойной набережной. Иона предпочел бы сначала где-нибудь подхватить Уилкса в своем арендованном «Вольво». Стокс требовал, чтобы Иона привез деньги один, поэтому появление двух машин явно чревато риском. Но только если Стокс их заметит. Если он отправится к набережной на лодке, как в прошлый раз, то ничего не узнает. А даже если не на лодке, есть вероятность, что он уже станет поджидать Иону внутри пакгауза, возразил Уилкс. Бывший сыщик мог бы осторожно следовать за Ионой, стараясь не попадаться на глаза, готовясь прийти на помощь или в случае необходимости вызвать полицию. Ионе это не понравилось, но бывший сыщик твердо стоял на своем. Кроме прочего, Уилкс не смог сказать, сколько у него уйдет времени на добычу пистолета. Если дело вдруг затянется, то Ионе лучше подождать на набережной, чем у дома Уилкса. – А если не успеешь к двенадцати? – спросил Иона. – Значит, все пошло наперекосяк и нам обоим кранты, – ответил Уилкс. Иона терпеть не мог ждать. Его трясло от нервного напряжения, словно перегретый двигатель. Так же он чувствовал себя перед каждой операцией, когда накрывала адреналиновая волна, а воображение рисовало картины всего, что могло пойти не так. Ионе следовало чем-то занять мысли. Почти совсем стемнело, когда он припарковался на тихой улочке и стал ждать звонка от Крисси. Чуть раньше он купил сэндвич и бутылочку воды, принялся за еду и достал телефон. Поиск Даниэля Кимани выдал ссылки на сайты розыска пропавших без вести, и это означало, что полиция все еще публично не подтвердила опознание. В сети висела фотография полного улыбающегося молодого человека, обрезанная, чтобы отсечь других людей, и в дополнение к официальным сайтам друзья и родные Кимани завели страничку в соцсети. Иона догадался, что именно оттуда Дели начала поиски. Он подумал сам связаться с ними, но, если их еще не проинформировали, что произведено официальное опознание, ему не хотелось сообщать печальную новость родне и друзьям. Всегда нужно предполагать, что опознание уже произведено, напомнил он себе. Ни Флетчер, ни Беннет этого не подтвердили. Однако поиск информации по Даниэлю Кимани отнял бы гораздо больше времени и сил, чем у него оставалось. Взглянув на часы, Иона очистил в телефоне поисковую строку и набрал Анна Донари. Написание было приблизительным, основанным на том, как Салим произнесла имя и фамилию. Поиск выдал тысячи результатов, по большей части бесполезных. Иона добавил Британия и повторил попытку. Ссылок стало меньше, но ничего путного он не обнаружил и прибавил еще и Лондон. Иона даже не знал, из столицы ли эта Донари, но поиски следовало продолжать. Но даже после этого он уныло смотрел на заполнивший экран малообещающий список результатов. И тут один из них привлек его внимание. Сначала он едва его не проскочил из-за варианта имени: Ана, а не Анна и Донаури вместо Донари. Иону сразу же «зацепила» дата. Ссылка оказалась десятилетней давности. Появилась она через неделю после исчезновения Тео. Под ней располагалась статья в местной газете. В одном из переулков неподалеку от Юстонского вокзала обнаружили тело женщины, впоследствии опознанной как Ана Донаури, тридцатисемилетняя уроженка Грузии. Причина смерти не называлась, но в статье говорилось, что у жертвы отрезаны обе руки. Иона нахмурился, но других подробностей в заметке не нашел. Переписав имя и фамилию, он запустил новый поиск. По нему в той же газете нашелся чуть более ранний репортаж с места происшествия, но тоже без подробностей. Заканчивался он стандартной фразой: «Полиция продолжает расследование». И всё. От долгого сидения в машине у Ионы разболелось колено. Легонько сгибая и разгибая его, Иона вытащил телефон, данный ему Салим. Подержал его в руке, думая позвонить и спросить, не эту ли женщину Салим тогда имела в виду. Но та ясно дала понять, что связаться с ней можно только один раз, а Ионе не хотелось напрасно использовать звонок. Если бы Салим хотела рассказать ему больше, то так бы и сделала. Тогда зачем она назвала ему имя? Убирая телефон Салим, Иона подпрыгнул на сиденье, когда зазвонил его собственный. Он схватил аппарат, надеясь, что это Крисси. Или даже Уилкс, собирающийся сказать, что у него проблемы. Но на дисплее высветился номер Флетчера. Блин. Иона не стал отвечать. Если он возьмет трубку, то Флетчер попросит его явиться в участок или захочет встретиться у него дома. Иона не мог поехать ни туда, ни туда, ему не хотелось вести долгие разговоры со злобным инспектором, когда он ждал звонка Крисси. И все же уклонение от встречи с Флетчером вызывало у него неприятное чувство, словно он скрывается. Когда звонки прекратились, даже тишина показалась осуждающей. Совсем стемнело, и уличные фонари залили салон мертвенно-белым светом. Иона старался не смотреть на часы, но теперь сдался и увидел, что они показывают половину восьмого. Оставалось всего несколько часов, и от этого противно засосало под ложечкой. Ну, где же ты, Крисси? Словно в ответ на его мысли, телефон зазвонил снова. На этот раз на экране высветился номер бывшей жены. Иона ответил, и она сказала слабым и надтреснутым голосом: – Мы собрали. На улице с двусторонним движением случилась авария. Одну полосу перекрыли, поток направили в объезд, и из-за этого Иона подъехал к белой террасе в георгианском стиле почти в девять часов. Раздраженный опозданием, он доковылял до ворот и нажал кнопку домофона. Ответа не последовало, лишь щелкнул открываемый замок. Вычурная входная дверь открылась прежде, чем Иона успел до нее дойти. Увидев лицо Крисси, он в ужасе замер. Казалось, с утра она постарела на несколько лет. Эмоциональный надрыв сквозил в каждом ее жесте, раньше срока превращая ее в старуху. Оба молчали, пока Иона шел за ней в кухню-столовую открытой планировки. Свет, казалось, горел по всему дому, словно разгоняя тени, которые могли создать впечатление прежней, нормальной жизни. Уэйверли сидел за столом в костюме и при галстуке, словно только что вернулся с работы. Но напряжение чувствовалось и в его лице. Щеки ввалились, а кожа побледнела еще сильнее, чем утром. Перед ним на столе лежали банковские выписки и таблицы, а рядом на подставке стоял бокал, вероятно с виски. – Иона, спасибо, что пришел, – сказал Уэйверли, вставая. Со стороны все походило на светский визит, но Иона видел, каких усилий Нилу стоит держать себя в руках. – Что-нибудь выпьешь? – Нет, спасибо. – Тогда чаю или кофе? – Ой, прекрати, ради бога! – придушенно всхлипнула Крисси. Муж беспомощно посмотрел на нее, губы его шевелились, словно по инерции. – Вообще-то кофе не помешает, – сказал Иона. Уэйверли ухватился за эти слова. Он кивнул, словно найдя ответ на важный вопрос: – Ну, ладно. Хорошо. Но ни он, ни его жена не двинулись с места. Атмосфера в кухне стояла подавленная. – Деньги собрать удалось? – начал Иона. – Не все. – Уэйверли замялся. – Я смог наскрести чуть больше ста тысяч. – Господи, – проговорила Крисси, качая головой. – Мы уже об этом говорили. Я сказал, это все, что смог сделать. – Все? Речь о твоих детях! Муж подавленно посмотрел на нее. – Думаешь, я этого не знаю? – Деньги у вас здесь? – спросил Иона, надеясь предотвратить назревающий скандал. – Да, конечно. – Уэйверли взял кожаную сумку для лэптопа и положил на стол. Расстегнул молнию и показал Ионе пачки банкнот, словно ожидая его одобрения. – Я не знал, какими купюрами… Ну, взял по пятьдесят фунтов. Места меньше занимают, так что… ну, ты знаешь. – Отлично, – сказал Иона. Про купюры Стокс не говорил, и он решил, что это не важно. Если все пройдет нормально, то разницы не будет никакой. Уэйверли пододвинул сумку Ионе. – И что теперь? Иона замялся. Про пистолет он им ничего не сказал и до сих пор не решил, нужно им об этом знать или нет. Но Крисси не дала ему ответить: – Я хочу обратиться в полицию. Она обнимала себя за плечи, лицо ее побелело. Муж ошарашенно взглянул на нее: – Что? Но ты говорила… – Мне плевать, что я говорила, так дело не пойдет! – Крисси монотонно трясла головой, словно пытаясь избавиться от жутких мыслей. – Надо все рассказать. Пока еще не поздно. – Ты это серьезно? Уже поздно, время передумывать упущено. – Нет, не упущено. Мы сможем все объяснить! Расскажем, почему мы, почему мы… Ее начало трясти, как разваливающуюся на части старую машину. Уэйверли подошел к ней. – Крисси… – Я этого не вынесу! Во второй раз не переживу! Прошу тебя! Муж обнял ее за плечи и осторожно повел к коридору. – Знаю. Идем. Она не сопротивлялась, когда Уэйверли выводил ее из кухни. Иона слышал, как он тихонько ей что-то шептал, пока на лестнице не смолкли их шаги. Господи боже. Внезапно ощутив себя выжатым как лимон, Иона опустился на табурет у стойки, вытянув в сторону больную ногу. На стене висела фотография близнецов в рамке. Оба в форме частной школы. Один ребенок темноволосый, с широкой улыбкой на лице, другой – белокурый, смущенно улыбающийся в объектив. Глядя на них, Иона почувствовал, как его охватывают все более сильные сомнения. Он подумал, а не позвонить ли Беннет. Гораздо легче объяснить все ей, а не Флетчеру, и на какое-то мгновение Иона едва не поддался соблазну скинуть с себя это бремя и взвалить его на кого-нибудь другого. Но если уж и обращаться в полицию, то делать это следовало утром, когда близняшек только-только похитили. А не… Он взглянул на часы, хотя и так до минуты знал, который час. Не меньше чем за три часа, остававшихся до встречи с Оуэном Стоксом. К счастью или к несчастью, он и семья Крисси теперь оказались в одной лодке. Прошло еще двадцать минут, прежде чем Иона услышал на лестнице чьи-то шаги. На кухню вошел Уэйверли с красными глазами. – С ней все нормально? – спросил Иона. – Она в душе. По-моему, уже в пятый раз за день. – Уэйверли подошел к столу, взял стакан и залпом осушил его. Вздрогнул и повернулся к Ионе. – Уверен, что не хочешь выпить? Еще один соблазн, но Иона покачал головой: – Нет, спасибо. Шагнув к невысокому деревянному буфету, Уэйверли открыл дверцу и вытащил бутылку односолодового виски. Щедро плеснув в бокал, он помялся, затем добавил еще и убрал бутылку обратно. – По-моему, я не поблагодарил тебя за то, что ты для нас делаешь, – сказал он, присаживаясь на барный табурет. – И не надо. – Иона начал жалеть, что отказался от приглашения выпить. – Крисси права. Если бы не я, ничего бы не случилось. – Это она так в сердцах сказала, – вздохнул Уэйверли. – Ты же не мог знать, что выкинет… выкинет этот больной на всю голову урод.