– Блин, это… Блин! – Гевина словно хлестнули по лицу. Он резко подпрыгнул и навис над Ионой, замахнувшись дубинкой. – Когда ты с ней говорил? – Вчера вечером я получил сообщение, где говорилось, что я должен подъехать на Скотобойную набережную. Я не знал, от кого оно пришло, пока не поехал и не увидел ее. – Выходит, она появилась словно из-под земли? – негромко усмехнулся Гевин. – И зачем бы ей с тобой встречаться? – А ты как думаешь? Она хотела услышать, как умерла ее сестра. Иона слегка шевельнулся, стараясь подвинуться так, чтобы подсечь Гевина под ступни. Если только удастся его повалить… – Она очень изменилась с тех пор, как ты ее знал. Дорогая одежда, большая машина. Она рассказала мне о вас. О том, как ты ее использовал. Кожаные перчатки тихонько скрипнули, когда Гевин сжал в руках дубинку. – Ты все врешь. Не говорила она этого. – Говорила, говорила. Рассказала, что каждый день живет в страхе, и все из-за тебя. Зачем ты все-таки заставил ее вернуться к тем гадам? Ты и у них на кормежке был? – Иона уставился на него, не веря своим глазам. – Ведь был же, так? – Я же сказал, это бизнес, – холодно протянул Гевин. – Когда приходит новая бригада, она прибирает к рукам все дело. Включая агентов вроде меня. Неудивительно, что Гевин хотел побыстрее избавиться от Салим, подумал Иона. Он не хотел рисковать, потому что она могла сболтнуть о прикормленном на содержании у банды оперативнике. Именно поэтому он стремился стать ее куратором и высаживал Уилкса у паба, чтобы встречаться с ней с глазу на глаз. Ведь так он мог распоряжаться информацией, которую передавал следственной группе. Вот только на самом деле он ничем не распоряжался. – Какая же ты все-таки гнида, – произнес Иона. – Ну да, не у всех же такие высокие моральные принципы, как у тебя. – Гевин принялся прерывисто и нервно постукивать дубинкой по ноге. – Я ведь не только для себя это делал, но и о ней не забывал. Думаешь, нельзя достать человека в тюрьме или в следственном изоляторе? – Хорошо, ты только для нее и старался. Однако она совсем другого мнения. Она говорила, что ее тошнило, когда тебя начали называть героем. Как думаешь, что она скажет, когда узнает, что это ты убил ее сестру? На какое-то мгновение показалось, что Гевин снова бросится на Иону, но он схватил бутылку и швырнул ее в другой конец каюты. Она ударилась о стену, но не разбилась, а с глухим стуком упала на пол. Из горлышка хлынула водка. Каюта наполнилась резким запахом крепкого алкоголя. Гевин, замерев, стоял в центре каюты, хрипло дыша, словно испытывал резкую боль. – Зачем ты все это сделал? – спросил Иона. Гевин бросил на него свирепый взгляд, но даже он, похоже, стоил ему огромных усилий. Потом вернулся к стульчику и в изнеможении опустился на него. – Я устал. Дико устал, блин. Все это вранье и гребаный страх. Все время ждал, что вот-вот мои делишки выплывут наружу. Конца-края им видно не было, но за десять лет привыкаешь так, что уже все равно. Или кажется, что все равно. – Казалось, что из него ушли все силы. Гевин провел рукой по лицу. – Я стал лажать. Брал деньги от других банд, обещал, но ничего не делал. Еще и УПЭ начало меня доставать. Я знал, что состряпать на меня дело – вопрос времени и тогда мне кранты. Пока я приносил пользу, то оставался в относительной безопасности. Даже гниды, что мной вертели, сто раз бы подумали, прежде чем убивать кадрового офицера полиции. Но вот отстраненного от службы по подозрению в коррупции, того, кто, как им кажется, может заговорить, – это совсем другое дело. Я не мог сбежать, бросив Мари и Дилана. Я попал в тиски, а тут еще и эта сестрица нарисовалась. – У нее было имя, – возразил Иона. – Надин. Гевин бросил на него полный горечи взгляд. – Она представляла угрозу. Я думал, что армяне убили Элиану, потому что узнали, что она информатор. Но они не знали о наших с ней отношениях. Пронюхай они, что я был, блин, ее куратором, мне бы перерезали глотку, и плевать им, полицейский я или нет. Если ее сестра знала о нас, то мне никак не хотелось, чтобы она начала болтать. – Как она тебя нашла? – Не она меня нашла. – По лицу Гевина прошла судорога. – Это я ее нашел. Он узнал, что было подано заявление о розыске Элианы Салим как пропавшей без вести. К счастью, обнаружил он его достаточно рано, до того, как начались тревожные звоночки. Убийство Салим было старым делом, его отправили пылиться в архив, чтобы замять позор от давнего провала. Ничто не могло подтвердить, что пропавшая женщина являлась той, чье расчлененное тело найдено много лет назад. Но Гевин имел свои причины, чтобы отвести от себя неудобные вопросы. Так что он занялся заявлением, чтобы выяснить, кто его подал. А подал его аспирант из Кении по имени Даниэль Кимани. – Его имя ничего мне не говорило, так что я отправился расспросить его, – сказал скорчившийся на стуле Гевин. – Он жил на съемной квартире в Ноттинг-Хилле. Типичный студент. Сказал, что подал заявление от имени друга, но друга не назвал. Я раздумывал, как бы посильнее на него надавить, когда открылась дверь и вошла сестра Элианы. Вспоминая, Гевин закрыл глаза и покачал головой. – Господи, когда ее увидел, то подумал… Во всяком случае, она наверняка знала меня в лицо, потому что поглядела на меня и спросила: «Вы и есть тот самый?» Оказалось, Элиана писала ей о сыщике, с которым встречалась. Гевин криво улыбнулся Ионе. – Вот так. Я облажался и подставился. Она находилась в Англии нелегально, так что ей пришлось уговорить Кимани подать заявление за нее. Но как только я их разговорил, стало ясно, что они не знают ничего такого, чего мне нужно бояться. Если бы я бросил это дело, они бы никуда не продвинулись. Однако они узнали, кто я, и пришлось что-то предпринять. – И ты их убил, – сказал Иона, не скрывая отвращения. – Я же говорил, мне требовалось исчезнуть. А потом, когда я увидел Стокса, все встало на свои места. Встало на свои места. Все эти загубленные жизни, подумал Иона, продолжая растягивать жгут. – А кто еще один, которого ты убил? Гевин посмотрел на Иону со странной хитрецой. – Да бродяга какой-то, которого я увидел в проулке. Его никто не хватится. Если бы я прикончил только ту парочку, это выглядело бы слишком подозрительно, а допускать этого нельзя. Все трупы должны были походить на случайные жертвы. И он нашел одну из них. Иона думал, что больше ничего не сможет его шокировать, но ошибся. Он словно подстегнул этим себя и сжал зубы, когда жгут еще глубже впился в его запястья. Пластик надорвал кожу на его ладони. Если удастся сдвинуть жгут, то Иона вполне сможет его скинуть. Однако Гевин поднялся. Он казался спокойнее, когда подошел к бутылке, поднял ее и взглянул, много ли в ней еще осталось. – Знаешь, я много лет раздумывал, а не рассказать ли тебе все, – произнес он, отпив очередной глоток. – Я все гадал, каково это – облегчить душу. Поэтому-то и дал тебе очнуться. Я еще сомневался, говорить или нет, но потом решил, что теперь или никогда. И знаешь что? Разница огромная, мать твою. Допив бутылку, он поставил ее на пол. Подошел к Ионе, помахивая свисающей в руке дубинкой. – Рассказывай, как найти Элиану. – Пока не раз… Дубинка обрушилась на бедро, прежде чем Иона смог шевельнуться. Он вскрикнул и попытался пнуть Гевина по ногам, но без толку. Легко отскочив, Гевин снова ударил его дубинкой, обтянутая кожей тяжелая свинчатка хлестнула по костям и мякоти, вызвав нестерпимую боль. – Ладно! – заорал Иона. – Номер в телефоне! В маленьком! Гевин замер. Он посмотрел туда, где на сумке от лэптопа лежали аппараты. Потом снова повернулся к Ионе и впился в него почти затравленным взглядом. – Если ты финтишь… Иона бессильно опустил голову. – Нет. Там всего один номер. Он смотрел, как Гевин берет в руки телефон. Давайдавай, звони. Он не представлял, чем Салим могла бы ему помочь прямо сейчас, даже если бы захотела. Но Иона испытал злорадное удовольствие оттого, что она узнает, что Гевин жив. Остальное она додумает и доделает сама. Гевин осторожно держал телефон в руке, словно боялся его. Он неуверенно посмотрел на Иону. – Откуда мне знать… Но не успел он закончить, когда с другого конца каюты раздался шум. Отведя взгляд от Гевина, Иона почувствовал, как у него упало сердце. На пороге стояла дочка Крисси. Волосы ее взъерошились после сна, большие глаза рассеянно бегали по сторонам. – А где мама? – пробормотала она. Гевин испуганно вытаращился на девчушку, бессильно опустив плечи. – Ах ты, мать твою. Иона похолодел. – Гевин, не… – Где мама? – повторила девочка, протирая глаза. – Все нормально, сладкая. – Гевин сунул дубинку и телефон Салим в карман и подошел к ней. – Тебе приснился плохой сон. – Хочу к маме… – Тс-с-с, все хорошо. Давай-ка выпьем молочка и снова ляжем в кроватку. – Пожалуйста, не надо! – вскрикнул Иона, когда Гевин взял ребенка на руки. Девчушка не сопротивлялась и сонно уткнулась лицом в его плечо. – Не надо! Она ничего не вспомнит! – Сиди тихо, – бросил Ионе Гевин, забирая и его телефон. – Не делай себе хуже, чем есть. – Пожалуйста! Ты еще можешь их отпустить! – взмолился Иона. Гевин не обратил на него внимания, задержавшись у раковины, чтобы взять пакет с молоком. – Погоди!.. Но Гевин уже вынес девочку из каюты и закрыл за собой дверь.