— Признайся хотя бы, что это довольно странная компания. Как там зовут того типа с собакой — Руперт? — Тип — подходящее для него словцо. Руперт одевается словно актер, изображающий француза. Или лучше сказать — сильно потрепанного француза. Черный берет, джинсы и джерси в полоску. И еще этот жуткий породистый акцент. Я тебе о нем уже рассказывала? — Вроде да, — ответил Берт. — Когда его слушаешь, кажется, что он сама деликатность, но стоит ему где-то появиться, как начинается бедлам. Из-за него «Ищеек» выгнали из отеля «Фрэнсис». — Почему? — Я не знаю деталей. Вообще, он может ляпнуть такое, что хоть уши зажимай, а голос у него — дай бог всякому. Боюсь, он сам не понимает, как это действует на других. — Тогда держись от него подальше. А женщины? Они более приличные? — Есть, например, Полли Уайчирли. Она наш председатель. Маленькая блондинка с приклеенной улыбкой — знаешь, такие бывают на благотворительных базарах у продавцов сладостей. Она основала эту группу и неплохо ею управляет. Думаю, это очень важно для ее самооценки. — С ней можно иметь дело? — Пожалуй, да, хотя Джессика — та, что управляет галереей, — считает, что ей нельзя доверять. — Интересно, почему? — Не знаю, но они друг друга недолюбливают. Полли была недовольна, когда я на прошлой неделе согласилась посидеть с Джессикой в кафе «Луна и шесть пенсов». А Джессика не особенно обрадовалась, узнав, что я встречалась с Полли в «Ле Паризьен». За этим что-то стоит. Но они мне обе нравятся — каждая по-своему. Джессика — умная и яркая. С ней интересно. — Но у вас есть и третья женщина? Ширли-Энн улыбнулась: — Мисс Чилмарк не любит, когда ее называют «женщиной». Леди, вот она кто. «Чилмарки жили в западных графствах более семисот лет». Она не выносит Руперта. И Полли. Да и всех остальных тоже, кроме Майло. Он хочет быть председателем. — А ты что думаешь? — спросил Берт. — По-твоему, Майло украл марку? — Меня бы это очень удивило. Я всегда считала его интеллигентным человеком. — Но это не какое-то заурядное преступление, — заметил Берт. — Все было обставлено с большим умом. Вспомни тот стишок про Викторию на радио и в газетах. Она кивнула. — Да, это был чертовски ловкий блеф. Все на него клюнули, даже полиция. — Значит, ты согласна, что это дело провернул человек с мозгами? Она кивнула: — Не кража, а искусство. Просто блеск. Его стишок всех обманул. Тем глупее было показывать конверт сегодня вечером — если Майло действительно преступник. — Может, это еще один ход в его комбинации. Ширли-Энн широко раскрыла глаза. Берт как никто разбирался в закулисных играх и интригах. В спортивном менеджменте всегда много желающих занять твое место. — И что, по-твоему, он задумал? Она наклонилась к нему через стол, поставив подбородок на поднятый кверху большой палец. Ее губы были слегка приоткрыты. Она надеялась, что он скажет: «Да плевать на этого Майло», — и нагнется ей навстречу. Вместо этого Берт спросил: — Он разбирается в марках? Ее подбородок перебрался на открытую ладонь, что выглядело уже не так соблазнительно. — Понятия не имею. Никто не говорил на эту тему. По-моему, если он на чем-то и помешан, то скорее на Шерлоке Холмсе. Ее бойфренд задумчиво провел пальцем по ободку бокала. — Думаешь, он воображает себя Холмсом? Ширли-Энн хмыкнула: — Почему бы и нет. Он даже носит такую же шляпу с двумя козырьками. Но я не вижу, при чем тут кража почтовой марки. Холмс раскрывал преступления, а не совершал. Берт пояснил свою мысль: — Он мог бы блеснуть своими дедуктивными способностями, притворившись, что нашел марку в стиле Холмса. — Но он этого не сделал, верно? Она оказалась между страниц его книги. — Просто глупая ошибка, которая доказывает, что он вовсе не Шерлок Холмс, — ответил Берт. — Он мог спрятать конверт в книге, а потом забыть, что собирается читать ее на вечере. Она задумалась: — Очень может быть. И что он собирался сделать с маркой? — Он сделал бы вид, что нашел марку там, где никто не думал ее искать, и получил бы свои пятнадцать минут славы в роли нового Холмса, который переиграл полицию. И вреда от этой выходки не было бы никакого, поскольку марка в целости и сохранности вернулась бы в музей. — Ловко придумано. Надеюсь, что так оно и есть, — заметила она. — Мне бы не хотелось думать, что Майло вор. — Я не говорил, что это не так, — возразил Берт другим тоном. — Воры не всегда ходят в надвинутых на нос кепках и носят сумки с надписью «украдено». — Ха-ха. — Он мог бы потребовать выкуп. «Пятьдесят тысяч, или я ее сожгу!» — Ради бога, он же бывший чиновник. — Может, ему всю жизнь хотелось сделать что-нибудь экстравагантное. — Глупости! Берт нахмурил брови: — Если тебе не интересно мое мнение, зачем спрашивать? Она его задела. Берт всегда болезненно воспринимал любые намеки на то, что ему не хватает ума, хотя это было очень далеко от истины. Наверно, на работе в центре ему часто приходилось получать обидные шпильки от клиентов, которые считали его просто тупым качком в спортивной форме. Они убрали со стола и потом еще час смотрели телевизор, но наутро Ширли-Энн не могла вспомнить, что показывали на экране. Глава 14 Было уже за полночь, но Питер Даймонд все еще сидел у телевизора, пересматривая старый фильм. Стефани ушла после первой рекламы. — Где уж мне тягаться с Грейс Келли, — сказала она. — Смотри, если хочешь. А я устала. Ее забавляло, что котенок сидел на подлокотнике его кресла и бросался на пальцы Питера каждый раз, когда тот шевелил рукой. У малыша еще не было имени. Муж высказал странную идею, что котенок каким-то образом сам поставит их в известность, как его назвать. Она с удовольствием предоставила пушистому проказнику завоевывать сердце Питера. В первый вечер, пережив легкий шок при виде кошачьего туалета, ее грозный супруг, ее тиран с Манверс-стрит, почти всю ночь просидел рядом с котенком на тот случай, если тот расхнычется. Большой добряк. Потом зазвонил телефон. Она читала в постели, когда он зашел в спальню и протянул ей котенка. — Мне надо идти, малышка. Звонил Уигфул. Стефани подняла брови. — Не знала, что он твой босс. Что ему нужно в такое время? — Он нашел труп. — Что, собственной персоной? — Так он говорит. Убийство — моя специализация. — Где это случилось? — На яхте на канале. — В Бате? — В Лимпли-Стоук. В гавани рядом с акведуком. Я должен идти. — На улице очень холодно. Там настоящий мороз.