— Нет. Полли — то есть миссис Уайчирли — была уже на месте. Как и бедный мистер Тауэрс. — Значит, первыми пришли они? Я хотел бы остановиться на этом моменте. Когда вы вошли, они беседовали между собой? — Вряд ли мистер Тауэрс был способен с кем-то беседовать. — Где они стояли? — Что вы имеете в виду? — Вопрос понятный, разве нет? Где находилась миссис Уайчирли? — Она не стояла. Полли уже сидела в круге. Мы обычно расставляем стулья в форме круга. — Вы делаете это сами? — Да. Первый, кто придет. В прошлый понедельник я помогала мистеру Моциону, потому что мы оказались в крипте раньше всех. Но в тот раз он немного опоздал — застрял в пробке. Ему приходится ездить из Лимпли-Стоук, где стоит яхта. — Выходит, в прошлый раз стулья расставляли Сид и миссис Уайчирли? — Думаю, да. Сама я этого не видела. — Полли — ваш председатель, верно? — Можно и так сказать, — ответила мисс Чилмарк, рассматривая тыльную сторону своей ладони. — Кажется, вы не очень уверены в ее компетентности. — Просто на мой старомодный взгляд председатель должен уметь вести дискуссию. Кстати, в тот раз я сама проявила инициативу, что было благосклонно воспринято членами клуба. — Как это произошло? — В самом начале — до того, как собрание превратилось в хаос, — я предложила использовать наши знания детективной литературы и обсудить настоящее преступление, случившееся в нашем городе, — кражу марки из Музея почты. Даймонд бросил взгляд на Джули и снова обратился к мисс Чилмарк: — Вот как? И что навело вас на эту мысль? — Как только я прочитала статью в «Кроникл», мне стало ясно, что мы должны этим заняться. В первый раз у нас появился шанс поразмыслить над реальным и еще не раскрытым преступлением. — Вы не помните, что при этом говорилось? — Отлично помню. Во-первых, мы обсудили, для чего вообще могла быть похищена такая известная марка. Джессика, дама из галереи «Вальсингам», — она никогда не упустит случая высказать свое мнение, — выдвинула версию, что кражу совершил какой-то фанатик-коллекционер. Мисс Миллер, наша новенькая, предположила, что похититель потребует крупный выкуп. Она даже придумала, как это можно сделать через секретный счет в швейцарском банке. Потом все взгляды обратились ко мне, и я перевела разговор на гораздо более интересную тему — стихотворные загадки. — Ну, да, эти стишки. — У меня были вырезки из газет. Мы быстро решили, что сосредоточим все внимание на второй загадке. — «Виктория, важная старая дама, где ты?» — продекламировала Джули. — Кому-нибудь удалось прояснить ее значение? — спросил Даймонд. Лицо мисс Чилмарк выразило полное удовлетворение. — Полагаю, я приблизилась к ее решению. У меня степень по английской литературе, и я убедительно продемонстрировала, что обе загадки имеют стилистическое сходство, например расположение рифм и длину строк. — Тонкое замечание, — кивнул Даймонд. — И каков же был ваш ответ? — До этого дело не дошло, — покачала головой мисс Чилмарк. — В комнате появился этот ужасный человек, и все полетело в тартарары. — Вы говорите о Руперте Дарби? Кажется, у вас был инцидент с собакой. — Скорее, последний из серии инцидентов. — Щеки мисс Чилмарк порозовели от негодования. — Поведение этого человека недопустимо. Оно было таковым с самого начала. Долг председателя — сделать внушение члену клуба или, по крайней мере, обеспечить хоть какой-то порядок. Но Полли смотрела на все сквозь пальцы. В один прекрасный день, безо всякого предупреждения, он явился на встречу с собакой — омерзительной псиной — с таким самодовольным видом, словно мы все должны были этому обрадоваться. Огромный, грубый, невоспитанный, злобный пес. Миссис Уайчирли ничего не сделала, несмотря на мои протесты. В позапрошлый раз он прыгнул прямо в круг и обрызгал нас с ног до головы. А на этой неделе сразу набросился на меня. — Он вас укусил? — Я уверена, что собирался. Его едва успели оттащить. Неудивительно, что у меня случился приступ. Джули, сама державшая дома двух больших собак, не удержалась от замечания: — Если бы пес хотел вас укусить, он бы это сделал. Они не любят валять дурака. Даймонд поспешил задать новый вопрос: — Вы думаете, мистер Дарби нарочно привел собаку, чтобы досадить вам? — Я в этом не сомневаюсь. — Какие-то личные счеты? — Не помню, чтобы я давала для этого повод. — Он живет очень уединенно, недалеко от вас, на Хэй-Хилл? Мисс Чилмарк выпрямилась в кресле. — Что вы хотите этим сказать? — Ничего, мэм. Просто констатирую факт. Вы почти соседи. — У него помойка, а не дом, — произнесла она с отвращением. — Вы у него были? — Помилуй бог! В этом нет необходимости. Достаточно взглянуть на окна. Я стараюсь не смотреть в ту сторону, когда прохожу мимо. — Если учесть, как вы относитесь к этому человеку, странно, что вы не ушли из клуба. Вряд ли вам приятно его присутствие. Ее губы сжались в твердую ярко-оранжевую линию. — С какой стати я должна позволить ему изгнать — да, именно изгнать меня из общества, в котором я с удовольствием проводила столько времени? Скажите на милость! — В этот момент мисс Чилмарк выглядела поистине внушительно — настоящая английская леди былых времен. Она стала похожа на одного из своих предков, с каменными лицами смотревших на них с запылившихся картин. — Простите, я просто пытаюсь понять, что вас так привлекало в этом клубе, — заметил Даймонд. — Насколько я понял, между его участниками нет ничего общего, кроме интереса к детективной литературе. — А разве этого недостаточно? Чтобы создать группу по интересам, людям не обязательно быть похожими, как две горошины в стручке. Мы обсуждаем книги, которые нам нравятся. Вкусы у всех разные, это ясно, и никто не просит вас соглашаться со всем, что вам говорят, но сама по себе дискуссия расширяет горизонты. Без этого многие члены клуба никогда бы не пошли дальше Агаты Кристи и Дороти Сэйерс. Вы понимаете, о чем я говорю? Лично у меня куда более требовательные вкусы. Не думаю, что вы знакомы с Эко. Даймонд что-то слышал о так называемых «борцах за экологию», которые забирались на деревья в Сэнсвике каждый раз, когда там шел ремонт дороги. Но он очень сомневался, что они могли вызвать симпатию мисс Чилмарк. — Нет, я с ними не знаком. — Не с ними, а с ним. Это фамилия писателя. Джули хранила деликатное молчание. — Умберто Эко, — произнесла мисс Чилмарк, со вкусом демонстрируя раскатистые «р» и растягивая слоги, как истинная итальянка, — величайший из современных авторов. Называть его детективным писателем — значит принижать его талант, хотя «Имя розы», несомненно, лучший из всех когда-либо написанных детективов. — Я его смотрела, — кивнула Джули. — С Шоном Коннери. Мисс Чилмарк поморщилась: — Речь о книге. — Но и фильм совсем не плох, — заметила Джули. — Сомневаюсь. Как какое-то кино может достичь уровня настолько интеллектуальной и изощренной книги? Джули сдержанно спросила: — В таком случае, что вы думаете о «Маятнике Фуко»? Сцена была восхитительной, тем более что ее никто не ожидал. Даймонд понятия не имел, кто этот Фуко и чем так интересен его маятник, но это не имело значения. Вопрос Джули ударил по мисс Чилмарк, как пушечное ядро. Она буквально потеряла дар речи. — Я, э, не могу сказать, э, что я, как это говорится, очень хорошо разбираюсь в этом вопросе. Прежде чем она успела прийти в себя, Даймонд спросил: — Вы водите? — Э… машину?