– Больше – времени. Малаки смотрела на меня настороженно. Хватка ее едва заметно усилилась. Но когда я уже думала, что сейчас она просто раздавит нас в пыль, она вдруг тяжело вздохнула, обдав нас облаком пепла. – ПОСЛЕДНИЙ ШАНС, – взревела она и швырнула нас с Дайо обратно к основанию горы. Мы покатились по каменистой земле, хватая ртом воздух и собирая по пути все кочки. Оказавшись у подножия горы, мы вскочили на ноги. Но в этот момент древнее создание исчезло в облаке обжигающих искр. Малаки скрылась в горе, забрав с собой всю лаву до последней капли. Пока что. Сопровождавшие нас гвардейцы немедленно бросились к нам с Дайо, проверяя, не ранены ли мы. Они заслонили нас собой от толпы ошеломленных крестьян и попытались увести прочь. Но я, не обращая на них внимания, вернулась ко входу в священную кузницу Олоджари. Горе Малаки сильно встряхнуло храм: по земле катились кусочки камня, железа и углей. Я вгляделась в арку на входе. Затем схватила с земли кусок угля. Дайо недоумевающе на меня оглянулся. «Тар? – его голос в моей голове был полон беспокойства. – Нам лучше уйти. На случай, если Малаки передумает». «Не передумает, – ответила я. – Мы исправим это». «Я не должен был подвергать тебя опасности, – добавил Дайо. – Прости. Чудо, что тебе удалось ее успокоить. Я до сих пор не уверен, что именно ты сделала». «Мы оба остановили ее, – возразила я. – Если бы не твоя раздражающая доброта, я бы никогда не поняла, чего она хочет. – Обернувшись, я улыбнулась ему. – Похоже, из нас вышла неплохая команда, господин Император». Он просиял: ямочки на щеках подчеркивали пятно копоти на лице. «Похоже, что так, госпожа Императрица-Искупительница». «Кстати… могу я одолжить твои длинные ноги кое для чего?» Я послала видение моего намерения в разум Дайо. Он удивленно поднял брови… но кивнул, доверяя мне, как и всегда, без вопросов. Он присел, чтобы я могла взобраться ему на плечи, и обхватил мои щиколотки ладонями, чтобы я не упала. Толпа – деревенские, жрецы, благородные и человек в маске крокодила, – смотрели, как я направляю Дайо к арке. Затем я поджала губы, схватила уголек и вычеркнула ровно половину древней надписи. Когда мой вандализм был закончен, благословение моей кровной династии, приносившее моим предкам немало доходов, сократилось до трех слов: «ОЛОДЖАРИ БУДЕТ ПРОЦВЕТАТЬ». Я закатала рукава, открывая яркие синие отметины на руках. Затем воззвала к силе маски, и из-под моей туники вспыхнул свет. Толпа изумленно ахнула. Большинство жрецов и деревенских жителей тут же пали ниц. Но другие, особенно знать, просто потрясенно на меня уставились. – Властью, данной мне, – объявила я, – в качестве императрицы-Искупительницы, и с согласия Его Императорского Величества… Я официально конфискую шахту под Священной кузницей Олоджари! С этого дня шахта и все ее ресурсы принадлежат шахтерам этой провинции, которые могут выбрать делегатов из своего числа, чтобы облегчить торговлю со столицей. Благородные дамы и господа, – продолжала я, кивнув на группу хорошо одетых людей в стороне, – которые до сих пор так ловко управлялись с шахтой от имени короны, сим освобождаются от службы. Таков мой указ. Волна потрясенных криков прошлась по толпе. Я не сразу поняла, что это – радость. Дайо рассмеялся, сжав мои ноги, которые до сих пор удерживал для равновесия. Мое сердце переполнили одновременно страх, надежда и восторг… И, точно по сигналу, в воздухе над толпой возник полупрозрачный ребенок. Он смотрел на радостных рабочих пустыми бездонными глазами. Я услышала возле уха многоголосый хор оджиджи, похожий на леденящий душу порыв ветра: «Ты помогла им, но не помогла нам. Слишком поздно. Слишком поздно… Ты делаешь недостаточно. Заплати за наши жизни». Я тут же почувствовала себя виноватой. Ребенок был прав. Как я посмела праздновать, когда предстоит еще так много работы? Шахта – это только начало. Когда видение исчезло, я спустилась с костлявых плеч Дайо с неподобающей императрице неловкостью. Тяжело дыша, я указала в толпу: – Ты. Я показывала на Крокодила, который наблюдал за мной на расстоянии с недоверчивым восхищением. – Я о тебе слышала. Ты вызываешь беспорядки по всему континенту. И это только начало, верно? Ты хочешь разбудить всех алагбато. Всюду устроить катастрофы. Тот удивленно замер. Мне явно не полагалось знать о других алагбато – и я не знала бы, если бы не пророчества Умансы. Гвардейцы двинулись на Крокодила, который предупреждающе схватился за оружие. Одного моего обвинения хватало, чтобы арестовать его. Но я остановила гвардейцев жестом: если у этого человека есть свои шпионы по всей империи, которые собираются пробудить алагбато… возможно, только он может их отозвать? Кроме того, после этой меткой тирады об украденном богатстве мысль арестовать его казалась какой-то странной. И все же… – Ты или безумец, или идиот, – сказала я прямо. – Ты чуть не убил всех местных. И если бы ты уничтожил шахту – что дальше? Эти люди – шахтеры. Как бы они тогда жили? От того, как едва заметно поникли его плечи, я поняла: мой упрек попал точно в цель. И все же Крокодил ответил, бравируя: – Они бы жили свободными от эксплуатации! Пока эта шахта приносила доход только вашей знати, народ Олоджари пребывал в рабстве. Он задумался, как будто что-то выбило его из колеи. Затем холодно произнес: – Но, похоже, Ваше Императорское Величество сумело улучшить мой план. Прекрасный ход, Императрица Идаджо. – Останови свой план по пробуждению алагбато, – огрызнулась я, – и тогда я продолжу свои улучшения. Крокодил оценивающе на меня посмотрел. Затем элегантным жестом коснулся головы и сердца, отдавая честь: – Да будет воля Идаджо исполнена, – сказал он. Он начал бормотать что-то себе под нос. Зрители ахнули и отшатнулись: его руки и ноги вдруг задергались, а сухожилия вспыхнули золотым светом. Он вскрикнул от боли, схватившись за скрытую кожаной повязкой руку, на которой выступили вены… …И исчез. – Найдите его, – приказала я гвардейцам, не веря своим глазам. Вероятно, он спрятался за ближайшим зданием. Создал иллюзию. Но через час поисков по всему городу гвардейцы вернулись с пустыми руками. Крокодила нигде не было. Глава 11 – Нам необязательно это делать, – сказал Дайо неделю спустя, когда мы пересекли внутренний двор и остановились возле ворот Ан-Илайобы. – Прогулку Императора можно отложить. Ты еще не полностью восстановилась после Олоджари. – Я в порядке, – ответила я, закатив глаза. – Может, я и не бессмертна, но не стеклянная. Кроме того, мы задолжали городским жителям праздник. Они заслуживают отдыха. Новости об отмененной церемонии коронации – Дайо все еще настаивал, что это произойдет только после моего возвращения из Подземного мира, – потрясли изменчивый социальный мир столицы. Вместе с новостями о том, что я конфисковала шахту и без предупреждения лишила благородных прибыли, атмосфера при дворе в Ан-Илайобе стала холодной и унылой. Я перевела взгляд на горизонт: белоснежные высокие дома почти светились на фоне черного бархата ночного неба. Вокруг Дворцового Холма жители столицы усиленно притворялись спящими. Прогулка Императора была пятисотлетней традицией. В ночь перед коронацией Имперская Гвардия устанавливала в городе комендантский час, и миллионы жителей столицы тихо праздновали у себя дома – пировали, рассказывали истории, всю ночь жгли лампы… и, если осмеливались, выглядывали в окна, надеясь хоть мельком увидеть будущего императора, прогуливающегося по улицам в темноте. Сегодня они будут высматривать две фигуры вместо одной. – Жаль, что наша семья не дома, – сказала я, с тоской глядя на освещенные луной башни Ан-Илайобы. – Эмера, Майа, Кам – все они. Без них дворец кажется каким-то… зловещим. – Мы не можем быть уверены, что Крокодил отзовет своих шпионов, – напомнил Дайо. – Я тоже скучаю по остальным, но пусть они лучше следят за пробуждениями алагбато в родных королевствах. Я мрачно кивнула, теребя завернутое в складку моего одеяния саше с высушенными листьями кусо-кусо. Каждый раз, когда я хотела услышать братьев и сестер, я клала лист под язык, и наши сердца начинали биться в унисон на расстоянии многих миль. Иногда я ловила обрывки их мыслей: «…люблю…» «…Тар…» «…скучаю…» Каждую ночь мне снились их лица и голоса. Я смаковала эти сны, как капли прохладной воды в сухой сезон. Хуже всего было скучать по Кире: мы получили вести, что она, вероятно, не вернется во дворец еще несколько месяцев, потому что из Благословенной Долины направится прямиком в Сонгланд, чтобы начать свою кампанию по выплате репараций за Искупителей. Дайо шутливо пихнул меня в бок. – Прогулка Императора может подождать, – повторил он. – Видит Ам, тебе и самой не помешает отдых. Разве у тебя не назначена на завтра первая… гм… личная встреча с вассальными правителями? Я напряглась, отгоняя прочь тревожное воспоминание об объятиях короля Зури на Вечере Мира и манящий запах масла агавы, накрывший меня, когда Зури наклонился к моему уху. Из всех вассальных правителей, которых мне предстояло убедить, Зури беспокоил меня больше остальных. – Я стараюсь об этом не думать, – сказала я Дайо. – И это больше не Прогулка Императора. А наша общая прогулка. Я взяла его под руку. В тени ворот стояла капитан Бунми со своим отрядом, чтобы сопроводить нас в город. Она отдала честь, приветствуя нас с Дайо, когда мы прошли мимо. – Добрый вечер, Ваши Императорские Величества. Мы убедились в безопасности вашего маршрута на сегодня. Гвардейцы были одеты в простую одежду, зрачки их были расширены от детского восторга. Я подмигнула им, и Бунми едва подавила улыбку.