– Сдавайся, – велела я. Он взглянул на меня с нечитаемым выражением лица. – Я сдамся от всего сердца, Идаджо, – пробормотал он, – когда ты признаешь свою истинную натуру. Втянув воздух сквозь зубы, я до боли сжала древко копья. – Ты не сделаешь из меня монстра, – сказала я. – Я не стану чьим-то оружием. Только не снова. Я уже жила такой жизнью – для моей матери. Затем я бросила копье на землю и развернулась на пятках, направившись во дворец. – А что насчет невинных, страдающих в шахтах и на лесопилках? – бросил он мне вслед. – Неужели ты слишком чистая, чтобы помочь им? Я застыла. Он вскочил на ноги, в пару шагов сократив расстояние между нами, и развернул меня лицом к себе. – Одно слово, – выдохнул он. – Лишь одного твоего слова хватит, чтобы каждый голубокровный в этой империи отказался от ресурсов Кунлео и начал подчиняться честным законам труда. Ты можешь стать героиней, которой рождена быть. Той, которой, как я знаю, ты на самом деле являешься. Он протянул руку, чтобы погладить меня по щеке. Я позволила ему коснуться меня – всего на мгновение. Потом схватила его за запястье, впиваясь ногтями в кожу. – Я помогу беднякам Аритсара, Зури Вангуру, – отрезала я. – Но сделаю это по-своему. Когда я отпустила его, он хмыкнул. – И как же? Напишешь еще больше законов? Зачитаешь указ и устроишь торжественный вечер для дворян, где все согласятся этому указу подчиниться? – Узнаешь на Собрании! – огрызнулась я, чтобы он почувствовал, каково это – получать в ответ еще больше загадок. – Зачем сдерживать собственную силу? – Потому что я хочу быть императрицей, а не богом! Мой голос эхом отразился от стен двора. Его взгляд смягчился. Он серьезно на меня посмотрел. – Я понимаю тебя лучше, чем ты думаешь, – сказал он. – Но я давным-давно понял, Идаджо, понял в тот самый момент, когда полководцы переступили через трупы моих родителей и братьев и возложили корону мне на голову… Среди нас нет богов. Все мы – лишь инструменты, винтики в непобедимой системе. Я просто даю тебе возможность выбрать, какой эта система будет. Он поднял мое копье с земли и протянул мне. – Я не могу заставить тебя принять свою силу. Но если ты это сделаешь, то – ради Аритсара и самой себя – ты должна быть готова ее использовать. Помедлив, я сомкнула пальцы на древке. В последних лучах заходящего солнца холодно и ясно сверкала надпись «ВУРАОЛА». Глава 25 За два дня до Высшего Собрания над рекой Олорун, змеей извивающейся вокруг столицы Олуона, висел густой туман. Шлюпки и частные баржи, управляемые поющими командами гребцов, появлялись и исчезали, растворясь в белой пелене. Даже в этот поздний час в порту было оживленно. Когда мы с Адуке и слугами сошли с паланкинов, к нам тут же устремились десятки любопытных лиц. – Г-госпожа императрица? – спросила Адуке, вцепившись в свой барабан, пока мы спешили вглубь доков. – Не так громко! – шикнула я. Ночью по Олорун плавали разве что контрабандисты или благородные – а многие совмещали и то и другое. Благородным нравилось избегать дневной жары, и они могли позволить себе доплатить сверху за более серьезную охрану, которая требовалась для ночных путешествий. Чтобы сохранить анонимность, я обернула волосы шелковым платком и накинула на голову льняной капюшон. Но остальная моя одежда была менее неприметной. Простое красное одеяние, одолженное у дворцовой служанки, все же выглядело богато и поблескивало в свете факелов золотыми нитями. Я надеялась затеряться среди своих слуг, но сопровождавшие нас гвардейцы выдавали присутствие благородного – или, по крайней мере, кого-то достаточно богатого. Портовые мальчишки и моряки ухмылялись и облизывались, глядя нам вслед. Я игнорировала их, поторапливая Адуке. Уж лучше пусть пялятся на нашу одежду, чем смотрят наверх, где один за другим начали собираться лавандовые огоньки спрайтов, мерцающие на фоне ночного неба. – П-прошу п-ппрощения, – прошептала Адуке. – Н-но з-зачем нам л-лодка? Разве камни п-переноса не б-быстрее? – Только не там, куда мы отправляемся, – пробормотала я. Где-то в темноте ждало судно, готовое доставить нас в крепость Вангуру в Джибанти. Я надеялась убедить благородных империи отказаться от ресурсов короны навсегда. И все же я до сих пор сомневалась, не ошибкой ли было принять предложение Зури приплыть туда с ним? Крепость Вангуру располагалась на пересечении Олуона, Суоны и Джибанти. Все камни переноса находились слишком далеко… а Зури, конечно же, владел самой большой контрабандистской баржей на этом берегу Олорун. «Почему ты просто не перенесешь нас в крепость своим магическим камнем?» – спросила я, когда он предложил отправиться по реке. Он тогда поморщился и улыбнулся. «Потому что, в отличие от Крокодила, Зури из Джибанти не какой-то там опасный колдун. Он должен путешествовать как смертный». Я заглянула в записку с его резким элегантным почерком: «Седьмой причал. «Муха Цеце» отплывает в полночь». Пересчитав деревянные причалы, я быстро нашла нужный. Длинное низкое судно стояло в мутной воде: с бортов свисали лампы и весла. Возле трапа ждал обнаженный по пояс человек с мускулистой спиной и в простых штанах. Он повернулся. В темноте сверкнула его широкая улыбка. – Рад, что ты успела вовремя, Идаджо. Я выругалась про себя. Даже в крестьянской одежде и на укрытом туманом причале Зури из Джибанти был до безумия хорош собой. – Надень рубашку, – проворчала я. – Комары сожрут тебя живьем. – Я нанес отпугивающую мазь, – возразил он, наклоняясь ко мне. – Эвкалипт. Ты разве не чувствуешь? Я чувствовала. Пахло просто потрясающе, отчего я только сильнее нахмурилась. Он рассмеялся. Поднял брови: – Ты привела гостей. – Адуке будет открывать наше Собрание, – сказала я, похлопывая ее по плечу. – А что до слуг и гвардейцев… что ж. Я не собираюсь соваться на твою территорию без поддержки. Его улыбка стала шире. – Мудро. Добро пожаловать на борт. «Муха Цеце» на первый взгляд казалась сонной грузовой баржей, перевозившей бочки с апельсинами, орехами кола и пальмовым маслом. Однако, присмотревшись, я заметила, что из-под фруктов блестит металл: оружие для тайной армии простолюдинов. Я быстро отвернулась, велев своим сопровождающим спуститься в трюм. – А ты не пойдешь вниз? – спросил Зури. Корабль отчалил. Палуба мерно гудела под ногами. Барабанщики на корме отбивали ритм, синхронизируя движения гребцов. «Муха Цеце» со скрипом отплыла в ночь. – Мне нужно отрепетировать свою речь для Собрания, – сказала я, поморщившись от нового приступа мигрени. – Кроме того… в последнее время я все равно почти не сплю. Он одобрительно кивнул: – Верно, зло не дремлет. А значит, и мы не должны. Я хмыкнула, думая, что он шутит… но он смотрел на меня совершенно серьезно. – Но иногда спать все-таки нужно. – Я неуверенно улыбнулась. – Ты знаешь это, правда? Мы не бессмертные. – Ты скоро будешь бессмертной, – напомнил он, кивая на скрытую под одеждой маску императрицы. – Или почти бессмертной. А когда этот день настанет… – его взгляд мечтательно затуманился, – ты достигнешь небывалых высот! И сможешь работать без перерывов на сон и еду, бороться за несправедливо обиженных и угнетенных от рассвета до рассвета. Я завидую тебе, Идаджо. От его слов мне резко поплохело, но я тут же ощутила себя виноватой. Зури был прав, конечно. Мне и в самом деле стоило работать больше и усерднее. Как иначе, если уж я одарена неуязвимостью? Даже сейчас я уже не умру без сна. В конечном итоге я сойду с ума – то есть еще сильнее, чем сейчас, – но до этого еще далеко. Зури сжал мое плечо, подмигнул и отошел поговорить с боцманом. Я ходила по палубе, репетируя свою речь, пока язык не начал напоминать свинец. Одновременно изнуренная и возбужденная, я наклонилась над бортом и закрыла глаза. Ночной ветер сдул с головы капюшон. Из столицы Олуона я чувствовала слабое гудение Луча: город постепенно превращался в неразличимое пятно вдали. «Я уже по тебе скучаю». Это был Дайо. Я не ответила, все еще чувствуя себя неуютно после последнего нашего с ним разговора. «Почему именно сейчас?» – спросил он, с несчастным видом оглядывая Имперскую спальню, по которой сновали слуги, пакуя мои вещи. Я непонимающе на него взглянула. «Что ты имеешь в виду?» «Все это. – Он кивнул на мой стол, где за последние месяцы скопилось море заметок, указов и списков приглашений на Собрание. – Зачем пытаться решать глобальные проблемы – бедность, контрабанду, коррупцию, – раз ты так скоро отправишься в Подземный мир? Почему бы не сосредоточиться на этом и… ну, просто наслаждаться жизнью со мной и остальными? Учитывая, как мало времени у тебя осталось?»