— Сколько чемпионатов мира я выиграл? — Два. Он ухмыляется. — А я утренний или ночной человек? — Ночной, потому что солнечный свет убивает твой пофигизм. — Тебе стоит попробовать стендап-комедию. Мне кажется, что ты упускаешь возможность сделать карьеру. — Принято к сведению. Он кивает. — Кажется, что ты максимально готова к сегодняшнему вечеру, но… — его голос срывается. — Но? — Но мы должны лучше подготовиться для поездки с моей семьей. — Почему? Он протягивает руку и проводит костяшками пальцев по моей щеке, посылая энергию по моему позвоночнику, как падающая звезда. — Потому что ты якобы моя девушка, но все равно удивляешься, когда я прикасаюсь к тебе. — Это потому, что я такая. — Что ж, это нужно исправить. — Хорошо, — пискнула я. Его улыбка превращается из сладкой в соблазнительную. Господи, кто-нибудь, пожалуйста, попросите его убрать свои жемчужные зубы. Они делают меня слепой к опасному мужчине, стоящему передо мной. Его губы касаются моего виска, заставляя кожу покалывать. Звонок в дверь отвлекает наше внимание друг от друга. Сантьяго просит меня открыть дверь. Я берусь за ручку и дергаю, обнаруживая по другую сторону Маттео и моего брата, которые ухмыляются. Мой новый брат выглядит на несколько лет моложе меня, с копной темных волос и светло-карими глазами. — Merda — Дерьмо — Сантьяго Алаторре! — карие глаза моего брата расширяются, а его рот открывается. Правильно, Merda. Маттео представляет своего сына как Джованни. Мой брат похож на меня: те же слабые брызги веснушек на носу и бледная кожа. Я не могу придумать, что сказать, кроме приветствия. Маттео и Джованни игнорируют мое молчание, сосредоточив все внимание на гиганте рядом со мной. Джованни роняет кучу пробормотанных «блять», задавая Сантьяго несколько вопросов. При каждом вопросе у Сантьяго отвисает челюсть. Я ценю, что он заставляет себя улыбаться, несмотря на то, как сильно он это ненавидит. Нелегко отвечать на вопросы поклонников после долгих лет прятания. Меня охватывает чувство вины за то, что я поставила его в такую ситуацию и сделала его уязвимым. Если бы мы были настоящей парой, я бы предложила ему минет за этот раунд пыток. Сантьяго ведет нас в главный обеденный зал, держа свою руку прижатой к моей пояснице. Я дрожу от его прикосновений. Должно быть, в моей семье есть зависимые люди, потому что я подсела на его прикосновения, нуждаясь в нашей связи, чтобы не потерять рассудок. Только это все ненастоящее, Хлоя. Джованни и Маттео сидят за столом друг рядом с другом. Сантьяго отодвигает мой стул, чтобы помочь мне сесть. Я сажусь, и Сантьяго подталкивает меня, прежде чем сесть рядом. Он не ограничивает себя в проявлении внимания, даже предлагает подать мне еду. Уф. Он готовит, он терпит меня и ведет себя как джентльмен. Если бы я не встретила его мать, я бы подумала, что он прилетел из космоса. Мы пробуем все по очереди, и яркие улыбки говорят о том, что Сантьяго готовит на ура. Я поглядываю на всех, кто ест мой салат. — Эта еда потрясающая, — Джованни закрывает глаза, запихивая в рот очередной кусок курицы. — Я никогда не ел ничего подобного, — Маттео отрезает небольшой кусочек салата. Сантьяго ухмыляется мне. Я краснею и отворачиваюсь, снова обращая внимание на свою семью. — Я посмотрел несколько кулинарных видео с твоей сестрой и тобой. YouTube не в состоянии оценить эту еду, — Джованни по-мальчишески улыбается. Он абсолютно поражен, и я нахожу это несколько забавным. — Точно. Я почти забыл, что они там есть, — Сантьяго опускает взгляд на свою тарелку. — Ты забыл? У них миллионы просмотров! Как ты можешь не помнить о таком? Сантьяго прочистил горло, на его щеках появился легкий румянец. — О таких вещах легко забыть. — Почему ты этого давно не делал? — мой брат, которому не хватает соответствующих навыков общения с людьми, продолжает. — Я больше не хочу сниматься. Я бы предпочел держаться подальше от подобного внимания, — кулаки Сантьяго сжимаются под столом. — Мне тоже не нравится такое внимание, — я цепляюсь за ближайший ко мне кулак и разжимаю его пальцы. Они переплетаются с моими, и он прижимает их к своему бедру. Этот интимный жест кажется настолько правильным, что пугает меня. — Очевидно, Сантьяго прятал тебя от всего мира. Я никогда не видел тебя раньше, — говорит Джованни. — Как раз то, что мне нравится, — рука Сантьяго крепко сжимает мою руку, перекрывая кровообращение. Ай. Джованни переводит взгляд с меня на Сантьяго. — Как ты думаешь, ты когда-нибудь вернешься? — Джио… Smettila — Прекратите это, — Маттео хмуро смотрит на сына. Этот вечер идет ужасно, и я не знаю, как его остановить. Сантьяго пресекает любую надежду на восстановление кровообращения в моей руке. Я прочищаю горло. — Джованни, Маттео сказал мне, что ты заканчиваешь обучение в университете в Милане. Что скажешь? Мой брат смотрит на меня, приподняв бровь. — Там весело, и у меня много друзей. — Это здорово. Я постоянно видела счастливых студентов, когда проходила мимо Нью-Йоркского университета по дороге на работу. Ну и как оно? — я с энтузиазмом покачиваю головой. Сантьяго наклоняет голову ко мне, его глаза сканируют мое лицо. Вес его внимания эквивалентен тому, как если бы под моей кожей находились раскаленные угли. — Ты не получила степень? — Маттео хмурится на меня. Я качаю головой. — Нет. К сожалению, у меня были другие приоритеты. Но я согласилась с тем, что некоторые люди не предназначены для колледжа. — Мой дядя говорил то же самое, — Джованни смеется. — И посмотри, как он закончил, — глаза Маттео сузились на его сына. Ладно, я полагаю, что брат Маттео — больная тема. Я стараюсь не обращать внимания на презрение в голосе Маттео по поводу того, что он не посещал колледж, но это легче сказать, чем сделать. Мерзкое чувство берет верх, заставляя меня чувствовать себя ниже, поскольку у меня нет дорогого диплома. Такие возможности не для таких людей, как я. Они для тех, у кого есть деньги, или для тех, кто может позволить себе потерянное время и бесчисленные кредиты. Словно грозовая туча накатилась на мою голову, омрачив мое настроение. Словно почувствовав перемену, Сантьяго выпускает мою руку. Я пытаюсь отдернуть ее, но он прижимает ее к своему бедру. Его указательный палец проводит по костяшкам моих пальцев, отчего по коже пробегают мурашки. Я не знаю, на чем сосредоточиться — на его прикосновении или на теме разговора с семьей. Я решаю выбрать последнее и делаю жест левой рукой в сторону своего ножа. Сантьяго вздыхает и освобождает мою руку от чувственной пытки. Он улыбается, глядя на то, как я разминаю пальцы. — Джованни, что ты изучаешь? — Инженерное дело. — Маттео отвечает за него, сидя выше на своем месте и нахваливая сына, как гордый павлин. — О, это круто. Что именно? — я беру со стола свой бокал вина и делаю глоток. — Механика. Мне интересно работать в гоночной индустрии, — взгляд Джованни снова переходит с меня на Сантьяго. О, Боже. Опять началось. Его увлечение было забавным поначалу. Кто-то должен научить моего брата искусству не давить слишком сильно. Я не хочу представлять, как он подкарауливает женщин в баре. Разговор снова переходит на гонки и машины. Джованни старается не спрашивать Сантьяго о чем-то слишком личном, больше сосредотачиваясь на его коллекции автомобилей и других увлечениях, например, катании на лодке. Маттео и Джованни, кажется, забыли, что я сижу рядом с их любимым гонщиком. Сантьяго снова и снова пытается включить меня в разговор, отвечая так, чтобы вернуть их внимание ко мне. Ничего не помогает.