Я ненавижу обеспокоенный взгляд, который Сантьяго бросает в мою сторону. Я всю жизнь видела его на лицах всех остальных. С таким же успехом он мог бы назвать меня бедным приемным ребенком, который нашел свою семью, только чтобы понять, что я им совсем не интересна. Поверь мне, я это вижу. Мне не нужно, чтобы осведомленность Сантьяго усугубляла мое смущение. Очевидно, что Маттео пришел сюда не ради меня. Он пришел забрать свою награду «Папа года» после того, как познакомил Джованни со следующим лучшим событием после изобретения iPhone. В моем нутре поселилось чувство неудовлетворенности, которое растет с каждой минутой. Все здесь ненастоящее — от моих отношений с Сантьяго до приезда Маттео сюда, чтобы провести со мной время. Печально осознавать, что самое настоящее здесь — это увлечение Джованни. Неудобные мысли бьют по мне. У меня щиплет глаза, и я поспешно встаю. — Я пойду принесу нам бутылку вина. Взгляд Маттео падает на полную бутылку белого вина в центре стола. Я придумываю какую-то отговорку о другом сорте, который я предпочитаю после ужина. Моя шея пылает, когда я поворачиваюсь на пятках и бегу на кухню. Хриплое дыхание вырывается из моих легких. Я открываю дверь шкафа, который скрывает винный погреб, правильно названный мной пещерой летучих мышей. Мои кроссовки эхом отражаются от каменных стен, когда я поднимаюсь по лестнице по две ступеньки за раз. Я прижимаюсь спиной к одной из стеклянных дверей холодильника и сползаю вниз, прижимая колени к груди. Мне требуется вся сосредоточенность, чтобы не дать волю слезам. Сегодняшний вечер не складывается так, как я хочу. Каждый выбор, который я делала до этого момента с Маттео, оказывался ужасно неправильным, превратив мою жизнь в сплошной беспорядок. И ради чего? Ради отца, у которого уже есть семья и который даже не знает о моем существовании? Я — всего лишь шутка. Мошенница. Ничем не лучше моей матери, лгущей, чтобы добиться своего. Осознание этого приводит к слезам, с которыми я боролась раньше. Я смахиваю их, ненавидя свидетельства своего страдания. — У тебя есть два варианта. Ты можешь пойти туда и показать им, что они упускают, или ты можешь спрятаться здесь, и я скажу им уходить, — низкий голос Сантьяго отражается от стен. Пара кроссовок останавливается передо мной, его тело отбрасывает на меня тень. Мое сердце застряло где-то в горле. — Вот дерьмо! Почему ты все время такой тихий? — я прижимаю руку к груди, откидывая голову назад. — Тренируюсь, — его ухмылка сменяется хмуростью, когда его глаза скользят по моему залитому слезами лицу. Он выдыхает, грациозно приседая. Мое сердце теплеет при мысли о том, что он довел себя до предела, чтобы быть со мной на одном уровне. Я наклоняю голову вперед, избегая его взгляда. — Сегодняшний вечер — отстой. Он проводит толстым мозолистым пальцем по моему подбородку, заставляя меня посмотреть ему в лицо. — Эх. Они отстой. Только один человек за этим столом делает все терпимым, — он улыбается так, что мне хочется встряхнуть его. Ни цента не жалко за его мысли. Я готова предложить своего первенца, если это означает получить доступ к частичке его разума. — Я совершила ошибку, не так ли? Он качает головой. — Нет, не совершила. И я не могу их винить, потому что слава делает людей глупыми. Они думают, что способ сделать меня счастливым — это задавать мне вопросы о себе, но они не могут быть более неправы. — Почему? — слова покидают мой рот шепотом. — Потому что очевидно, что путь к сердцу любого мужчины лежит через его девушку. — Фальшивую девушку, — полусерьезно пробормотала я. Фальшивые девушки не должны чувствовать к нему то, что чувствую я, но вот она я, вожделеющая чертового отшельника. Он качает головой, борясь с улыбкой. — Как ты смотришь на то, чтобы поиграть в игру? — В игру? — у меня отвисает челюсть. — Да. В игру, — он кивает, его ухмылка растет. — Тот, кто придумает самую нелепую историю о наших отношениях, выиграет все, что захочет. Я смеюсь. Он громкий и безудержный, эхом отражается от стен. — Зачем нам это делать? — Потому что я предпочитаю видеть твою улыбку, а не слезы. Я резко вдыхаю. Его сладкие слова проникают в меня, восстанавливая ущерб, нанесенный сегодняшним вечером. Мне страшно полагаться на такого человека, как он. Но в то же время я не могу игнорировать безопасность, которую он предлагает. — Что я получу, если выиграю? — моя улыбка расширяется. — На самом деле тебе стоит задать вопрос: что получу я, когда выиграю? — его улыбка становится озорной, разжижая мои внутренности. О. Черт. Я готова проиграть, если это означает, что я получу еще одну такую улыбку. Я могу размахивать флагом капитуляции, потому что Сантьяго похож на человека, который не берет пленных. Глава 21 Сантьяго С тех пор как Хлоя ворвалась в мою жизнь, не обдумывать свои планы стало привычным делом. Когда я застал ее плачущей на полу в подвале, мое сердце заколотилось так, что я начал действовать, а думать стал позже. Вечер — это то, чего я ждал, и я становлюсь все более беспокойным. Я должен был довериться своим инстинктам и отвергнуть этот план. Моя интуиция была права. Семья Хлои совершенно ошеломлена. Это было написано на их лицах, как только они вошли в мой дом. Изначально я списал это на свои сомнения в намерениях других, надеясь, что они тоже хотят познакомиться с моей девушкой. Вместо этого они пропустили мимо ушей все комментарии, касающиеся Хлои, и сосредоточились на мне Хлоя очень рассчитывает на то, что Маттео примет ее, как только она признается ему в их родстве. Я боюсь, что она будет разочарована, если он отвергнет ее. И что еще хуже, я боюсь, что у нее больше не будет причин оставаться здесь, если он разобьет ей сердце. Он — единственный человек, привязывающий ее к этому городу, и я не могу допустить, чтобы он все испортил. Мне слишком нравится ее общество, чтобы потерять его сейчас. Я надеялся, что ошибаюсь насчет Маттео и его сына, но все, что произошло сегодня, доказывает, что я был прав. И пошли они оба, если это делает Хлою несчастной. Отсюда и моя дурацкая игра. Та самая, которая разожгла огонь внутри Хлои, прогнав ее слезы. Как чемпионка, она прошла через мой дом и заняла место рядом со мной. Я вцепился в ее руку, прижав ее к столешнице. Она поднимает на меня бровь, и я улыбаюсь. Крошечный голос в голове шепчет, что границы размываются и чувства могут быть задеты. Но хоть раз за последние несколько лет моей замкнутой жизни я не беспокоюсь о том, чтобы прислушаться к нему. Я слишком долго был онемевшим. Я так чертовски устал от этого, что буду играть во все эти игры с Хлоей и наслаждаться нашими личными ставками. Маттео смотрит на наши руки, лежащие на столе. — Как долго вы двое знаете друг друга? Я удивлен. Этот засранец наконец-то задает вопрос о нас, а не только обо мне. Хлоя пользуется моим молчанием и улыбается мне. — О. С самого детства. Это был медленно разгорающийся роман века, — она хлопает ресницами. О, это должно быть хорошо. Я наклоняюсь ближе к ней, глубоко вдыхаю цветочный аромат ее парфюма, а затем шепчу ей на ухо. — Побеждает тот, кто получит от них больше всего вопросов об истории. Давай будем справедливыми и беспристрастными. Она резко вдыхает, ее тело вздрагивает, когда горячий воздух выходит из моего рта. Ее одобрительный кивок начинает нашу игру. Джованни улыбается. — О, правда? Я помню, что слышал о бывшей Сантьяго в одном из влогов его сестры. Но никакой другой информации о ней не появлялось. Я вздрогнул. Всем было интересно узнать о моей бывшей девушке, но я держал эту историю под замком вместе с другими. Во время интервью я предпочитал держать свою жизнь в тайне, и репортеры воспринимали это как нечто пикантное, а не невинное. Хлоя фальшиво пожимает плечами, ее длинные ресницы трепещут. — Ну, это я. Этот большой парень был скрытным. — Почему? — Маттео делает глоток своего вина. — Ему было стыдно рассказывать другим, что он потерял меня после того, как я разбила ему сердце Я заставляю свой смех превратиться в рваный кашель. — Не может быть! Ты разбила ему сердце? За что? — глаза Джованни грозят выскочить из своих глазниц. — Когда я его знала, он был просто мальчиком, мечтавшим однажды участвовать в гонках. Но слава может изменить людей, и я испугалась, — у нее дрогнули губы. Все увлечены ее историей, в том числе и я. Мы цепляемся за каждую новую деталь, которой она делится. Я мысленно подсчитываю каждый вопрос, и ее история о нашем разрыве набрала в общей сложности одиннадцать вопросов. Это будет трудно превзойти. Хлоя злорадствует, как будто она на вершине подиума, и улыбается мне дразнящей улыбкой. Она повторяет это, когда ее семья не смотрит. Маттео отлучается, чтобы сходить в туалет. Джованни следует за ним, заявляя, что ему тоже нужно отлучиться. Это нужный антракт для нашего ужина и шоу.