Я хочу закричать. Впервые хочу кричать и заявить во всеуслышание, что я могу работать с Антоном. Что это он меня всему научил и помогал, пусть порой и было сложно. Но он стал для меня тем, кто поверил, кто помог, и кто дал стимул двигаться дальше. И сейчас я предаю его ради того, чтобы просто остаться в компании. Ведь выбора-то у меня нет. Стоит взбрыкнуть, я останусь без работы мечты и без Антона. – Он не простит меня, – вместо крика с губ срывается полушепот. Павел Дмитриевич кивает. – Он поймет и смирится. Я молчу, чувствуя, как глаза заполняют слезы. Словно я теряю часть себя, отказываясь от работы плечом к плечу с Антоном. Я предательница. Ненавижу себя за слабость. – Позже ты поймешь, что это все во благо… Сейчас Я резко открываю глаза и смотрю в потолок. Не помню, как добралась до дома. Узнаю свою квартиру, но все равно верчу головой, чтобы убедиться. Под головой скрученная подушка, одеяло отброшено в сторону, ночник подсвечивает угол. Я без света спать не могу. Это определенно моя квартира, моя спальня, но мыслями и снами я была не здесь. Пытаюсь встать, но голова кружится. Подношу ладони к лицу – щеки мокрые. Я так плохо спала, что мозги превратились в кашу. А еще и слезы! Я плакала. И плачу до сих пор. Падаю обратно в постель и утыкаюсь лицом в подушку. Безмолвно рыдаю, впервые за долгое время отпуская эмоции. Они больше не копятся во мне как пузырь, а вырываются в слезах и всхлипах. Меня трясет, штормит, шатает, но я реву, отпуская наконец-то главную боль последнего десятилетия своей жизни. Я предала Антона, испугавшись потерять работу. Отказалась ради одной мечты от другой. Павел Дмитриевич тогда был прав, но я понимаю это только сейчас. Работа на корпорацию Воронцовых оказалась сбыточной мечтой. Разделить свои чувства с Антоном – фантазией. Он бы никогда меня не полюбил. Никогда… *** Она ушла. Смотрю на пустое место напротив за столиком, и не верю собственным глазам. Как Карина могла уйти? Что я сделал не так? Почему она убежала, не попрощавшись и не объяснившись? Что вообще за чертовщина здесь творится? И почему в моих мыслях сплошной хаос? И вообще, какого черта я все еще сижу здесь вместо того, чтобы догнать ее и, хорошенько встряхнув, потребовать ответы на все свои вопросы? Но я не двигаюсь. Просто смотрю на то место, где совсем недавно сидела Карина, и прокручиваю в голове миллион вопросов. Около столика останавливается официант, но я, покачав головой, не позволяю ей забрать нетронутую тарелку с едой. – Потом. Девушка молча удаляется, хотя уверен, у нее тоже уйма вопросов, как и предположений, которые не сыграют нам на руку, если по компании пойдут слушки. Хотя, когда я интересовался слухами? Возвращаюсь к своей тарелке и понимаю, что и сам почти ничего не съел. Я мог бы уйти, но вместо этого медленно, но ем. Всё, что было заказано, поглощено мной, но вкуса или сытости я не чувствую. Ухожу из ресторана, понимая, что свидание провалилось. Карина оказалась права – у нас не может быть свиданий. Я не романтик. Она – тем более. Только не рядом со мной. Помню, как мы ели вместе на бегу, заказывали доставку, когда приходилось вечеровать, или перекусывали в машине, отправляясь на очередную встречу. Тогда это казалось обыденным, но сейчас, сжимая руль дрожащими руками, я не хочу забывать о тех днях, как бы раньше не старался. Но и понимаю, что не смогу вернуть прошлого. Уже никогда не будет так, как было раньше. Никогда. – Черт! – рычу сквозь зубы и со всей дури ударяю по рулю. Чудом, но я не разбиваю в машине ничего, хотя очень хочется. Срываюсь с места и лечу к ее дому. Скорее всего, она уже у себя. Торможу под окнами ее квартиры. Не уверен, что именно ее окна, но стою здесь как дурак почти три часа, пока не начинаю чувствовать усталость. Я больше не злюсь. Просто хочу спать. Закрываю глаза и проваливаюсь в сон, засыпая в припаркованной машине. Мне не снится ничего. А так хочется, чтобы во сне пришла Карина. Ругалась бы со мной, шутила, насмехалась. Просто бы улыбалась или смеялась от души. Я готов видеть ее любой, но не такой, какой она была несколько часов назад, уходя из ресторана. Просыпаюсь перед рассветом. Голова гудит от мыслей, которые ее тут же забивают. Трясу головой, гоня прочь дурные мысли. Завожу двигатель и медленно уезжаю, так и не решившись на последний шаг. Карина была права: ни одна женщина со мной не сможет быть рядом. Глава 11 Если бы меня кто-нибудь спросил, что такое мучения, я бы ответил, что именно их сейчас и испытываю. Прошло пять дней с тех пор, как все в моей жизни полетело к чертовой матери. Как состав, сошедший с рельсов, он мчит в бездну и тянет меня за собой. Я поддаюсь порыву и лечу следом, не пытаясь выбраться. Окунаюсь с головой в работу, потому что делать больше ничего другого не могу. Про отцовские интриги практически забываю, лишь изредка, когда перед сном смотрю в потолок и не могу уснуть, мне припоминаются его слова. Но шлю как можно дальше старика и его интриги и проваливаюсь в сон без сновидений. Тренировки благополучно пропускаю, понимая, что не смогу ответить на главный вопрос Тимура – почему у меня так и не получилось продержаться и дня рядом с женщиной, которая мне не безразлична. И даже не день, а несколько часов и один незавершенный ужин. Сорванное свидание, которое даже нельзя назвать свиданием. Жалкая попытка доказать прежде всего себе, что Карина ошибается. Но она, черт побери, всегда оказывалась права… На работе я поглощен делами настолько, что сам не понимаю, как игнорирую мир вокруг. Особенно слухи, которые все же до меня добираются. И эти слухи не обо мне, а о моей сестре. Впервые, пожалуй. И я не могу их игнорировать. Ведь Саша делает то, что отец хочет получить от нас. Чем занимается младший брат – мне вовсе плевать. Выкрутится сам. Но решение Саши я не могу оставить в покое, и вот набираю ее номер, задержавшись в офисе в очередной раз. – Привет, – Саша отвечает не сразу, и голос у нее какой-то запыхавшийся, что мне совершенно не нравится. – Здравствуй, сестра, – произношу твердо, едва ли не по буквам, пытаясь унять эмоции. Злиться пока рано, но Саше все же удалось вновь всколыхнуть во мне это безумное чувство. – Как прошел день? – Она игнорирует мой вопрос, поэтому продолжаю говорить: – Как прошло свидание? Слышал, что ты встречаешься кое с кем. И вновь я не получаю ответа, поэтому приходится повысить голос, чтобы наконец-то достучаться до сестры. Она там в облаках, что ли, летает? – Эй, ты меня слышишь? – Да, Антон, я тебя слышу. Что-то хотел сказать? – Как бы уже, – едва не закатываю глаза. – Это правда? – Что? – Ой, Саш, ты же понимаешь, – недовольство во мне растет, грозясь лопнуть как мыльный пузырь. – Про слухи, которые ходят в компании. Ты серьезно? Официант? – И что с того? Когда я узнаю, что моя сестра по слухам начала встречаться с официантом из нашего же ресторана, сначала не верю, а потом проверяю и убедившись, что это правда, едва не срываюсь с места. Вот настолько я поражен услышанным, но когда Саша подтверждает, то просто оседаю в кресло и чувствуя, как внутри все клокочет. А потом бах, словно срабатывает какой-то пусковой механизм, щелчок и пусто. – Ты меня удивляешь, – усмехаюсь. – Значит, включилась в гонку? – А ты? А я? Что я должен ответить? Не знаю. – Теперь, видимо, придется. Раз уж ты в это влезла, – произношу ровно то, что хотела бы слышать от меня сестра, ведь так она получит верный ответ, на который рассчитывала с самого начала. И еще мой ответ дойдет до Карины. Вот из-за нее мне приходится солгать сестре. – Не хочешь плестись в конце? Всегда и во всем второй, не так ли? – Не дождешься. – Я едва не срываюсь. – Тогда до встречи на семейном ужине. – На каком еще ужине? – голос сестры звучит испуганно. Вполне убедительно, чтобы поверить. Она не в курсе про ужин, назначенный нам троим, но почему? – Разве тебя еще не предупредили? – С трудом верится, что Карина ее не предупредила. – Отец проводит на следующей неделе ужин. Тренируй своего официантика, чтобы убедить отца в искренности ваших чувств. Пока секс в туалете, и ужин не воодушевляют на победу, не так ли, Саш? Секундное молчание срывается ее резким прощанием сквозь зубы: – До встречи. Выдыхаю и, откинувшись на спинку кресла, вновь гипнотизирую потолок, но уже офисного кабинета. Странно. Всё это очень и очень странно. И нет, дело не в сестре и в ее выборе «пары». Официант, бизнесмен, школьный учитель или механик – без разницы кто, потому что расхлебывать-то кашу придется Саше, а не мне. Пусть ее выбор и шокирует, но все мои мысли сосредоточены на ином – какого черта творит Карина?! Ведь она не могла не знать о предстоящем ужине, о котором меня еще накануне предупредили. Так чем она так занята, что не может выполнять простые обязанности помощника? Резко поднимаюсь и, впившись пальцами в столешницу, смотрю в окно. Уже темно. Карина, вероятно, уже дома. К черту условности, предупреждения или иные правила, которым я никогда не следовал. Схватив ключи от машины и телефон, срочно покидаю кабинет. У меня есть еще одно важное дело, которое более не терпит отлагательств. ***