– Да, я заметил. – Огги снова зашипел от боли. – Во что ты вляпался, братец? – спросила Хэтти, не прерывая работы. – Ни во что. Хэтти изо всех сил воткнула иголку в плоть брата. Тот взвизгнул. – Во что ты нас всех втянул? Он отвел глаза. «Виновен». Что бы он ни сделал, какую бы опасность ни навлек на себя этой ночью, теперь под угрозой все. Отец. Бизнес. Хэтти. Ее планы. Год Хэтти. Тревога и досада оказались настолько сильны, что Хэтти захотелось кричать. Вытрясти из непутевого братца правду. Какое происшествие, имевшее место этой ночью, окончилось изрядной дырой в плоти братца и появлением связанного человека в ее экипаже? Не исключено, что есть и другие последствия, о которых она еще не знает. Еще один стежок. И еще. Хэтти молчала, обдумывая ситуацию. Полгода назад отец позвал к себе Огги и Хэтти и сообщил, что больше не может заниматься бизнесом. Старый граф построил целую империю, но стал слишком стар, чтобы управлять людьми и кораблями. У него не хватает сил, регулировать все тонкости большого предприятия, и потому он желает передать им их наследство. Его дети выросли среди парусов судов Седли. Они провели детство – до того, как отец получил титул, – рядом с ним, стараясь как можно больше узнать о судоходстве. Оба учились управляться с парусами, вязать морские узлы. Но только одному из них наука пошла впрок. К сожалению, это был не мальчик. Отец решил дать возможность Огги доказать, на что тот способен, и последние шесть месяцев Хэтти тоже трудилась, не покладая рук, желая проявить себя наилучшим образом. Она не сомневалась, что сможет управлять империей отца. Но она – женщина. А Огги все это время почивал на лаврах, уверенный, что бизнес все равно перейдет к нему, потому что он мужчина, а наследниками больших состояний могут быть только мужчины. А как еще можно понять слова графа? «Людям в порту нужна твердая рука». Как будто у Хэтти рука недостаточно твердая. «Для организации перевозок грузов нужен быстрый ум и проницательность». Но ведь все это есть у Хэтти, а вовсе не у Огги! «Ты хорошая девочка, умная и понимающая, но…» Интересно, это комплимент или оскорбление? «…но что, если рядом появится мужчина?» Значит, женщины не могут заниматься бизнесом, всегда отдавая предпочтение мужчинам. Хуже того – это означало, что отец не верит в нее. Это же очевидно, что он в нее не верит, но, похоже, верит в шалопая Огги. И не важно, как часто Хэтти уверяла отца, что в ее планах на будущее брака нет. Граф неизменно возвращался к работе и говорил: – Это неправильно, девочка. Хэтти исполнилась железной решимости доказать, что он ошибается. Целый год она строила планы, разрабатывала стратегии повышения доходов, вела конторские книги, проводила время с людьми в порту, добиваясь их доверия. И добилась. А сегодня начался год Хэтти. В этом году она непременно получит все, ради чего так напряженно трудилась. Ей только надо чуть-чуть помочь, чтобы ее планы начали работать. Она собиралась как раз сегодня вернуться домой и сказать отцу, что никогда не выйдет замуж. Что ни один приличный джентльмен не захочет на ней жениться. И ее не слишком волновал тот факт, что девственность осталась при ней. По крайней мере, она нашла джентльмена, способного это изменить. Ну, пусть даже не джентльмена. Зверя. Вспомнив о нем, Хэтти ощутила острое наслаждение, совершенно неуместное, но от этого не менее приятное. Пусть даже речь идет о средстве для достижения цели. По иронии судьбы Огги связался с тем же человеком и даже позволил ему проткнуть себя ножом. Зашив рану, она начала ее перевязывать. Этот процесс пошел бы намного быстрее, если бы Огги был в состоянии лежать спокойно и не ныть. Хэтти вымыла руки и послала служанку к аптекарю за лекарствами, чтобы предотвратить лихорадку. Она велела брату не двигаться, а сама потянулась к лежащему на столе ножу, черная блестящая рукоятка которого с серебряной узорчатой инкрустацией непреодолимо манила ее. Она взяла нож, прикинула его вес и покосилась на Огги. – Так ты скажешь мне, во что вляпался? В этот момент Огги являл собой воплощение надменного самодовольства. – С чего ты взяла, что я вляпался? У меня все в порядке. – Я нашла его. Глаза Огги заметались, но достойного ответа он так и не придумал. – Потому что он был в моем экипаже, а мы должны были кое-куда съездить. Огги окинул хмурым взглядом сестру, потом Нору. – Ты имела в виду, в моем экипаже? – Ну, если мы будем играть словами, то в экипаже отца. – В скором времени все это, в том числе экипаж, будет принадлежать мне. Хэтти поморщилась. Этому охламону даже в голову не приходило, что Хэтти сможет лучше управлять бизнесом, чем он. Или что она знает больше, чем он. Он и мысли не допускал, что он может не получить желаемое незамедлительно. – Но пока он принадлежит отцу. – А он не давал тебе разрешение использовать его, когда тебе заблагорассудится. Если быть точным, отец дал ей такое разрешение, но Хэтти не хотелось спорить по мелочам. – А разве он дал тебе разрешение похитить человека и оставить его связанным внутри своего экипажа? После этого обмена любезностями брат и сестра одновременно взглянули на Нору, которая как раз наполняла чайник. – Не волнуйтесь, мне это все совершенно не интересно. – Я не собирался оставлять его там. Хэтти повернулась к брату, нахмурилась. – А что ты собирался с ним сделать? – Не знаю. Хэтти похолодела. – Ты хотел его убить? – Я же сказал, что не знаю! – взвизгнул Огги. Ее брата можно было считать кем угодно, но преступником он точно не был. Чтобы грамотно совершить преступление, ему просто не хватило бы ума. – Боже мой, Огги, еще раз спрашиваю, во что ты вляпался? Неужели ты думал, что подобный человек может исчезнуть – возможно, умереть, – и никто не станет его искать? И тебя? – Хэтти возвысила голос. – Тебе чертовски повезло, что ты сумел лишь ненадолго лишить его сознания. О чем ты только думал? – Я думал, что это именно он всадил в меня нож. – Огги ткнул себя пальцем в забинтованное бедро и застонал. – Тот самый нож, который ты держишь в руке. Хэтти сжала нож в руке. Держать его было удивительно удобно, даже, пожалуй, приятно. – Но ведь не он был инициатором вашей… встречи, а ты. – Огги не стал отрицать. – Почему? – Огги промолчал. Боже, избавь ее от мужчин, которые используют молчание как оружие. – Мне кажется, ты заслужил все, что с тобой произошло, братец. Мужчина, которого ты бросил в экипаже, не бьет ножом людей, которые этого не заслуживают. В кухне повисла тишина. Был слышен только шум огня под чайником. – Хэтти… – Она зажмурилась и отвернулась. – Откуда тебе знать, что он за человек? – Я разговаривала с ним. «Более того. Я с ним целовалась». – Что? – воскликнул Огги? – Но почему? «Потому что я так хотела». – Я должна была убедиться, что он не умер, Огаст. Огги не обратил внимания на предостережение в ее голосе.