– Положительно думаю. Заложу им сюрприз с тройным эффектом: фугасным, зажигательным и дымовым. Забегают как тараканы. Надо попробовать. – Ты можешь начертить схему? – спросил Донцов Пако. – Как из подвала наверх пройти, да и самого дома? – Могу. – Пако утвердительно кивнул. – Тогда рисуй. – Донцов вынул из кармана карандаш и лист бумаги. Ближе к рассвету в овощехранилище отправился Джига с двумя бойцами. Они отогнули решетку с единственного окна, аккуратно выдавили стекло, проникли внутрь, в углу склада быстро обнаружили проем, заложенный кирпичной стенкой и ведущий в подземный ход. Кладка оказалась слабой, в полкирпича. Она никак не была связана со стенами. Бойцы разобрали ее, не производя излишнего шума, и пролезли в подземный ход. Там Джига заминировал дверь, ведущую в подвал дома. Выбравшись наружу, он подошел к раскуроченному окну и пару раз каркнул. Это был сигнал, обговоренный заранее. Донцов оставил в засаде Фраучи с частью отряда и двумя мулами, снаряженными поклажей. Сам он с остальными бойцами забрался в овощехранилище через раскуроченное окно. Там они и затаились в ожидании грядущих событий. Ну а те начали развиваться по плану, когда окончательно рассвело. Недалеко от асьенды появился навьюченный мул. Он вышел из зарослей и начал мирно пощипывать травку. Сначала ничего не происходило, кругом стояла утренняя тишина. Через несколько минут Фраучи заметил, как на ближайшей башне встрепенулся пулеметчик. «Ага! Рыбка клюнула на червячка», – подумал Гриша и не ошибся. Вскоре к мулу с опаской приблизились двое мужчин с пистолетами на изготовку. Оглядевшись, они занялись кожаным мешком, навьюченным на мула. Животное нисколько против этого не возражало и продолжало безмятежно пастись. Никому не нужен лишний груз на спине. Но поклажу эти люди с него не сняли, убедились в ее полезности, и отвели мула во двор здания. Первый акт трагикомедии под названием «Троянский мул» состоялся. После небольшого перерыва последовало продолжение спектакля. Появился второй мул с аналогичной поклажей. С ним франкисты уже не церемонились и сразу же отвели в асьенду. Диверсанты замерли в ожидании финальной сцены, эдакого оркестрового тутти. Долго ждать им не пришлось. Раздался оглушительный взрыв, из окон повылетали стекла. Изнутри полыхнуло ярким пламенем и повалил густой дым. Раздались истошные крики, невесть зачем бесприцельно застрекотали пулеметы с башен. В доме разрасталась паника. Фраучи прицелился и метким выстрелом срезал пулеметчика, находившегося на одной из башен. Никто не услышал, как почти одновременно со взрывом в здании прозвучали два хлопка в подвале. Дверь слетела с петель. Бойцы ворвались в подвал, побежали по коридорам. Противник не понимал, что происходит, практически не оказывал сопротивления. Республиканцы, не задумываясь, расстреливали врагов из пистолетов, кололи штыками. Несколько фалангистов были взяты в плен. Бойцы привели их в обширную гостиную, где находился Донцов. – Куда этих? – последовал вопрос. – Связать и оставить в покое. Толку с них никакого. Их потом свои освободят. К Донцову подошел Пако и сказал: – В подвале есть бомбоубежище. Туда вряд ли наши добрались. А там… – Понятно, что там, – перебил его Алексей. – Пошли, посмотрим. Джига обследовал бронированную дверь, отрицательно покачал головой и проговорил: – Толстая броня и сейфовый замок. Проще стену взорвать, но у меня нечем. А есть ли там кто? – Может, есть, может, нет. Проверить надо, – сказал Донцов. – Мигель, ты видел фото этого Штюрмера? – Фото не видел, но мне дали подробное описание его внешности. Среди убитых и пленных его, похоже, нет, – последовал ответ. – Но не могут же они там до бесконечности сидеть. Если в убежище вообще кто-то есть, – вмешался в разговор Солейко. Донцов саркастически хмыкнул и заявил: – А им и не придется долго сидеть. У нас времени час, максимум два. Взрывы и выстрелы прогремели на всю округу, да и рация у них имелась. Вскоре придет подкрепление, и нас выметут отсюда, как мух. Придется смириться. – А ведь там наверняка есть вентиляция, – проговорил Солейко. – Дышать-то они чем-то должны. – Пако, как здесь с вентиляцией? – спросил Донцов после коротких раздумий. – Она есть, – ответил боец. – В садике, позади здания имеется вентиляционная труба. Алексей бросил выразительный взгляд на Джигу. – Понял. Отрабатываю, – моментально отреагировал тот и вместе с Пако покинул гостиную. Вскоре они сорвали с трубы сетчатую крышку. Джига забросил в нее две дымовые шашки и заткнул отверстие. Ждать долго не пришлось. Дверь бомбоубежища распахнулась. Оттуда как ошпаренный выскочил мужчина и свалился под ноги Донцову с товарищами. Следом на четвереньках выползла чумазая девица с растрепанными волосами. – Все, уходим, – скомандовал Донцов. – Этих с собой. Вскоре выяснилось, что мужчину зовут Карл Штюрмер. Он является командиром диверсионного отряда. Девица сказала, что ее зовут Альба де Уэльма. – Это хозяйка асьенды, графиня, – пояснил Пако. Обратно бойцы добрались без проблем. Аугусто провел отряд через линию фронта, за которой его ждали машины. Штюрмер сидел в кузове грузовика, а графиня была помещена в отрядный «Додж». На следующий день конвой привел к Донцову Штюрмера, подтянутого широкоплечего мужчину с проблеском интеллекта в глазах. Алексей тут же развязал пленнику руки и предложил ему стул. Штюрмер не говорил по-русски, Донцов – по-немецки. Оба недостаточно знали испанский, поэтому общались на английском, которым владели на приемлемом уровне. – Надеюсь, что вы человек разумный и не будете предпринимать всяких нелепых попыток, как ваш дурачок Марио, – проговорил Донцов. – Не буду, – сказал Штюрмер и улыбнулся. Но его стального цвета глаза не улыбались. Они были пустыми и холодными. – Я не буду вас допрашивать, герр Штюрмер, ни в каком варианте, – продолжил беседу Донцов. – Этим займутся другие люди. Все ваши планы на будущее уже в прошлом. Ваш агент по имени Марио затрагивал вплотную именно мои интересы, а вот вы нет. По крайней мере на текущий момент. Все остальные вопросы, это уже не мой уровень. Пускай вами занимается военное и политическое руководство республики. Я просто хочу побеседовать с вами по душам, за жизнь. Ведь мы одного поля ягоды. – По душам – это когда лупят по печени, а за жизнь – прямо по голове. Шутка. – Немец криво усмехнулся. – Это не шутка, а технология, но сейчас мы ее применять не будем. – Донцов усмехнулся в ответ и спросил: – Что вы думаете обо всей этой испанской заварухе? – А нечего тут думать. Я выполняю приказ командования точно так же, как и вы, господин Донцов. Впрочем, собственное мнение я имею. – Немец на несколько секунд задумался, потом продолжил: – Зря вы сюда влезли, взялись за совершенно безнадежное дело. – А вы? – ответил вопросом на вопрос Донцов. – Мы поддерживаем режим, близкий нам по идеологии. А вы кого? Анархистов, коммунистов, либеральных демократов или бандитские шайки, которые обозвали себя партиями? Или весь этот политический винегрет оптом? Они все равно проиграют войну. Ваше руководство это скоро поймет и бросит безнадежное дело. Попытки коллективного управления государством, тем более армией, ни к чему хорошему не приводят. Ваши большевики ни с кем не стали делиться властью, поэтому и выиграли. Как у вас в России говорят, у семи нянек дитя без глаза. Это развеселило Донцова. – Откуда вы знаете нашу поговорку? – поинтересовался он. – Да был я у вас во времена Веймарской республики, обменивался опытом, кое-что перенял, увидев, как вы круто разбираетесь с демократами. Теперь вот нахожусь на службе у национал-социалистов. – Абвер? – спросил Донцов. – Разведывательное управление? – осведомился Штюрмер. Оба вопроса остались без ответа. Они еще проговорили некоторое время как два специалиста в одной области. Потом Штюрмера увели конвойные. На следующий день Донцов узнал, что пленный немец отправлен в Валенсию в кузове грузовика под охраной двух бойцов. Он смачно выругался и сказал: – Вы что, охренели? Этот волк запросто сбежит. Он оказался прав. В город грузовик прибыл с двумя трупами в кузове. Без Штюрмера. Графиня По поводу побега Штюрмера Донцов испытывал не злость, а скорее профессиональную досаду. Он полагал, что часть вины за это лежит на нем. Если ты сам взял пленного, то уж будь любезен, доставь его по назначению, не перепоручай неопытным воякам. Он считал немца своим зеркальным отражением. «Не будет этого, пришлют другого, какого-нибудь фанатика, потерявшего берега, – успокаивал себя Донцов. – Теперь уже ничего не поправишь. Не исключено, что еще пересечемся в этой жизни». Его мысли прервал стук в дверь. Джига вошел в комнату и проговорил: – Там к тебе рвется эта графиня де Монсоро, или как ее там. Часовой не пускает без твоего разрешения. Примешь девушку? – Лейтенант подмигнул командиру и многозначительно улыбнулся.