– Ты не поняла меня. Никто, кроме Лазаря, не вынуждает тебя прогибаться, но это уже ваши интимные игры. Я говорю о том, что если человек не принимает наших правил, то он совершает ошибки, из-за которых может пострадать множество людей, которых Боссы и защищают. Свою семью. Везде и во всём должен быть баланс. Нарушив его, ты подпишешь себе смертный приговор. Ты предашь семью, а это нигде не любят. Каждый из присутствующих имеет свою работу и своё место, но порой они оступаются, и из-за них нарушается система, что приводит к плачевным последствиям. Вступая в семью, каждый из них знал, на что идёт, а открещиваться от своих клятв низко. Поэтому, как я и советовала тебе, Лавиния, не думай об этом, ты лишь временное звено, и углубляться в политику семей не стоит, если не собираешься в ней задержаться. Чем больше ты знаешь, тем хуже для тебя. Этот мир не отпускает. Из него нельзя уйти, если только в могилу. А оно тебе надо? – Марта ласково проводит по моей щеке, вызывая ещё больший шок и от её слов, и поступка. – Ты красивая женщина. Ты умная женщина. Ты очень ценна для нас, потому что выжила. Мы не торгуем людьми. Ни наша семья, ни Лазаря, и это запрет для всех, но кто-то решил нагадить на нашей территории, и от этого умирают обычные люди. Поэтому, дорогая, позаботься о себе в первую очередь, ты должна найти в себе силы и честно признаться, что мы не так плохи, какими ты хочешь нас видеть, – Марта на секунду замолкает, и в её глазах пробегает грусть, но затем она широко улыбается и смеётся. – Мне нужно продолжить выполнять роль хозяйки праздника. Это такое дерьмо. Найду тебя позже, – она чмокает меня в щёку и быстро удаляется к компаниям, радостно встречающим её. И снова куча информации, которая не укладывается в моей голове. Слишком много слов. Оказывается, в прошлом мне было куда проще жить, не задумываясь о том, на чём основан бизнес любой крупной компании. Я была просто переводчиком, и сейчас никакой язык не способен помочь перевести мне слова Марты и Лазарро на нормальный язык. Я ничего не могу изменить, хотя этот мир меняет меня, и это заметно. Я, действительно, не в силах на что-то повлиять, поэтому мне остаётся только ждать и надеяться, что скоро меня отпустят. Навсегда. Поворачиваю голову к людям, но сразу же испуганно охаю. – Теперь понимаю, почему Лазарь называет тебя Белоснежкой. Я бы не прочь быть твоим гномом. Замираю и, глупо моргая, смотрю на высокого, улыбающегося мне мужчину. Его яркие лазурного цвета глаза играют отголосками факелов в зрачках. Ямочки на щеках придают озорства его лицу. Тёмные волосы спадают на лоб. Наверное, я сильно поражена мужчиной, чтобы ответить хотя бы что-то. – Но я не привык переходить дорогу друзьям, так что… я Карл, – он протягивает мне руку. Перевожу на неё взгляд и медленно пожимаю. – А ты? – спрашивает он и не отпускает меня. Подносит к губам и целует, не сводя взгляда с моих глаз. Какие манеры. Я удивлена и довольно приятно. – Лавиния Браун. Можно просто Лав, Лави или Винни, – обретая голос, произношу. – Винни. Мне очень нравится. Винни – честная исповедь Босса, – он смеётся, видимо, над своими словами. И у него странный юмор. Отпускает мою руку и облокачивается о столик, бросая взгляд на людей. Я внимательно слежу за ним, отмечая, что он немного моложе Лазарро и намного приятнее. – Итак, Винни, как тебе эти ублюдки? – спрашивая, Карл указывает головой на людей. Мда, ругается он так же, как Лазарро. – Я их не знаю, чтобы оскорблять, так что тебе виднее. – А ты миленькая, Винни. Интересно будет увидеть, какой ты станешь после знакомства с нашим миром. Я делаю шаг назад. Не знаю, кто он такой, и не хочу навлечь на себя гнев Лазарро. Он и так обижен на меня. – Брось, мне позволено с тобой говорить, не бойся. Я будущий Босс и старший сын Сэла от его первой любовницы. И я намереваюсь стать твоим близким другом. – Карл наступает и кладёт ладонь мне на плечо. Нервно сглатываю и поднимаю на него взгляд. – Не бойся, Винни, я знаю, кто ты и по какой причине попала к нам, но рад, что ты жива. Было бы печально, если бы тебя изуродовали. Не будем говорить про это дерьмо, а лучше… хочешь увидеть слона? – Его глаза начинают искриться. Не успеваю я за ними всеми, поэтому только киваю и двигаю плечом, чтобы снять его руку с себя. – Ты думаешь, что сейчас я вытащу пушку и буду палить по тебе? Не дождёшься, я не убиваю таких красивых женщин. Пошли? – Он предлагает мне руку. – Лазарро… – Он занят, обсуждает с моим отцом дела. Потом они будут пить и разговаривать, затем он вернётся сюда и найдёт тебя. Мы не уйдём далеко, слон поблизости… – Ты вуалируешь под словом «слон» что-то жуткое? – спрашивая, прищуриваюсь. – Нет. Я никогда не вуалирую слова, а говорю всё прямо. И также ты мне нравишься. Я тебя видел. Лазарь привёл тебя, но я предпочёл спрятаться. Люблю эффект неожиданности. Первая встреча должна запомниться, а не слиться с ненужными физиономиями моих родственников. Слон ждёт, – Карл указывает взглядом на свою руку. – Откуда здесь взяться слону? – Всё же не верю. – Я расскажу тебе, если ты пойдёшь со мной. – Тогда я останусь здесь и с радостью продолжу пить это шампанское. – Ты можешь делать это параллельно. Но слона скоро… как бы сказать помягче… – Убьют? – шепчу я. На губах Карла появляется хитрая улыбка. – Пойдёшь со мной, расскажу. Здесь полно людей, Винни, и у нас есть правила. Одно из них – не спать с любовницей Босса без его разрешения. Война мне не нужна. Наши семьи тесно связаны, так что насиловать тебя в мои планы не входит, как и причинять боль. Я не тематик, как Лазарь. Да, я знаю об этом, как и все приближённые к нему. Теперь ты доверяешь мне больше? – Я тебе, вообще, не доверяю, но проверю твои слова, Карл. Если ты соврал, то мне придётся причинить тебе боль, за которую заранее прошу прощения. Он откидывает голову назад и смеётся. – Удивительная англичанка. Сознаюсь, и акцент, и твой внешний вид, и твои слова меня жутко заинтересовали, поэтому… слон ждёт нас. Не лишай меня удовольствия, Винни, в моей жизни его не так много, как ты думаешь. Качаю головой от такого явного флирта. Кладу руку на локоть Карла, и он победно улыбается. На самом деле я не чувствую угрозы, исходящей от него. Тем более я у всех на виду, и Марта замечает нас, идущих вдоль лужайки. Она ничего не делает, возвращаясь к разговору с компанией, значит, опасность мне не грозит. – Итак, значит, ты сын Сэла? – уточняю я. – Ага. Старшего брата убили пару лет назад, так что я теперь главный его преемник. Ужасаюсь и охаю от его признания. – Ты шутишь? – Ни капли. Такова жизнь детей Боссов и не только. За нами всегда кто-то охотится, пытается нас убить, поэтому детей у Босса много. От разных женщин. К сожалению, моя мачеха не могла долгое время родить, поэтому отец зачастую пользовался услугами любовниц. Мою мать тоже убили. Она закрыла меня собой, когда мне было три года. А также у меня есть две сестры и один младший брат, ему восемь. Он от Марты, – поясняет Карл. У меня по коже бегут мурашки. – Это ведь ужасно. И так всегда бывает? Лазарро говорил, что и его семью убили, как и двух братьев. Боже мой, – печально шепчу. – Да, так и было. Их самолёт взорвался. Поэтому мы все летаем раздельно, чтобы всегда был шанс продолжить дело семьи. Не печалься, Винни, такова жизнь. Наша жизнь. Мы все знаем, где находимся, и что нам угрожает, поэтому защищаем себя всеми силами. – А кто убивает? Президент или кто-то из парламента? – Нет, они с нами. Убивают другие группировки. Не американские. Иногда сицилийские, мексиканские, колумбийские, бразильские. Это самые противные мудаки, каких можно встретить среди нас. Они любят хаос и кровь, считают, что мы неверно ведём свою политику. Им предпочтительнее анархия, а не стабильный бизнес. Мы выбрали другое, и многим это не нравится. – И вы их тоже убиваете? – Да. Мы мстим за свою семью. Стараемся минимизировать общение с ними и какие-то дела, но порой это невозможно. Они хотят быть на нашем месте. Поэтому мы ведём постоянную тихую войну, теряя своих близких. Но давай забудем. А вот и наш красавец, – Карл улыбается мне и останавливается. Легко сказать, что мне нужно забыть. Я и не подозревала, что опасность может исходить не только от них, но и на них. Это, действительно, животный мир. Карл, замечая мою заторможенность и задумчивость, легонько дёргает меня за руку, и я поднимаю на него взгляд. – Боже мой… это же настоящий слон, – шепчу, шокировано глядя за вольер. – Видишь, ты можешь мне доверять. Бросаю недоверчивый взгляд на Карла. Он подмигивает мне и, отпуская, подходит к животному. Удивительно, но это один из немногих людей, кто проявил ко мне вежливость и дружелюбие. И мне нравится Карл. Не считая его потрясающей внешности, он улыбчив, и от него исходит тепло. – Ну же, Винни, иди к нам, – весело зовёт меня. Выпиваю залпом шампанское и улыбаюсь. Может быть, всё не так плохо? Глава 21 Никогда не подходила так близко к столь потрясающему животному. Моя ладонь проходит по хоботу, Карл вкладывает в мою руку банан, и слон быстро забирает его, вызывая радостный смех. – Я видела их только в зоопарке, когда была маленькой. Родители водили, но чтобы кто-то имел слона в качестве домашнего животного, не видела ни разу. Откуда он здесь? – спрашивая, бросаю взгляд на Карла. – Мой отец борется против насилия над животными. Он считает, что зоопарки уничтожают природу. Удивлённо приподнимаю брови. – Но вы же людей убиваете, – недоумённо шепчу. – Винни, не людей, а мразей, нарушающих нашу систему и подвергающих опасности невинных. Здесь есть разница. – Не надо убеждать меня, что вы без греха, – цокаю, закатывая глаза, и возвращаюсь к слону. – Не убеждаю. Мы все грешны. Мы убийцы, ты права, но это наша работа. А животные не виноваты в том, что их вынуждают работать на благо чьего-то кошелька. Мой отец против подобного. Он выкупил этого слона у одного зоопарка на севере Америки. Слон умирал. Отец привёз несчастного к нам, его выходили и создали условия его естественной среды. Конечно, зимой это делать сложнее, но у нас полно вольеров на территории, что и позволяет им помогать. Скоро слон отправится в привычную среду обитания… – Где его убьют, – заканчиваю я. Карл озадаченно смотрит на меня. – Да, это хорошее дело спасать животных от насилия, но он не сможет больше существовать в естественной среде. Он привык к тому, что его кормят и ухаживают за ним. Привык, что кто-то из людей рядом. А вы собираетесь резко всё прекратить. Он умрёт от голода, или другие животные его убьют, потому что рядом не будет никого, способного защитить его… Не будет Лазарро. И ведь я похожа на этого слона, которого сначала вырвали из привычной среды обитания, затем поселили в жутких условиях, теперь же холят и лелеют. А что потом? – Интересная теория, Винни, но мы следим за их адаптацией. У нас есть свои вольеры в Африке и Индии, куда и отправляют животных. Им помогают приобщиться к той среде, в которой они были рождены. Если этого не получается сделать, то они продолжают жить в вольерах. Они огромные, и там за ними следят. Но зачастую животные вспоминают свои привычки и снова оказываются дома. Да, их лишили семей, но дают шанс образовать новую. Животные намного умнее людей. Они пользуются этим шансом. Я обескуражена словами Карла. – Тогда это очень… мило, – выдавливаю из себя улыбку. – То есть вы таким образом замаливаете грехи?