Двери лифта открываются, и Лазарро отходит в сторону, пропуская меня вперёд. Сглатывая от напряжения, едва делаю пару шагов, как он с силой хватает меня за волосы. Кричу и цепляюсь за его руку. – Развлекаться хотела? Сейчас покажу тебе, как я развлекаюсь. – Он тащит меня за собой, а я едва успеваю идти, боясь упасть. – Насильник. Мразь, – шиплю, пытаясь ударить его. Он неожиданно отпускает мои волосы, и я отлетаю к стене. – Как ты назвала меня? – гортанно рычит Лазарро, сжимая кулаки и приближаясь ко мне. – Твои поступки низкие и недостойны мужчины. Ты насильник и мразь, считающая, что имеешь право на что-то. Нет, понял? Нет. Ты никто для меня. Ты сам всё убил. Ты же любишь убивать, правда? Так вот, радуйся, больше я ничего, кроме отвращения, не чувствую к тебе. Ты… Лазарро обхватывает мой подбородок рукой, до боли сжимая челюсть. В глазах проносятся искры. Но я уверенно встречаю его взгляд. – Ты вырядилась, как шлюха. Весь твой вид орал о том, чтобы тебя поимели. Ты унизила меня… – Переживёшь, – выдавливаю из себя. – Ты, блять, охренела, решив не слушаться меня? Ты моя шлюха, и ты попала, Белоснежка. Больше не наденешь это платье. Ты говорила, что оно есть, да? – криво усмехаясь, Лазарро отпускает моё лицо, а в следующую секунду хватается за лиф платья. Кричу от ужаса, заглушая звуки рвущейся ткани. Я не думала, что он настолько силён. Но для Лазарро, с лёгкостью разрывающего ткань, кажется, ничего сложного в этом нет. Кислород застревает в горле, когда моей обнажённой груди касается прохладный воздух. Меня дёргает из стороны в сторону, пока платье полностью не оказывается уничтоженным. – Вот, блять, как мне понравился твой наряд! – орёт Лазарро, тяжело дыша. Я и сама не могу нормально соображать сейчас. – Стало легче? – спрашиваю. Не знаю, откуда во мне берётся эта наглость. – Скажи, тебе вот от этого стало легче? Надеюсь, что да, ведь боль насильно ты мне не причинишь. Понял? Моё стоп-слово «клетка». Запомни его. – Его рычание пугает, и я замолкаю, проглатывая слова. – Пошла на хрен отсюда. Смой этот блядский макияж! И ещё раз зачешешь так волосы, я покажу тебе, как тебя понял. Пошла на хрен! – Лазарро достаёт пистолет и направляет его на меня. Отталкиваюсь от стены. Платье падает с моих плеч. – Вот что ты со мной делаешь. Ты этого хочешь? Получи. – Пинаю туфлей испорченную вещь и поднимаюсь по лестнице в одних трусиках. – Ты моя, – раздаётся за спиной. – Была твоей, пока ты не превратился в ублюдка, которого я ненавижу, – тихо отвечая, прохожу к себе и закрываю дверь. Сползая по ней, закрываю лицо руками, и из горла вырывается горький плач. Я заглушаю рыдания ладонью, кусая её, но не в силах заглушить боль в груди. Когда всё стало настолько ужасным? Я боюсь закрывать глаза, ведь будет хуже. Лазарро уже не контролирует себя. Он не может взять себя в руки и успокоиться. А что делать мне? Прятаться от него? Бежать? Он поймает. Я знаю, что он меня поймает, и будет ещё больнее. Сидя в темноте я, кажется, выплакала всё слёзы. Но они берутся откуда-то снова. Сбрасываю туфли и, шатаясь от бессилия, иду в душ. Я не могу винить Марту в том, что случилось. Она вряд ли предполагала, что чёртово платье настолько не понравится Лазарро. Я не вижу в этом ничего плохого, он мог сказать, что это неподобающий наряд, а не рвать его на мне, вместе с ним и искорку надежды на то, что мы поладим. Встаю под душ и, всхлипывая, смываю весь гель с волос. Заматываю своё тело в махровый халат и бреду к кровати. Забираюсь на неё, подтягивая ноги к груди и находясь в каком-то странном состоянии. Мне хочется вопить от давления в груди. Накалённое яростью лицо Лазарро до сих пор стоит у меня перед глазами. Звук рвущейся ткани и ужас словно навечно поселились в моих венах. Неожиданно ручка на двери опускается. Испуганно приподнимаю голову и вскакиваю с кровати. Медленно отхожу к зеркальным дверям гардеробной. В этот же момент в комнате включается свет. Меня всю пробирает от страха. Лазарро выходит в центр, и в его руках снова бокал с виски. Ему нельзя пить. Нельзя. Он сходит с ума и меня делает сумасшедшей. Он в белой рубашке, с закатанными до локтей рукавами, развязанный галстук криво висит на шее. А его вид не предвещает ничего хорошего. – Уходи, – шепчу я. – Ты должна извиниться. – Поднимает на меня свой опьянённый взгляд. – Нет. Я не буду. Мне не за что извиняться. Уходи. Ты пьян. – Облизываю губы, судорожно дыша. – Ты. Блять. Должна. Извиниться. Немедленно. – Лазарро с силой швыряет бокал в стену, и тот разбивается, оставляя после себя мокрое пятно и осколки. – Я прошу тебя уйти. Ты не в себе, Лазарро. – Выставляю руку, ужасно опасаясь его. – Проси грёбаное прощение у меня, Белоснежка, – произносит и нацеливает на меня пистолет. – Тогда лучше убей. Это в разы лучше, чем унижаться перед тобой, – отвечаю, гордо вскидывая подбородок. Итан говорил, что он не убьёт меня. Не сделает этого со мной. Проверять страшно. От макушки до кончиков пальцев меня словно окатывает ледяной волной от неожиданного спокойствия в его глазах. А затем залп выстрелов раздаётся так же резко, как и вся моя жизнь летит в канаву. Кричу, закрывая уши руками и опуская голову. Пули попадают в зеркало за моей спиной, а моё сердце ноет от боли внутри. Мой голос затихает. Дыхания не хватает, вижу кучу осколков вокруг себя. Сухо всхлипывая, выпрямляюсь, и даже глотать больно. Лазарро прислоняет пистолет к своему лбу и смачивает языком губы, прикрывая на секунду глаза. Я в шоке. – Я хочу тебя, – в его голосе столько боли и горечи. – Хочу, чтобы ты принадлежала только мне. Я просил тебя сделать всё, чтобы они не смотрели на тебя. Я просил, а ты не услышала. Весь твой грёбаный образ – это одна извращённая фантазия. Моя фантазия, мать твою! – выкрикивает он и стискивает зубы. – Ты каждый раз провоцируешь меня. Каждый, сука, раз выводишь из себя, а потом улыбаешься этому ублюдку. А я убить его не могу! Мне запрещено это! Пока запрещено! Но я сделаю это! Я, блять, принесу его голову и брошу к твоим ногам! – Вновь раздаются выстрелы по всему периметру спальни. Он стреляет по стенам и потолку. Испуганно сажусь на корточки, боясь, что одна из пуль заденет меня. Я в ужасе. – Чем он лучше меня? Чем?! – Лазарро издаёт стон, и пистолет падает из его рук. Поднимаю взгляд на него. – Кто? – выдавливаю из себя. – Карл. Этот красавчик Карл. Чем он, блять, для тебя лучше меня? Я ни хрена от тебя не скрываю! Не забиваю твою голову глупостями! Я сразу сказал, что мудак! Ты приняла это, но появляется он и становится лучшим для тебя! Ты в курсе, что он ничем не отличается от меня? Я тебе покажу… покажу тебе, как он убивает. С каким наслаждением. Ты узнаешь его… – Лазарро, при чём здесь Карл? С чего ты, вообще, взял, что он лучше? – недоумённо шепчу. – При чём? Это всё я тебе дал! Я! Не он! Я дважды тебя спас! Я, блять, твой охотник, а не он! А ты танцуешь с ним! Он трогает тебя, сука! Трогает! – орёт так громко, что вены на его лице вздуваются. – Господи… – Я никогда не видела безумца, а сейчас он передо мной. Лазарро сумасшедший. – Ты в своём уме? Карл вежлив, и это была лишь ответная вежливость с моей стороны. Ты что несёшь, Лазарро? Ты ревнуешь? Он поднимает на меня налившийся кровью взгляд. – Ты моя. Ты принадлежишь мне. Я был там, в темноте, и ты пошла со мной. Ты должна быть моей, – шипит он. – Почему должна? С чего ты взял, что я должна хотеть тебя, когда ты ведёшь себя вот так, Лазарро?! Посмотри, что ты сделал. – Поднимаюсь на ноги и указываю на разбитое стекло. Он словно просыпается и, моргая, смотрит на мои ноги, окружённые осколками разбитого зеркала. – Лазарро, давай, ты пойдёшь спать, а завтра мы всё обсудим. Я уберу здесь всё. Тебе нужно отдохнуть, – мягко произношу, стараясь убедить его. – Не говори так со мной. Не говори! – Он зло дёргает головой. – Хорошо… чего ты добиваешься? Скажи, чего ты хочешь на самом деле? – Мне страшно, но не за себя сейчас, а за него. Такого ужасающе безумного взгляда я в жизни не видела, и в нём плещется боль. Огромная, всепоглощающая и страдальческая. Вспоминаю то, что рассказала мне Марта, и жалость пробирается в моё сердце. – Я хочу тебя. Хочу, чтобы ты была только моей. Не их. Моей. Я ненавижу, когда они смотрят на тебя. А ты постоянно провоцируешь меня. Ты знала… Белоснежка, ты же знала, что я терпеть не могу, когда ты такая… такая красивая и чувственная. Чего ты хочешь от меня? Чего ты добиваешься? – спрашивает, обвинительно указывая на меня пальцем. Меня удивляют комплименты Лазарро. Я не предполагала, что он, действительно, мог ревновать, но именно к этому тянутся мои мысли. Только его ревность может стоить мне жизни. – Пожалуйста, Лазарро, не будь зверем. Ты много выпил, и ты… дай мне подумать, потому что я больше не могу воевать с тобой. У меня нет сил. Клянусь, если бы нашла, то поборолась бы. Но я, правда, больше не могу. Оставим всё до утра, хорошо? Мне нужно убрать здесь всё. Нужны совок и веник. Ты можешь помочь мне в этом? Лазарро оступается и выставляет руку вперёд. – Ты лживая сука, Белоснежка. Тебе насрать на меня, как и остальным. А мне не насрать на тебя. Ты нужна мне… мне плохо. Рядом с тобой мне так хреново. – Лазарро подаётся вперёд и вылетает из моей спальни. Закрываю лицо руками, осматривая поле боя. Затем обнимаю себя руками. Итан был прав. Он не убьёт меня. Неважно, в каком состоянии будет Лазарро, он не сделает этого. Выходит, что он всё же умеет что-то чувствовать. Меня словно озарило этой мыслью. Я ему нравлюсь. Он свихнулся на мне. И я не играю с ним. Я просто не умею этого делать. Надо взять себя в руки, хотя моё тело колотит мелкая дрожь. Я должна всё убрать здесь. Осторожно переступаю через осколки зеркала и, рассматривая другие, от бокала, тихо выхожу в коридор. Одна из дверей распахнута. Это та, что ведёт к бассейну. Медленно подхожу к ней и слышу всплеск воды. Плохая идея для него сейчас поплавать, но, может быть, это поможет, потому что я не знаю, как себя вести с ним в таком состоянии. Спускаюсь вниз и вижу, что Лазарро раскромсал моё платье ещё сильнее, чем раньше. Он изрезал его ножом и разбросал лоскутки по всему полу. Неужели, его так разозлило платье? Это же глупость. Открываю поочерёдно шкафчики на кухне, пока не нахожу совок и щётку. Так же тихо возвращаюсь к себе. Ползая на коленях, собираю осколки и несу в ванную к урне. Затем снова и снова. Это меня успокаивает. Просто стараюсь не думать о том, почему я это делаю. Поднимаю пистолет Лазарро и кладу его на тумбочку. Мне больно и грустно. Я не понимаю, почему так себя чувствую, но жалость к Лазарро огромна. Он ведь один в этом мире. Абсолютно один. Собираю куски платья по полу и бросаю их в мусор на кухне. Возвращаю совок с щёткой на место и направляюсь к себе. Тихо закрываю дверь, опускаюсь на постель и тяжело вздыхаю. Мне страшно спать. Страшно закрывать глаза, неизвестно, что ещё взбредёт в голову Лазарро. Смотрю в одну точку, мои мысли пустые, как и всё в груди. Словно призвав сюда монстра, дверь открывается, и появляется Лазарро. Перевожу на него взгляд. Лазарро переоделся. Его глаза уже не налиты кровью и спокойные. Надеюсь, что он пришёл не добивать меня, потому что сил на борьбу с ним у меня не осталось. Лазарро опускает голову и делает пару шагов, оглядывая пол комнаты. – Ты убрала всё, – замечает он. – Да, чтобы не пораниться, – отвечаю, словно ему интересно. Он делает ещё один шаг, и наши взгляды встречаются. Я цепляюсь пальцами за край кровати и стискиваю его, напряжённо наблюдая за Лазарро. Надеюсь, что уйдёт, но он протягивает руку. – Иди ко мне, Белоснежка.